В период Гавайики, атолл был населен и назывался Римапото, (сейчас от этого периода осталось только миниатюрное древнее святилище - marae на моту Нейк). В европейский период полинезийские жители были истреблены, а колонизаторы неоднократно пытались устроить здесь то добычу гуано, то заготовку копры. Единственное, что у них получилось – это изуродовать часть острова Ливорд. Европейцы так и не смогли здесь закрепиться: у них не получилось жить на расстоянии 800 миль от ближайшего обитаемого острова. В начале XX века атолл был брошен, и там время от времени жили энтузиасты-экологи. В 2001 году атолл получил третье имя – Миллениум, но так и остался необитаемым.
Кэролайн был заселен примерно через 4 года после Алюминиевой революции, за счет появления дешевых «дальнобойных» флаек. Заселение произошло в один день: полсотни молодых людей, членов фэн-клуба Люиса Кэрролла толпой прилетели сюда и построили два городка с «кэролловскими» названиями: Снарк на моту Нейк и Буджум на моту Саут. Точнее, не построили, а собрали из фанерных модулей на бамбуковых каркасах. Дома, а иногда и улицы, стоят здесь на ножках (такой стиль характерен для Полинезии и Папуа, здесь так строили много веков). Моту Ливорд считается муниципальным парком, а на моту Лонг размещен общий торговый комплекс: рынок и порт. Здесь и пришвартовался «Фаатио» (оказавшийся самым крупным кораблем из всех, что стояли у пирсов вдоль внутренней, обращенной в лагуну, стороны моту Лонг).
По местному обычаю, детям тут дают имена из книг Кэрролла, так что парковочный сбор мы платили парню, которого звали Моктартл, а пальмовое пиво нам продала девчонка по имени Джубджуб. Согласно Британской энциклопедии, атолл получил имя Кэролайн в 1795 году в честь дочери секретаря британского адмиралтейства, лорда Стефенса. Сами кэролайнцы уверены, что атолл назван в честь писателя и математика Люиса Кэрролла. Спорить тут с этим - верный путь быть вышвырнутым из любого публичного заведения.
Кэролайн - аграрный муниципалитет: из примерно 200 взрослых и условно-взрослых, (т.е. старше 13 лет) жителей, около 150 заняты в морском и сухопутном сельском хозяйстве, а остальные - в транспорте, ремонте и сборке, торговле и социальной сфере. Здесь неплохая поликлиника, начальная школа и аграрно-морской колледж с достойной репутацией.
Основной предмет экспорта с атолла - это пальмовые воры. Таково официальное научное название крупного сухопутного краба, который лазает по деревьям и ест практически все, что угодно. На атолле Кэролайн самая многочисленная в мире популяция этих забавных, разноцветно-ярких и непоседливых существ. В естественных условиях пальмовый вор к 5 годам, вырастает до 4 дюймов, и только 20-летние патриархи могут достигать фута, но в условиях крабо-питомника, с обильной пищей и стимулирующими добавками, эти крабы растут чуть ли не в 10 раз быстрее. Собственно, крабо-питомником является весь атолл. В лагуне ходят целые косяки крабовых личинок (только взростый пальмовый вор живет на суше, а нерест и развитие личинок происходит в воде). Тут бегает столько пальмовых воров, что в кафе надо приглядывать за своим сэндвичем – иначе оглянуться не успеете, как десятиногий злодей утащит вашу еду. Сам пальмовый вор, между прочим, съедобен, но кэролайнцы выращивают их не на мясо (это нерентабельно), а для продажи в качестве декоративных животных для arti-atolls, парков, ферм и back-yards. Судя по числу флаек, которые загружаются крабами на пирсе у торгового центра, это весьма серьезный бизнес.
Вторым по значимости предметом экспорта являются bull-kril. Больше всего они похожи на полуметровые толстые розовые колбаски с ножками и усиками. Они целыми стадами пасутся на заросших водорослями отмелях, внутри сетчатых ограждений – ну точь-в-точь как овцы в Новой Зеландии. Эти существа – трансгенные, на базе криля и лобстера. Они набирают вес гораздо быстрее, чем бройлерные куры, и их-то как раз разводят на мясо. В отличие от пальмовых воров, bull-kril не специфичны для Кэролайн – они есть на многих агрокультурных атоллах с мелководными лагунами достаточной площади (по крайней мере, так сказано в справочнике). Особая ремарка из справочника: «Распространение недоказаной информации о вреде трансгенных культур, карается первый раз - штрафом 10.000 фунтов, а второй и последующий - штрафом, в 10 раз больше предыдущего. Если у нарушителя нет достаточных средств, он подвергается каторжным работам до погашения суммы штрафа». Та же ремарка есть в разделах об атомной энергетике и о plancton-farms.
Едва мы сошли на берег, как появился мэр. Этот симпатичный улыбчивый дядька лет 45, сообщил, что нас очень рады видеть на Кэролайн, но в смысле работы у нас тут ничего не выйдет. Для мониторинга радиации надо, как минимум, иметь радиацию, а ее как раз нет, и не будет. Даже если она имеется в интересующем нас количестве в том облаке, которое так хорошо видно на горизонте в направлении East-South-East, у нее нет шансов попасть сюда, поскольку ветер устойчиво дует с Nord-East, что легко заметить и по направлению дрейфа упомянутого облака. Так что он (как кэролайнец, и как мэр) советует нам не заниматься ерундой, а использовать имеющееся у нас время для культурного отдыха, относительно способов которого, он готов дать нам исчерпывающие консультации.
Пак Ен, поблагодарив мэра за гостеприимство и за разумный подход к делу, и спросил, где тут можно купить недорогой и надежный парусник, примерно 10-метровый. Мэр улыбнулся и показал рукой в сторону одного из ангаров торгового центра. «Tweedle-y-Oyster sail-wing partnership, - пояснил он, - если даже у них нет того, что вам надо (а я очень сомневаюсь, что у них этого нет), то они сделают то, что вам надо, за несколько часов, за дополнительные деньги, конечно, но за вполне умеренные, как мне кажется».
Ненадолго задумавшись, кэп изрек: «Значит так. Мне, Паоле и Иону придется, все-таки, выполнить ряд формальностей. На филиппинском лингво-франко говорит только Брай. Если она поможет ребятам в покупке лодки… (Брай кивнула) то, я надеюсь, кто-нибудь составит ей кампанию… (Фидэ поднял правую руку ладонью вперед). Общий сбор на борту в 23:50. До этого – отдых по индивидуальным программам. Экипаж, разойдись!».
Я еще ни разу не видела, как выглядит меганезийская провинциальная коммерция, так что напросилась в кампанию к Брай, Фидэ, Синду и Тенуму. Через пару минут мы уже подходим к ангару с изображением футуристического парусного бота над дверью. Нам повезло – оба партнера были на месте, точнее – на лежбище под навесом слева от ворот ангара, пили чай и играли в «renju». Увидев нас, они отодвигают игровую доску в сторону, и предлагают обсудить наше дело (если мы по делу) за чаем (который мы можем самостоятельно налить из чайника в любую емкость, которая покажется нам подходящей, чтобы исполнить роль чашки). Мы, конечно, соглашаемся, наливаем себе чай, и устраиваемся рядом с ними.
Партнеры - совсем молодые ребята, вероятно, только что закончившие колледж. Твидли - характерный «zambo»: темнокожий, пластичный, наверняка отлично играет в футбол. Ойстер - океанийская креолка «spano». На фиесте в Картахене она ничуть не выделялась бы из гуляющей местной молодежи - при условии, что на ней было бы одето еще что-то, кроме того пестрого сине-белого платочка, который по лантонской моде обернут вокруг талии и завязан на «скаутский» узелок над правым бедром. На Твидли, впрочем, и того нет. Единственный предмет на его теле - пластиковый браслет с коммуникатором.
Отхлебнув по глотку чая (вкус необычный – видимо, это что-то местное, цветочное) мы излагаем суть проблемы. Наши «Ромео и Джульетта» (т.е. Тенум и Синду) собираются бродяжничать в акватории Центрального Туамоту (овале, длиной 500 миль, от Рангироа на северо-западе и Хаоранги на юго-востоке, и шириной 200 миль - от Анаа до Такумэ).
Твидли интересуется, что мы имеем в виду под словом «бродяжничать» в этом контексте, и получает от Фидэ ответ: мы имеем в виду буквальное значение: «скитаться без системы и цели между разными пунктами без стационарного жилья и источников существования». Ойстер, в полнейшем недоумении смотрит на мальчишку и девчонку (одетых в короткие комбинезоны «коала» флотского образца, и выглядящих довольно элегантно) «Ребята, вы что, собрались поиграть в баджао?». Тенум с королевским достоинством отвечает: «Vi no bi game. Vi bi bajao pipl. Vi fri si uolker. Bat hurakan krash aur bot. Vi nid niu. Ken u help?». Дальше - немая сцена длительностью четверть минуты, после которой Твидли говорит:
«Пошли со мной, ребята! Сейчас подберем вам парусный домик получше сухопутного». При этом он снимает с полки, оборачивает вокруг бедер и застегивает на липучку сине-белый килт с той же эмблемой, что и на ангаре - футуристического парусного бота. Этот килт явно играет ту же роль, что в Америке - костюмы с корпоративной символикой.
