— Сердит уж ты очень бываешь, Лука Никонович!
— Я, брат, точно, сердит. Сердит я раз потому, что мне дохнуть некогда, а людям все пустяки на уме; а то тоже я терпеть не могу, как кто не дело говорит. Мутоврят народ тот туда, тот сюда, а сами, ей-право, великое слово тебе говорю, дороги никуда не знают, без нашего брата не найдут ее никогда. Всё будут кружиться, и все сесть будет некуда.
Примечания
Роман впервые напечатан в журнале «Библиотека для чтения», 1864, №№ 1–5, 7, 8, 10–12 за подписью «М. Стебницкий»; при жизни автора переиздавался пять раз. Первое его издание вышло в 1865 году (оно было сброшировано из журнальных оттисков); второе — в 1867 году (СПб., изд. М. О. Вольфа); последующие два — в 1879 и 1887 годах (оба — в Петербурге, в издательстве А. С. Суворина, который, включив, очевидно, в счет изданий и журнальную публикацию, назвал их вместо третьего и четвертого — четвертым и пятым); в последний раз — в «Собрании сочинений Н. С. Лескова» (т. IV, СПб., 1889). Во втором издании (1867) был снят эпиграф к роману, имевшийся в журнальной публикации: «На тихеньких бог нанесет, а резвенький сам набежит. Пословица»; других существенных разночтений в текстах переизданий не имеется; в издании 1889 года автор ограничился лишь незначительной стилистической правкой. Рукопись романа не сохранилась.
В подарочной надписи П. К Щебальскому от 18 апреля 1871 года на экземпляре «Некуда» (издание 1867 года) Лесков свидетельствовал, что роман создавался «наскоро и печатался прямо с клочков, нередко писанных карандашом в типографии». Здесь же, защищаясь от нападок критики, он указывал на сложную цензурную историю своего произведения: «Противники мои писали и до сих пор готовы повторять, что роман этот сочинен по заказу III отделения… На самом же деле цензура не душила ни одной книги с таким остервенением, как «Некуда». После выхода первой части Турунов назначил г. Веселаго поверять цензора Де-Роберти. Потом велел листы корректуры приносить от Веселаго себе и сам марал беспощадно целыми главами. Наконец, еще и этого показалось мало, и роман потребовали еще на одну «сверхъестественную» цензуру [имеется в виду III отделение. — Ред.]. Я потерял голову и проклинал час, в который задумал писать это злосчастное сочинение» («Шестидесятые годы. Материалы по истории литературы и общественному движению», изд. АН СССР, М. — Л., 1940, стр. 354). Указания на цензуру, исказившую авторский замысел, содержатся и в неопубликованной статье «О шепотниках и печатниках» (1882). Здесь Лесков сообщает, что П. Д. Боборыкину (тогда редактору «Библиотеки для чтения») пришлось «проводить» роман «через цензурные затруднения, не имевшие себе равных и подобных. Роман марали и вычеркивали не один цензор (Де-Роберти), но три цензора друг за другом, и наконец окончательно сокращал его Михаил Николаевич Турунов… стоявший тогда во главе цензурного учреждения в Петербурге… «Некуда» не только не пользовался никакою поддержкою и покровительством властей, но он даже подвергался сугубой строгости…Там вымарывались не места, а целые главы, и притом часто самые важные…» (А. Лесков. Жизнь Николая Лескова, М., 1954, стр. 179). Наличие пропусков «целых глав» в известной мере подтверждается журнальной публикацией романа. Так, в первой книге романа после главы VII следует глава IX. Здесь очевиден пропуск, касавшийся, видимо, таких подробностей монастырской жизни, о которых цензура не разрешила говорить. Главы XVII и XVIII в окончательном тексте сведены в одну коротенькую главку без заглавия, тогда как во всех других случаях заглавия имеются. Можно предполагать, что здесь также исключены какие-то важные подробности. Однако отсутствие цензурных материалов романа лишает нас возможности сделать окончательные выводы о содержании зачеркнутых цензурой мест и выяснить степень достоверности свидетельств Лескова, тем более что сам он при переизданиях «Некуда» ничего не предпринял для восстановления текста в первоначальном виде. Правда, в дарственной надписи Щебальскому Лесков указывал: «У меня одного есть экземпляр, сплетенный из корректур, по которому я хотел восстановить пропуски хотя в этом втором издании, но издатель мой, поляк Маврикий Вольф упросил меня не делать этого, ибо во вставках были сцены, обидные для поляков и для красных, перед которыми он чувствует вечный трепет» («Шестидесятые годы», стр. 354). Но это самопризнание говорит отнюдь не в пользу автора, и восстановление указанных им сцен никак не могло бы оправдать его в глазах прогрессивных кругов общества. В 1882 году Лесков вновь писал: «Единственный и, к сожалению, неполный экземпляр, собранный мною из корректурных листов, может свидетельствовать, что роман «Некуда» выходил из рук четырех цензуровавших его чиновников совершенно искалеченным…» (А. Лесков. Жизнь Николая Лескова, стр. 179). Но теперь он уже умалчивал о содержании цензурных пропусков и ни слова не говорил о попытках восстановить вымазанные цензурой места, хотя имел издателем не Вольфа, а Суворина. А через девять лет, в письме к М. А. Протопопову от 23 декабря 1891 года, Лесков уже сообщает: «…Вольф при 2-м издании так обошелся, что хотел восстановить вымарки, но вместо того потерял или, может быть, даже скрыл от меня мой единственный экземпляр, собранный из корректурных полос» («Шестидесятые, годы», стр. 381).
Роман «Некуда» вошел в историю русской литературы как один из так называемых антинигилистических романов, направленных против революционно-демократического движения, принявшего особенно широкий размах в 1860-е годы.
Его появление в творчестве Лескова не было случайным, оно полностью объясняется идейной позицией, которую занял писатель в обстановке острой общественной борьбы того периода. До своего первого романа Лесков выступил лишь с немногими художественными произведениями, литературную деятельность он начал как публицист, автор большого количества статей, преимущественно социально-экономического характера, посвященных практическим вопросам русской жизни периода проведения реформ («О найме рабочих людей», «О влиянии различных видов частной собственности на народное хозяйство», «Очерки винокуренной промышленности», «О переселенных крестьянах» и др.). В этих статьях Лесков выступает поборником активной торгово-промышленной деятельности в России и соответственно — сторонником постепенных либеральных преобразований, которые должны открыть дорогу частной, то есть буржуазной инициативе в стране.
Достаточно ясно Лесков высказался в ряде статей и по актуальным вопросам общественно-политической жизни 60-х годов. Таковы его статьи «Русская женщина и эмансипация», «О литераторах белой кости» и особенно — «Николай Гаврилович Чернышевский в его романе «Что делать?» В этих и других статьях Лесков еще не допускает резких выпадов против демократического движения, но вместе с тем ему, как публицисту, находившемуся на умеренных либеральных позициях, глубоко чужды идеи революционно-демократических деятелей, которым после выхода романа Тургенева «Отцы и дети» была присвоена кличка «нигилисты». Наиболее острым выступлением Лескова против радикальных демократических кругов до романа «Некуда» была приобретшая широкую известность статья о петербургских пожарах 1862 года, напечатанная на страницах «Северной пчелы» (№ 143, 30 мая). Выступление это, независимо от субъективных намерений автора, приобрело клеветнический характер и соответственно было расценено передовой русской общественностью. Нападки Лескова на демократическое движение усилились в последующий период. Так, в 1863 году в «Письмах из Парижа» он призывает Герцена ударить «политический отбой» и, в соответствии с либеральными оценками крестьянской реформы, заявляет, что «России теперь революции не надо». Вспоминая позднее о своей общественно-политической позиции в 60-е годы, Лесков писал: «…в литературе последовал великий раскол: из одного лагеря, с одним общим направлением к добру, образовались две партии: «постепеновцев» и «нетерпеливцев»… Я тогда остался с «постепеновцами», умеренность которых мне казалась более надежною» («Воспоминания о П. Якушкине» в книге: «Сочинения Павла Якушкина», СПб., 1884, стр. L). Относя себя к «постепеновцам», Лесков и в своей публицистике и в художественном творчестве проявил политическую нетерпимость в отношении «нетерпеливцев», то есть революционеров.
Таким образом, роман «Некуда» был достаточно подготовлен многими предшествующими выступлениями писателя. «Публицистика Н. С. Лескова, — справедливо указывает советский исследователь, — как нельзя лучше обнаруживает истоки, питавшие роман «Некуда» (В. Базанов. Из литературной полемики 60-х годов, Петрозаводск, 1941, стр. 116).
Но роман «Некуда» был не единичным явлением и в художественном творчестве Лескова. Уже в рассказе «Овцебык» (1863) дан образ революционера-разночинца Василия Богословского, деятельность которого представлена совершенно беспочвенной и бесплодной. Антинигилистическая тема занимает длительное время Лескова и после «Некуда»: она звучит и в последующем большом романе «Обойденные», и в тесно связанном с содержанием «Некуда» очерке «Загадочный человек» (1870), и особенно в самом пасквильном его романе — «На ножах» (1870–1871), появившемся на страницах катковского «Русского вестника». Антинигилистические выпады встречаются и в последующих произведениях.
