На этот раз аэропланы, которых насчитали 15 двухмоторных и 9 одномоторных, были встречены огнем нескольких пулеметов, установленных на кабинах грузовиков. Но это практически ничего не изменило. Колонна скрылась в тучах пыли, поднятых взрывами бомб, вокруг все грохотало и свистели осколки. Солдаты выпрыгивали из грузовиков и бросались на землю, кто-то забирался под машины, кто-то сломя голову бежал незнамо куда… В довершение всего одномоторные воздушные машины несколько раз прошлись вдоль колонны, поливая ее из пулеметов.
Генерал Шатакир в бессильной ярости следил, как удаляются вражеские аэропланы. Один из них заметно дымил, держась сзади и пониже остальных. Вдруг он стал резко снижаться, а затем камнем рухнул вниз. В отдалении плеснуло пламя взрыва, а затем донесся грохот. В колонне многие радостно закричали, но бригадный генерал не испытывал радости. В хаосе целых и подбитых автомобилей вверх поднимались черные столбы дыма от горящих грузовиков. Один, два… шесть… Горело не то восемь, не то девять машин. В трех из них рвались боеприпасы, поражая стоявшие рядом грузовики.
Итог был гораздо более печален, чем после первого налета. 9 машин сгорело, еще 8 вышли из строя. Всего за два налета потеряно 32 грузовика! Генерал Шатакир отдал приказ одному из батальонов и еще двум ротам продолжать движение пешком.
Когда солнце стало уже заметно клониться к закату; в третий раз показались вражеские аэропланы. А вокруг тянется пустынное плоскогорье, и негде укрыться. Лишь неподалеку от маршрута движения виднеется несколько обломков скал, да нечто вроде расщелин, выдутых ветром в каменных плитах. Шатакир велел направить свой легковой автомобиль туда и постарался скрыться среди камней. Еще несколько водителей успели последовать его примеру, пока среди грузовиков снова не стали рваться бомбы.
К восьми часам вечера бригада Шатакира потеряла 86 автомобилей из 198. Более 200 человек было убито и втрое больше ранено. Была выведена из строя или разбита половина артиллерийских орудий и пулеметов, значительная часть получила более или менее серьезные повреждения. Около половины солдат вынуждено было идти пешком, распавшись на группы, разделенные десятками километров. Когда солнце уже закатывалось за горизонт, воздушные силы Федерации произвели последний налет, окончательно растрепав остатки бригады. Тем не менее генерал Шатакир собрал усиленный батальон, посадил его на уцелевшие автомобили, взял с собой уцелевшие орудия и пулеметы, и, невзирая на быстро наступавшую темноту, совершил бросок к перевалу. Около полуночи, не встретив никакого противодействия, он оседлал перевал, поставил на позиции орудия и пулеметы и стал поджидать свое отставшее пешее войско.
Шатакир понимал, что совершить длительный обходной маневр к железнодорожному мосту он уже не сможет. Но его волновало уже не столько выполнение боевого приказа, сколько вставшая перед ним проблема выживания. Он видел только один выход — удержать перевал, спуститься из этого адского пекла в долину, где есть вода, где под деревьями можно хоть как-то укрыться от аэропланов, и кратчайшим путем двинуться на юго-восток, на соединение со своими.
Подполковника Обера Грайса не интересовало, что будет дальше с бригадой генерала Шатакира. Он понимал, что эта бригада уже не сможет зайти в тыл войскам, прикрывающим железнодорожный мост, и даже не успеет вовремя соединиться с дивизией, наступающей на этот мост с фронта, чтобы подкрепить ее усилия. Он переживал, конечно, потерю четырех самолетов — два из них были сбиты пулеметным огнем противника, еще два были повреждены и потерпели аварию, погибло шесть летчиков и один был тяжело ранен. Но гораздо больше Обера волновала ситуация, складывающаяся в битве за мост.
Радиостанция, установленная на аэродроме, приняла сообщение, что выдвинутые навстречу противнику рейдерский полк и кавбригада отсечены от моста, а противник к вечеру главными силами вышел к позициям территориального батальона перед мостом и начал артиллерийский обстрел занятых им окопов. Ни вечером, ни ночью ситуация не прояснилась. Полк Тиоро отрезан — эта мысль постоянно сверлила мозг и не давала покоя. Перед самым восходом солнца Обер послал несколько самолетов на разведку.
Воздушная разведка противника довольно точно (хотя и не полностью) установила силы, которыми армия Федерации пыталась прикрыть мост. Атаковав полк рейдеров и кавбригаду одним своим полком и обеими кавалерийскими бригадами, подкрепленными гаубичной батареей, дивизионный генерал Чеквагил бросил остальные силы к мосту. Что такое один батальон против двух полков, усиленных тяжелой артиллерией?
Бригадный генерал Датаил Кастамаш тоже понимал это. Нужно любой ценой сбить противостоящие части противника и вцепиться мертвой хваткой в спину генералу Чеквагилу!
После вчерашнего боя полк рейдеров и кавбригада были вытеснены мощным артиллерийским огнем из большого поселка на шоссе и заняли позиции на опушке леса. В глубине этого леса со вчерашнего дня стоял в неприкосновенности и резерв, который Кастамаш берег для решающего момента. Утром противник вновь предпринял огневой налет, стремясь дезорганизовать наспех подготовленную оборону войск Федерации. Впрочем, стрельба по площадям не нанесла тайрасанцам большого урона. И когда стрелковые цепи противника двинулись в атаку, сначала батарея полевых пушек осыпала их шрапнелью, затем ударили минометы, а вслед за ними заговорили пулеметы и винтовки рейдеров. В этот момент позади атакующих деремских пехотинцев показалась конница. Обе кавалерийские бригады были брошены вперед, чтобы смять тайрасанцев. Частая дробь тайрасанских пулеметов не могла остановить кавалерию деремцев — обе бригады охватывали позиции тайрасанцев с юга, чтобы не дать им отойти, да и самим уклониться от плотного пулеметного огня.
В этот момент на правом фланге рейдерского полка раздался рев моторов, среди деревьев и кустов показались облачка сизоватого дыма, и вскоре, неуклюже переваливаясь на неровностях почвы, на поле выползли бронеавтомобили. Бронедивизион из 18-ти бронеавтомобилей, каждый из которых был вооружен двумя пулеметами во вращающейся башне, пошел в свою первую атаку. Кавалерийские бригады, пытавшиеся обойти тайрасанцев, сами оказались под ударом с фланга.
Бронеавтомобили цепью ворвались в гущу атакующих конников и тогда разом заговорили 36 пулеметов. Хватило нескольких минут, чтобы деремцы стали разворачивать коней и пытаться спастись бегством. Но пули летели быстрее, нежели лошади.
Бойцы рейдерского полка ударили в штыки навстречу наступающей деремской пехоте. Их контратака была поддержана кавбригадой. На поле боя все смешалось. Лишь бронеавтомобили, выйдя во фланг и тыл деремцам, исправно косили их из пулеметов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
