— Лиам Данбар и Джош! Что вы здесь устроили?! — мужчина прорвался через кольцо учеников и оглядел парней. Вместо того, чтобы изображать жертву, Лиам слизывал свою кровь с пальцев, будто просто мимо проходил. Директор поморщился. Он принялся сверлить Джоша взглядом, вызывая усмешку у Данбара. Нашел слабое звено. Однако настоящая змея подползла, откуда не ожидали.
— Директор! Лиам чересчур эмоционально отреагировал на расставание, и Джош просто вступился за меня. Посмотрите, у него хлещет кровь из сломанного носа, а Лиам лежит и строит из себя дурачка! — парень знал, Трейси делает свое фирменное непричастное лицо и едва не пускает слезу. Мужчина перевел взгляд на Данбара и тот потупил взгляд. Стоит ли ему оправдываться? Поверят ли парню с РПВ?
— Лиам, вставай и иди в мой кабинет. Я вызываю твоих родителей, — он поднял глаза, умоляя взглядом помиловать, но тот был непреклонен. Данбару было абсолютно плевать на мнение каждого в этой школе. Он не уважал никого из них и мог с легкостью сказать это. Даже директору. Но смотреть на грустное лицо отца, кусающую в напряжении губу маму, поднимаясь наверх знать, что вместо пятничного шоу они будут обсуждать вариант с психологом. Лиам больше не хотел общаться ни с кем по поводу собственного здоровья. Спорт все равно не позволял принимать таблетки.
— У меня еще один урок истории. Можно мне пойти? — единственная его отдушина в этой школе. Посидеть послушать сплетни прошлых лет. Но строгий взгляд мужчины не внушал надежды. Они так рвались вселить тягу к знаниям каждому ученику, а теперь срывают с последнего урока.
— Ты устроил третью драку за этот семестр. Первая из-за последнего батончика в автомате, вторая из-за спора по поводу ориентации Александра Македонского, и вот опять. Мужчина должен принимать отказ с высоко поднятой головой, а не устраивать драки. В младшей школе и то реже выясняют отношения, — он маханул в его сторону рукой. Директор и сам начинал злиться. Однако быстро вспомнил, что именно он здесь взрослый не больной РПВ ребенок и публично отчитывать ученика явно не лучший педагогический прием. — Хорошо. Иди на урок истории, а потом в мой кабинет.
— Спасибо.
Он уходил под осуждающие взгляды. Никто даже не попытался посочувствовать ему. И пусть Джош колотил его на полу несколько минут за, если быть честными, правдивые слова. Чувство справедливости вместе с совестью молчали. Эта парочка обычно сверлила ему мозги и днем, и ночью. Все, что испытывал Лиам — злость. До урока ему необходимо привести себя в порядок. Тренировки сегодня не было, поэтому запасной одежды у парня нет. Сейчас на уроке истории он будет главным экспонатом. На его любимой сиреневой футболке с самыми короткими рукавами в мире размазалось кровавое пятно. Шортам тоже досталось, хоть и в меньшей степени. Ледяная вода не приносила облегчения и спокойствие. В такие минуты ничто не могло утихомирить его, кроме крепкого удара по чьему-то лицу. Но драк на сегодня достаточно. Парень наблюдал за розовыми ручейками в раковине. Как они с каждой секундой бледнели, пока Лиам не принялся лить воду впустую. Не хватало, чтобы еще какой-нибудь эко-активист устроил истерику. Он закрыл кран, наслаждаясь одиночеством и пытаясь взять себя под контроль.
— Где я свернул не туда?
И хвала всем богам, никого в туалете больше не было. Иначе им бы открылась замечательная картина сломленного и подавленного Лиама. Растрепанные мокрые волосы, потерянный взгляд, сутулые плечи и сведенные брови. Каждое утро перед школой ему приходилось рисовать улыбку, которая мгновения назад растворилась в водостоке. Сейчас он вновь зайдет в класс, каждый уставиться на него и будет тыкать пальцем, перешептываться. Отец всегда говорил ему выше задирать голову, пусть неприятели сломают шею в попытках заглянуть тебе в глаза. Рост Лиама отнял у него и это. Подняв голову, он будет похож скорее на индюка. Данбар обреченно выдохнул. После урока ему придется снова смотреть, как родители скрывают свое разочарование. Не сдержавшись, он со всей силы бьет по стеклу. Оно намного толще и прочнее, чем кажется на первый взгляд. Для переполненных гормонами подростков самое то. Лиам бил по нему не раз. Он знает. Дверь в туалете хлопнула, и Данбар поспешил покинуть помещение. Урок начался пять минут назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Простите за опоздание.
Миссис Рокер хотела снова выговорить его, но кровавое пятно на футболке спасло ученикам половину урока. Его место на задней парте было не занято. Не заняты были и одно впереди и слева. Выгнув бровь, он, не обращая внимания на косые взгляды, пошел к углу изгоев. Парень успел выложить свои учебники и тетради. Прищурившись, старался понять происходящее на доске. Обычно учительница вещала еле живым голосом и время от времени смотрела в свои конспекты. Сейчас же на доске мелом, очень красиво был изображен минотавр. Лиам не мог спутать его ни с чем другим. Рога, огромная туша и топор в руках. Когда он читал древнегреческие мифы, то представлял существо иначе. Этот же был с белой шерстью, прорисованной чересчур скрупулёзно, красными рогами и человеческим лицом. Он никак не мог сосредоточиться на рассказах мисс Рокер. Что-то внутри неприятно копошилось, наталкивало на мысль.
— По преданию в лабиринте могло находиться только одно существо, одна жертва. Несколько сотен лет им был бессмертный Минотавр. Однако он нашел способ выбраться из клетки. Лабиринт не может оставаться пустым, но неважно, кто займет место минотавра, — она сделала глубокий вздох. Лиам напряг память. Это совершенно не та история, о которой он читал несколько месяцев назад. Больше похоже на сказания сумасшедшей, что недалеко от истины. — Минотавр мог начать игру с любым из смертных. Он заключал с ними сделку на своих условиях. Если минотавр не в состоянии выполнить её, он отправляется обратно в лабиринт.
— Миссис Рокер, а зачем Минотавру вообще заключать с кем-то сделку? Разве нельзя просто-напросто отказать и не появляться на глазах смертных? — какой-то дурак впереди задал вопрос, будто все, о чем говорила эта чокнутая женщина, правда.
— Ну, во-первых, меня нужно слушать внимательно. Минотавр бессмертный, а люди нет. Попадая в лабиринт, они со временем погибают. Кто-то говорит, что кончают с собой от страха и отчаяния, — Лиаму хотелось узнать, кто это там нашептывает ей дикую ересь. Но вопрос и правда был глупый. — А, во-вторых, Минотавр не может отказаться от сделки. Если смертный обратился к нему, то тот вынужден пойти на переговоры. Все просто.
— И что же в этом лабиринте? — еще один нелепый вопрос, но уже от Кори. Откуда учительница могла знать на него ответ?
— Там одиночество. Говорят, ты осознаешь себя и понемногу сходишь с ума. Воспоминания в голове начинают мешаться с реальностью, и через какое-то время ты заглядываешь за угол с полной уверенностью отыскать выход. Повторяю, таково правило, жертве не суждено найти выход, — она задумчиво смотрит в окно. — Кто был тем первым человеком, который постучался к Минотавру неизвестно.
— Только вот Тессей убил Минотавра, — этот бред окончательно надоел парню. Он определённо точно запутался.
— В смысле? — удивилась учительница.
— В прямом. Истории, связанные с Минотавром, разнятся. Кто-то говорит, что это был настоящий человек, кто-то называет мифическим существом. В какой-то ветке мифов Тессей победил его на соревнованиях, в другой пронзил мечом или убил кулаком, это неизвестно. Однако ни в одной из них не было вашей версии, — весь класс перевел на него ошарашенные глаза. Повисла тишина. Лиам резко засомневался в своих знаниях, но решил идти до конца. — Так или иначе, это всего лишь навсего миф. Почему мы обсуждаем это, словно это было в действительности. Просто Минотавр, просто Тессей и клубок ниток. Что не так? Почему все молчат?
— Потому что именно это я и сказала, Лиам… — все продолжали смотреть на него, как на умалишённого.
— Что сказали?
— Что Минотавра убил Тессей ударом кулака. Спасибо за замечание про меч, в некоторых документах говорится про это. И соревнования тоже. Никто и не говорил, что это все взаправду. У нас тут урок истории, а не ясновиденья, — она свела брови. Данбар боковым зрением замечает, что рисунка на доске нет.
