упала. Корчилась страшно. А твоя эта выскочила из комнаты. Коля сбегал до автомата, скорую вызвал. Ну врачи приехали и говорят, что надо забирать. А она тогда очнулась и в эту твою вцепилась как клещ. «Никуда, говорит, без нее не поеду». Врачи говорят, что не положено, мол. А она ни в какую. Убивайте, мол, меня, но девку не отпущу. Они сначала хотели бригаду из психушки даже вызывать, но пожилой врач отговорил. Ну и уехали. Все, спи давай иди, нечего тут шум поднимать!
— Спасибо, Наталья Алексеевна! — на душе стало настолько легко, что я даже имя соседки вспомнил. — Камень с души просто.
— Ладно-ладно, камень у него, — проворчала она. — Дверь-то отпусти, мне вставать завтра в шесть, а я тут лясы с тобой точу.
Я вернулся в комнату, и только тут сообразил, что я все еще в пальто, ботинках и шапке. Может, добежать до телефона и позвонить? Узнать, куда отвезли Дарью Ивановну, а заодно и где искать Дашу? Только куда звонить-то?
Черт, все-таки как же без мобильников бывает тяжко, а! А если бы это была не коммуналка, где всем до всего есть дело, а обычная квартира?
Что тогда было делать? Сидеть в неведении и ждать у подъезда погоды?
Я почему-то вспомнил рыбье лицо девушки из регистратуры морга. То самое, с которым она разговаривала с женщиной, которая мужа своего искала.
«Она нормальная вообще?»
Теперь я даже мог женщину на том конце телефонной трубки понять. Я был в неведении каких-то четверть часа от силы, и меня чуть не перекрыло настолько, что я был готов начать мебелью швыряться. А она сколько времени сидела на иголках неведения? Сутки? Двое? Поневоле обрадуешься, когда появится хоть какая-то определенность.
Потом, правда, расстроишься, конечно…
Фух.
Как же все-таки хорошо!
Это не Игорь Дашу увез, а просто в очередной раз Дарью Ивановну перекрыло. Наверное, как в прошлый раз. А Даша… А Дашу она как раз в прошлый раз видела. Может, поэтому и вцепилась, как в единственное знакомое лицо.
Я разделся. Поставил на место табурет, разложил разбросанное, умылся и нырнул под одеяло. Интересно, она до утра вернется? Впрочем, ключ у нее есть, мы специально сделали дубликат в мастерской. Значит…
Могла бы и записку написать…
Хотя это я придираюсь…
Хорошо, что с ней все хорошо…
Думал не усну, но мысли становились все более рваными, и я медленно провалился в темноту.
Этот сон я уже видел раньше. Еще когда был ребенком. Мне было лет шесть или семь, наверное. И самым большим кошмаром в моей жизни была ядерная война. Как и у многих, наверное. Я боялся, что злые американцы однажды сбросят на нас свои ужасные бомбы, по всему прекрасному Советскому Союзу вырастут грибы взрывов, а потом радиоактивное облако накроет Новокиневск и… В том сне я видел, как на горизонте вырастает ядерный гриб. Потом его шляпка отрывается от ножки, начинает пухнуть, превращается в толстое зубастое облако, которое устремляется в мою сторону. Потом я слышу чей-то панический голос, который кричит: «Спасайтесь, облако к нам летит!» Все вокруг начинают бегать и суетиться, а я тоже пытаюсь бежать, но не могу. Почему-то руки и ноги двигаются очень медленно. На меня никто не обращает внимания, я пытаюсь кричать, но получается только шептать. Я понимаю, что сейчас все побегут в укрытие, а меня забудут, потому что я маленький и тихий.
А потом откуда-то появляется бабушка, выхватывает меня из угла, в котором я сидел и куда-то несет.
А потом мы оказываемся в маленькой комнате, вроде гостиничного номера — две кровати, зашторенное окно, какая-то тумбочка.
— Ну вот и все, мы теперь в безопасности! — говорит бабушка и раздергивает шторы.
— Это укрытие? — спрашиваю я.
— Укрытие, — говорит бабушка.
— А разве оно не должно быть под землей? — спрашиваю я.
— Не, Жанчик, не должго! — говорит бабушка. И в этот момент в окно заглядывает солнце. Ну или не солнце. Комнату заливает ярким светом, и я просыпаюсь…
Будильник оглушительно орал. Никакого солнца за окном, конечно же, не было. Были мутные зимние сумерки, по которым непонятно, день сейчас или ночь.
Даша все еще не вернулась.
Эх, жаль! Но в любом случае надо собираться на работу. Хотя дел на сегодня у меня не было. Все свои задачи я уже выполнил и сдал, а новых мне ЭсЭс так и не придумал.
Я раскачивался на стуле и смотрел как Эдик сосредоточенно долбит по клавишам печатной машинки. ЭсЭс смотрел в мою сторону неодобрительно, но не нашел пока до чего докопаться, так что мое наплевательское отношение к казенной мебели осталось без его едкого замечания. Черт его знает, может он почувствовал мое изменившееся к нему отношение, и только поэтому я удостоился от него только сухого:
— Хорошо, Мельников.
И больше ничего.
Теперь осталось выбрать момент и решить, как я хочу разыграть козырь моего знания его настоящей фамилии. Боюсь, правда, что это знание никак не поможет мне вернуть обратно Антонину Иосифовну…
— Дарья, вы опоздали! — холодно констатировал ЭсЭс еще до того как дверь полностью открылась.
— Напишу объяснительную, — огрызнулась Даша. — А потом отработаю. Что там еще надо, пол помыть, может? А то тут что-то натоптано…
— Дарья! — повысил голос ЭсЭс, и его змеиный взгляд впился в неспешно снимающую пальто Дашу. «Зашла домой, переоделась», — про себя отметил я.
— Родственницу в больницу я возила, ясно вам? — вызывающе сказала Даша. — Или мне нужно было ее на улицу бросить, только чтобы ваш любимчик Эдичка вписал в журнал нужные циферки?!
— Между прочим, на следующей неделе дежурить по редакции предстоит вам, — прохладно заметил ЭсЭс, хотя по его лицу было видно, что он начинает закипать. И его бесит, что ему вообще смеют возражать. — Никаких любимчиков у меня нет. Все будет зависеть от вашего служебного рвения и…
— Слышала я уже это, можете не повторять, — Даша гордо вздернула подбородок и прошла к своему месту.
— Дарья, вы слишком много себе позволяете! — вот теперь ЭсЭс повысил голос и даже привстал. — Не сметь разговаривать со мной в таком тоне!
— Да молчу я, молчу, — пробурчала Даша и положила перед собой листок бумаги. — Сейчас только жалобу напишу, что нас редакция не обеспечивает нормальными условиями для работы.
— Это какими, интересно? — язвительным тоном поинтересовался ЭсЭс. — Чтобы вы могли печенье на рабочем месте крошить и чаи гонять? Тараканов плодить?
— Карандашей простых нет, — ехидно улыбнулась Даша. — А как я, по вашему, должна черновики писать, раз вы нашего корректора уволили?
— Так я
