Затем Каркази вспомнил, что видел ее еще раз — на посадочной палубе, когда Астартес вернулись с раненым Воителем.
Похоже, полученный опыт не прошел для нее без последствий.
— Что это за бумаги? — спросила она. — Что в них?
Каркази с виноватым видом разжал пальцы, уронив листки на столик, и передвинул сумку за спину.
— Ничего особенного, — ответил он и прошел по проходу к ее кабинке. — Кое-какие стихи, которые я хотел предложить для прочтения.
— Стихи? Хорошие? Я могла бы составить протекцию.
Он понимал, что должен оставить ее в этом слезливом уединении, но вдруг обуявший эгоизм заставил продолжить разговор:
— Да, я думаю, это лучшее из того, что я написал.
— Могу я их прочитать?
— Я бы не советовал читать их сейчас, дорогая, — сказал он. — Не стоит, если вы ищете чего-то приятного. Они слишком мрачные.
— Слишком мрачные! — рассмеялась она, и голос прозвучал резко и неприятно. — Да что вы в этом понимаете?
— Петронелла Вивар, не так ли? — спросил Каркази, подойдя к ее столику. — Вас ведь так зовут?
Женщина подняла голову, и Каркази, будучи экспертом по определению стадий опьянения, заключил, что ее состояние близко к тому, что принято называть «в дым». На столике перед ней стояли три пустые бутылки, а осколки четвертой валялись на полу.
— Да, это я, Петронелла Вивар, — отозвалась она. — Палатина мажорна из Дома Карпинус, писательница и обманщица… и, я думаю, очень и очень пьяная женщина.
— Это я уже заметил, а что вы подразумевали под «обманщицей»?
— А то и подразмалевала, — невнятно пробормотала она, отпивая из стакана. — Вам известно, что я приехала сюда, чтобы рассказать всем о могуществе Воителя и знаменитом братстве примархов? При первой же встрече с Хорусом сказала ему, что, если он не позволит мне этого сделать, может катиться в преисподнюю. Тогда я думала, что потеряла свой единственный шанс, но он только рассмеялся!
— Он рассмеялся?
— Да, — кивнула она. — Рассмеялся и позволил мне заняться этой работой. Думаю, он не возражал, если бы я постоянно находилась рядом и описывала все его свершения. И я считала, что готова ко всему.
— И все случилось так, как вы надеялись, дорогая Петронелла?
— Нет. Все совсем не так, если говорить честно. Хотите выпить? Я могу рассказать обо всем.
Каркази кивнул и, прежде чем сесть напротив нее за столик, достал себе из бара стакан. Петронелла налила ему вина, но еще больше выплеснула на стол.
— Благодарю, — произнес Каркази. — Так что пошло не так, как вы рассчитывали? Любой из здешних летописцев мог бы только мечтать о таком положении. Мерсади Олитон могла бы убить ради такой должности.
— Кто?
— Моя знакомая, — пояснил Каркази. — Она тоже документалист.
— Можете мне поверить, ей нечему завидовать, — сказала Петронелла, и Каркази заметил, что глаза женщины опухли не только от большого количества спиртного, но и от слез. — Некоторые иллюзии лучше не разрушать. Все, все, что мне казалось неколебимым, в одно мгновение было перевернуто с ног на голову. Поверьте, ей не о чем сожалеть!
— О, боюсь, у нее иное мнение, — возразил Каркази и отхлебнул из стакана.
Петронелла покачала головой и пристально взглянула в его лицо, словно видела впервые.
— А кто вы? — спросила она. — Я вас не знаю.
— Меня зовут Игнаций Каркази, — выпятив грудь, ответил он. — Лауреат Этиопской премии и…
— Каркази? Это имя мне знакомо, — заметила Петронелла, потирая пальцами висок, словно пытаясь что-то вспомнить. — Постойте, вы ведь поэт, не так ли?
— Правильно, — подтвердил он. — Вы знаете мои работы?
— Вы пишете стихи, — кивнула она. — Кажется, плохие, впрочем, я не помню.
Такое пренебрежение несколько уязвило Каркази, и он мгновенно разозлился.
— Ну а что такого выдающегося в ваших произведениях? — язвительно спросил он. — Что-то не могу припомнить ваших работ.
— Ха! Вы опрокинетесь, когда прочтете то, что я собираюсь написать. Это я могу вам сказать совершенно точно!
— Вот как? — ехидно спросил Каркази, показывая на пустые бутылки. — И что это будет? «Воспоминания пьяной аристократки»? «Мстительные духи „Духа мщения“»?
— Думаешь, ты такой умный? — рассердилась Петронелла.
— У меня бывают светлые моменты, — сказал Каркази, сожалея о том, что ввязался в спор с пьяной женщиной, но не в силах остановиться.
В конце концов, почему бы не ткнуть носом в грязь эту испорченную богачку, оплакивающую самое большое разочарование в ее жизни?
— Ты ничего не знаешь! — резко бросила она.
— В самом деле? Почему бы вам меня не просветить?
— Прекрасно! Я так и сделаю!
И она поведала Игнацию Каркази самую невероятную в его жизни историю.
— Зачем ты привел меня сюда? — спросил Хорус, отшатнувшись от контейнера.
Глаза по ту сторону стекла смотрели на него с любопытством, явно отличая от всего остального, что представало перед ними раньше. И хотя он с поразительной ясностью понимал, кому они принадлежат, Хорус никак не мог поверить, что в этой стерильной палате глубоко под землей начался его жизненный путь.
Он был воспитан на Хтонии, под закопченным заводами небом, и это место считал своим домом, в более ранних воспоминаниях мелькали лишь неясные образы и непонятные ощущения. Ничто в его памяти не было связано с этим стерильным помещением…
— Вы увидели самую сокровенную тайну Императора, мой друг, — сказал Сеянус. — А теперь настало время узнать, каким образом он начал свое восхождение к божественным вершинам.
— С помощью примархов? — прервал его Хорус. — Но в этом нет никакого смысла.
— Смысл довольно ясен. Вы должны были стать его генералами. Подобно богам, вы должны были охранять планеты и объединять Галактику именем Императора. Вы были оружием, Хорус, оружием, которое отбрасывают в сторону, когда израсходована обойма.
Хорус отвернулся от Сеянуса и зашагал по проходу, время от времени останавливаясь, чтобы заглянуть в стеклянные крышки контейнеров. В каждом из них он видел что-то другое, в ярком свете мелькали трудноразличимые очертания, живые организмы представлялись архитектурными деталями, глаза и механизмы вращались в огненном круге. Вокруг контейнеров распространялись волны энергии неведомой ему доселе мощи, и он чувствовал волны защитного поля всем телом, словно сильные порывы ветра.
Он остановился у контейнера, на котором имелся номер XI, и дотронулся рукой до его гладкой поверхности. Хорус физически ощутил потенциал могущества, который был предназначен тому, кто находился внутри, но он знал, что этот потенциал останется невостребован. Хорус наклонился и заглянул внутрь.
— Вы знаете, что здесь произойдет, — сказал Сеянус. — Вы не надолго задержитесь в этом месте.
— Да, — ответил Хорус. — Произошел несчастный случай. Мы были рассеяны средь звезд и оставались там, пока Император не смог собрать нас снова.
— Нет, — возразил Сеянус. — Несчастного случая не было.
Хорус в изумлении обернулся:
— О чем это ты? Конечно, это был несчастный случай. Нас унесло с Терры, словно листья с дерева порывом бури. Я попал на Хтонию, Русс на Фенрис, Сангвиний на Ваал, и остальные в те миры, где провели свое детство.
— Нет, вы меня не поняли. Я хотел сказать, что это не было несчастным случаем, — продолжал Сеянус. — Оглянитесь вокруг. Вы знаете, как глубоко под поверхностью земли находится это хранилище, видели охранительные знаки, вырезанные на двери, через которую мы вошли. Какой несчастный случай мог произойти в столь тщательно охраняемом месте, чтобы вас разметало по всей Галактике? И каковы были ваши шансы оказаться на древних, заселенных людьми планетах?
У Хоруса не было ответов на эти вопросы. Он прислонился к перилам, ограждающим проход, и сделал глубокий вдох.
— И что ты предполагаешь? — спросил он Сеянуса.
— Я ничего не предполагаю. Я рассказываю о том, что произошло.
— Ты не рассказываешь ничего определенного! — зарычал Хорус. — Ты забиваешь мне голову догадками и гипотезами, но не говоришь ничего конкретного. Не знаю, может, я настолько глуп, но ты должен объяснить мне все простыми словами.
— Хорошо, — кивнул Сеянус. — Я расскажу о вашем создании.
Над многолюдной толпой вокруг Дельфоса прогремел гром, и Эуфратия сделала пару снимков грандиозного сооружения в окружении фиолетовых туч, пронзенных молниями. В этих пиктах не было ничего особенного, композиция банальная и неинтересная, но она не жалела — каждый момент этого исторического события надо было запечатлеть для будущих поколений.
— Ты закончила? — спросил Титус Кассар, стоявший поодаль. — Собрание начнется через несколько минут, и вряд ли ты хочешь опоздать.
