Что же случилось в эти июньские дни, почему так быстро вернулись деникинцы? Только много позже хлопцам стали понятны события лета 1919 года на Юге России.
В апреле деникинская армия в Крыму еще не была добита. Остатки ее зацепились на Керченском полуострове и окопались там, поддержанные сильной английской эскадрой. Эти белогвардейские части генерала Боровского все время усиливались и морем получали пополнение из Новороссийска, с Кубани.
Прежде всего они подавили у себя в тылу, потопили в крови легендарные повстанческие отряды керченских рабочих. Лишь в один день пятого июня в Керчи было убито в бою, зарублено шашками, повешено на фонарях полторы тысячи рабочих и матросов этого небольшого города. Днем и ночью бронепоезда, два английских крейсера и шесть миноносцев обстреливали каменоломни и подземные катакомбы, где укрывались больные и раненые бойцы, женщины, старики и дети. Деникинцы взорвали бассейн, питающий каменоломни водой, завалили выходы — заживо погребли людей. Пять тысяч человек пали жертвой кровавого разгула белогвардейцев. Теперь у генерала Боровского были развязаны руки, с тыла ему никто не угрожал, и он приготовился к прыжку из керченского угла на Советский Крым.
В Коктебеле, между Феодосией и Судаком, ночью высадился под прикрытием английских кораблей крупный десант генерала Слащева. Он вклинился в тыл советских войск. Одновременно перешла в наступление керченская белогвардейская армия.
А на севере, за Перекопом, предатель и авантюрист Григорьев, командовавший группой советских войск, повернул оружие против советской власти. И рядом с ним, в Таврических степях, начала открыто бесчинствовать бандитская армия «батьки» Махно. До сих пор Махно скрывал свое истинное лицо, лавируя между революцией и контрреволюцией.
В любой день Крым мог быть полностью отрезан от Советской Украины, от Советской России. Центральное советское правительство не могло оказать скорой военной помощи Югу: силы Красной Армии были заняты гигантской битвой с Колчаком за Урал и Сибирь, борьбой с интервентами под Архангельском, с Юденичем под Петроградом.
В такой тяжелой и сложной военной обстановке было принято решение об эвакуации Крыма. По призыву партии большевиков, под ружье добровольно встали тысячи крымских рабочих, крестьян и матросов и ушли вместе с Красной Армией. Советские войска отходили, нанося сильные встречные удары деникинцам под Симферополем, Армянском. Бронепоезд под командой матроса Железняка прикрывал отступление советских частей по железной дороге от Феодосии до Джанкоя. В этих боях Железняк был убит, и к Перекопу бойцы бронепоезда привезли своего мертвого командира, легендарного героя-балтийца.
Начались занятия в гимназии. Теперь по утрам Юре выходил из дома с отцом. Еще весной Надежда Васильевна познакомила Петра Зиновьевича с директором гимназии, и тот пригласил «уважаемого коллегу» преподавать естествознание и географию: «Я слышал о сельскохозяйственном училище, в котором вы директорствовали. Очень-очень лестные отзывы…»
Трехцветный флаг во всю стену висел в гимназическом зале. Перед началом учебного года сюда собрались все учащиеся и педагоги на торжественный молебен. Отец Сергий пробасил также молитву «о ниспослании победы православному русскому воинству в его борьбе с большевистской крамолой и супостатами», а потом и молитву «о здравии христолюбивейшего воина, болярина, генерал-лейтенанта Антона Ивановича Деникина».
— Ами-инь! — гремел бас отца Сергия.
И стекла в окнах чуть позвякивали.
Пронесся слух, что высшее начальство недовольно совместным обучением мальчиков и девочек и что девочек собираются «отсадить» в отдельные классы, устроив в гимназии «вторую смену». Шестой класс волновался и негодовал.
Со времени приезда из Симферополя Сережа похудел, был угрюм и неразговорчив. В Симферополе он был свидетелем прихода белых и навидался там такого! Генералом Кутеповым на город была спущена свора самых озверелых карателей из бывших полицейских, собранных со всей России, кубанских и донских белоказаков. Над безоружными людьми чинились дикие расправы, пьяные каратели глумились над женами красноармейцев и членами профсоюзов, громили и грабили квартиры.
Дрожа и заикаясь, Сережа рассказывал, как однажды утром он шел по главной улице и вдоль нее, по обе ее стороны, качались висящие на фонарях страшные мертвецы с черными лицами. В Симферополе, как при царе, начальствует генерал-губернатор, в других городах — градоначальники.
В конце сентября в гимназию приехала разодетая, пахнущая духами, сияющая графиня Варвара Дмитриевна. В большую перемену она вошла с директором к гимназистам и обратилась к ним с речью:
— Милые дети! Благодарный Судак собирается дать в честь доблестного освободителя Крыма генерала Слащева торжественный бал-прием, который состоится на нашей даче. Приглашен цвет офицерства из разных мест Крыма. Я надеюсь, что вы поможете мне красиво и патриотично встретить наших героев и примете участие в живых картинах.
После уроков мальчики пошли вместе.
— Ха! А это она видела? — решительно проговорил Коля и показал кукиш. — Гад буду, если пойду встречать ее «героев»!
Сережа молча сплюнул. Степан сказал:
— Тухлой камбалы могу принести ей. Пусть угощает печенегов…
Юра мотнул головой и заявил:
— Хлопцы, никто из нас не пойдет. Это ясно. Но как помочь Лизе? Она чуть не плачет…
— Пусть простудится, — посоветовал Коля. — Пусть ночью посидит в платье в море и потом мокрая станет на сквозняк.
Дома Юра узнал некоторые подробности о предстоящем бале. К Юлии Платоновне забегала Варвара Дмитриевна и, как обычно, расхвасталась. По ее словам, приедет не только Слащев, но и генералы Кутепов и Добровольский. Будут даны артиллерийские салюты. Очень жаль, что не удалось достать настоящих гирляндных фейерверков, знаете — праздничные вензеля, звезды… Но комендант, очень любезный офицер, предложил вместо них разноцветные военные ракеты. Обещал прислать солдат с ракетницами.
Вечером Юра был у Сережи и рассказал ему о визите Варвары Дмитриевны.
Трофим Денисович сидел в сторонке, курил, молчал, крутил ус. Когда Юра собрался уходить, он остановил его, усадил на табуретку и сказал, обращаясь к нему и Сереже:
— Вот что, хлопчики! От графской затеи не увертывайтесь, а, наоборот, обязательно постарайтесь быть на этом балу и взять там на себя побольше дел, поактивнее участвовать в разных там салютах и фейерверках… И Степан с Колей пусть будут. Прислушивайтесь к генеральским и офицерским разговорам. Запомните их и толком потом перескажите. Запомните лица генералов, имена, фамилии и чины их адъютантов, контрразведчиков. Но самое главное — ракеты! Они вот как нужны. — И он провел ладонью по горлу. — Постарайтесь, хлопцы, сообразите…
