— Дорогая, нам надо поговорить, — обратился тем временем Декьярро к жене.
— Почему ты улыбаешься? — нервно спросил он ее.
— Ты неправ. Во-первых, ты ничего об этом молодом человеке не знаешь…
— Достаточно того уже, что он красив, как его отец. И даже еще красивее.
— Согласна с этим, — усмехнулась Деметра.
— Действительно, зачем стесняться меня? Муж, кто он такой?
— Я тебя не стесняюсь — я тебя обожаю.
— Но я неправ.
— Конечно.
— Так что же, во-вторых?
— А во-вторых то, что у Дарио Элисиано, оказывается, есть сын. И это забавно.
— Почему?
— Помнишь наш разговор? Ты ведь не верил, что он меня забудет.
— А он тебя и не забыл. Этот парень похож не только на своего отца, но и на тебя. И это доказывает, что его жена похожа на тебя. И каждый раз, когда он смотрит на свою жену, он видит твой образ.
— Какой ты романтичный, милый!
— Почему женщины в такие минуты не умеют быть серьезными? Ты начинаешь говорить мне комплименты всякий раз, как я пытаюсь сказать тебе, что я прав! Я не женщина — это Вы любите ушами.
— Ты, любимый, любишь всеми частями тела: ушами, глазами, руками, обонянием, кое-чем еще. И только мозг в процессе любви, увы, не участвует. Я даже в шутку зову его иногда: Абонент недоступен. Про себя, естественно.
Декьярро смотрел на нее так, словно она выдала секретную информацию всей планете Земля.
— Иными словами, я идиот.
— Ну, не так категорично и грубо, а мягко, нежно… Муж должен говорить жене 3 вещи: люблю, куплю, да, я дурак. Последнее — мое самое любимое! Я просто женщина и мне нравится, когда меня обожают. Говорят, что у женщин нет идеала, она любит любого мужчину, который влюбляется в нее и оказывает знаки внимания. Очевидно, я не женщина. У меня есть идеал.
— И кто же это? На сегодняшний день, я полагаю, это Дарио. Он все-таки женился и родил сына. А я нет. Я тонкий дамский мастер, причем дважды. Так он говорил?
— Это ты. Ты — мой идеал на сегодняшний день, вчерашний и все последующие дни. Но ты здорово испугал и нашу дочь, и этого несчастного парня.
— Почему он решил жениться именно на нашей дочери? Что, нет других девушек?
— Позови ее и спроси, где они познакомились. Обычно люди знакомы некоторое время, прежде чем пожениться.
— Офелия! — Декьярро решил не откладывать дела в долгий ящик.
Она вышла и спустилась вниз.
— Да, папа? — смотрела настороженно, серьезно и строго, совсем как мать.
— Скажи, где Вы познакомились с этим молодым человеком?
— В тренажерном зале.
— Что, посещает его тоже? Ну, конечно, Дарио же богатый папаша! Сыночку не жалеет денег на пустое времяпрепровождение!
— По-твоему, и я провожу время впустую? — осведомилась дочь.
— Нет.
— Нет лишь потому, что родители всегда выгораживают своих детей, но строги и требовательны к чужим детям?
— Офелия!
— Да, я похожа на маму. Очень точна и последовательна в высказываниях и мыслях. Я — за справедливость.
— О, конечно! Я к этому… красивому юноше несправедлив!
— Но не более того! Они с отцом практически не общаются. Дарио живет в Риме, разве ты не знаешь?
— Город любви. Твоя мама от него без ума. Именно поэтому Дарио переселился туда много лет назад.
— Он без ума от моей мамы? Интересно!
— Что тут интересного? Банальный любовный треугольник, — Декьярро нервно передернул плечами.
— Это объясняет то, что ты выгнал Дамариса вон, едва его увидел. Очень сильна она, твоя любовь.
— И теперь ты станешь умолять меня вернуть твоего несостоявшегося жениха? — прищурился Декьярро.
— Вовсе нет. Это станет делать моя мама.
— Офелия! — изумился отец.
— Что, неправда? Слава Богу, она не слишком требовательна.
— Это еще почему? — подозрительно посмотрел на дочь Декьярро.
— Потому что ты делаешь все, что она хочет.
— И что ты об этом думаешь? — с опаской спросил он дочь.
Он начинал ее бояться. Когда в 18 лет девушка понимает о жизни такие вещи, она обладает достаточным здравым смыслом, чтобы мужчины падали к ее ногам, даже не подозревая об этом.
— Я думаю, что это очень удобно. Я себе найду точно такого же мужа. И он обязательно будет счастлив со мной. А как же иначе? — она саркастически усмехнулась.
— А ты ошибаешься по поводу Дамариса. Он — не посетитель тренажерного зала, он — его владелец. Не меньше.
— Посерьезнее-то дела не нашлось?
— Я предвидела, что ты осудишь его за это. Дамарис обещал мне открыть любое другое дело, которое меня устроит.
— Он что, влюблен в тебя?
— Вряд ли. Тебе не о чем беспокоиться. Я принадлежу только тебе! — она рассмеялась.
— Почему ты смеешься? — обиделся Декьярро.
— У тебя комплекс отца.
— Зачем тогда он хочет на тебе жениться? Что, нет других девушек?
— Мне 18, у меня богатые родители, я принадлежу к прослойке интеллигенции. По-моему, вполне достаточно аргументов.
— А ты его любишь?
— Не знаю. Еще не разобралась в своих чувствах к нему. Но, как разберусь, сообщу.
— Тут только два варианта: да или нет.
— Это верно. Но, скорее, нет, чем да.
— Почему же? Тебя не волнует его красота?
— Да, он чертовски красивый. Но я его совершенно не знаю. Как только он откроется мне с какой-то стороны, или покажется добрым, милым, скромным, вежливым, ревнивым… Словом, таким абсолютно сумасшедшим! Тогда — да, я соглашусь в него влюбиться прямо-таки по уши! Мне нравятся такие. Я могу идти?
— Да, конечно.
Офелия ушла.
— Деми — кошечка, — начал, было, Декьярро.
— Да, Кьярро — котик? — сладко улыбнулась жена.
— Ну, я же…
— Я прямо сейчас стану тебя уговаривать разрешить нашей дочери выйти замуж за этого таинственного парня.
— Я так и знал! — Декьярро чуть не плюнул с досады.
— Пойдем в нашу комнату, поговорим? — улыбалась Деми.
Она знала, что он не откажет.
— Ты все время пользуешься тем, что я тебя люблю! — обиделся Декьярро.
— Беру пример с тебя! … «воспользоваться-то по-настоящему не сумеет. — Как можно пользоваться любовью? — Очень просто. Я воспользуюсь твоей любовью, ты будешь от этого в полном восторге, обещаю!» И глаза твои, между прочим, сияли!
— Ты до каких пор будешь меня цитировать? — застонал он, протестуя.
— До тех самых, пока ты будешь так сексуально стонать и так мило возмущаться, — ответила Деметра, обнимая его за задницу.
— Ты… Я даже не могу это сказать!
— Сейчас я сексуальная, красивая, нежная, привлекательная… А ты нет! Ты глупый, смешной, милый, обиженный… Ну, обалдеть! Моя мечта!
— Я не согласен с твоим мнением…
— Что Офелия должна выйти замуж за сына Дарио? А ты забудь, что он — его сын. Выкинь это из головы!
— Не могу!
— Ты злопамятный, любимый, — она продолжала его обнимать.
— Я сдаюсь, — выдохнул он, подхватил ее на руки и отнес на постель.
Там она ласкала и целовала его так, что он умирал от страсти и любви. Но ни на минуту не забывал о том, что она преследует цель, которая ему неприятна.
— Любимый, дай ему шанс стать для нашей дочери единственным, — попросила она на следующее утро.
— Ни за что на свете!
— Ты настолько сильно ненавидишь Дарио?
— Я настолько сильно люблю тебя, — выдохнул он со всей страстью, на которую был способен.
— Дарио в Риме и больше не вернется, — заметила Деметра.
— И ты в это веришь?
— Он дал мне слово, помнишь?
— И поцеловал тебя прямо в губы! В моем, между прочим, присутствии!
— Да ладно тебе злиться! Это был поцелуй на прощание.
— А если я соглашусь на эту свадьбу — этот парень не пригласит на нее своего отца?
— Не знаю. Но я слышала, что они почти не общаются.
— Он ведь узнает, что Офелия — твоя дочь. И, как ты думаешь, он к этому отнесется?
— Философски.
— Нет. Вот так, — он притянул ее к себе и поцеловал.
— Вообще-то, я замужем… за тобой.
— Раньше ему это не мешало, — заметил Декьярро справедливо.
— Годы идут.
— Но характер и поведение остается неизменным.
— Ему 58 лет.
— Ну и что? Что, подсчитала? Говорят, с годами разница в возрасте стирается.
— Не думаю. Мне 44, а ему — 58. Огромная разница. Между нами — пропасть. И дело даже не в количестве лет, дело в том, что он меня не интересует с той самой минуты, как я подарила тебе свое сердце.
— Но у него его забрать забыла!
— Почему мужчины так любят упрекать в чем-либо женщин? Стремление самоутвердиться?
— Не умею по-другому… ревновать!
— Ладно, можешь продолжать упорствовать. Все равно время и обстоятельства все расставят по своим местам.
— Это ты намекаешь на то, что я в любом случае проиграю?
