У Любимова в спектакле тоже была своя «фига», и опять же с антисоветским уклоном. Как пишет биограф Высоцкого В. Новиков: «И решил Любимов: хотите нормальную пьесу — вот вам „Гамлет“. А сам втайне думает: только не надейтесь, что у меня насчет советской действительности будут философские антимонии: с одной стороны, с другой стороны… Мой Гамлет вопрос „ту би ор нот ту би“ давно для себя решил. Только быть — и быть от вашей подлой государствененой системы абсолютно независимым. И таким Гамлетом может быть только Высоцкий, только он выжмет волевую концепцию до конца…»
Между тем первая репетиция ничем хорошим не завершилась: Любимов от игры актеров пришел в ярость и особенно сильно нападал на Высоцкого. Тот пытался оправдаться: «Юрий Петрович, я не могу повторить то, что вы показали, потому что вы сами не знаете, что хотите. Я напридумывал для этой роли не меньше, чем вы, поймите, как мне трудно отказаться от этого…». Короче, первый блин вышел комом.
Вечером того же дня Высоцкий играет в «Жизни Галилея».
Однако скандал на репетиции дорого обошелся Высоцкому. Спустя три дня он ушел в очередное «пике», и Влади пришлось звонить Любимову, чтобы тот отменил репетицию. Это известие повергло режиссер в гнев еще больший, чем ранее. И он заявляет, что найдет другого Гамлета. А Высоцкого тем временем кладут в психбольницу имени Кащенко, в отделение для буйных шизофреников. Что касается Влади, то она улетает в Париж, в сто первый раз обещая никогда больше не вернуться.
В понедельник, 25 января, Владимир Высоцкий вступил в возраст Христа — ему исполнилось 33 года. Но настроение у именинника хуже некуда, что вполне объяснимо после недавнего пребывания в стенах психушки. В родном театре, где он репетировал роль Гамлета, рассчитывали, что за неделю он поправится и вновь приступит к репетициям. Ошиблись. Высоцкий не объявился ни 21-го, ни 22-го, ни 23-го — в день, когда весь актерский состав «Гамлета» предстал пред грозные очи Любимова. В итоге роль Гамлета режиссер попросил прочитать Леонида Филатова. А еще через сутки всерьез обратился к Золотухину взять эту роль себе. Тот согласился, хотя прекрасно понимал, как воспримет его поступок Высоцкий. Ведь до недавнего времени они считались друзья — не разлей вода. Что-то будет теперь?
Поскольку Высоцкий так и не объявился в родном театре до конца месяца, руководство Таганки было вынуждено принять соответствующие меры против прогульщика. 31 января состоялось заседание месткома театра, а также партбюро и бюро комсомола (отметим, что Высоцкий ни в одной из двух последних организаций не состоял). Как пишет в своем дневнике В. Золотухин:
«Я опоздал. Полагал, что, как всегда, заседание состоится в 15, а оно было назначено на 14 часов. Пришел к голосованию. Об увольнении речи, кажется, не было вовсе. Значит, оставили в самый последний-последний раз, с самыми-самыми строгими предупреждениями. Володя сидел в кабинете шефа, воспаленный, немного сумасшедший — остаток вынесенного впечатления из буйного отделения, куда его друзья устроили на трое суток. Володя сказал: «Если будет второй исполнитель (речь идет о роли Гамлета. — Ф. Р.), я репетировать не буду». Я рассказал ему о своем разговоре с шефом, сказал, что «читка роли Филатовым была в пользу твою, все это выглядело детским лепетом» и т. д., чем, кажется, очень поддержал Володю.
— Если ты будешь репетировать, никто другой не сунется и репетировать не будет. Но для этого ты должен быть в полном здравии и репетировать изо дня в день.
— Марина улетела, и кажется, навсегда. Хотя посмотрим, разберемся…»
В понедельник, 1 февраля, Владимир Высоцкий был допущен до репетиций в «Гамлете». Было видно, что состоявшееся накануне собрание повлияло на него благотворно — он был собран, целеустремлен. Все замечания Любимова выслушивал спокойно, с пониманием того, что тот хочет ему только добра. Короче, не дурак он, чтобы швыряться такими ролями, как Гамлет.
Именно в эти самые дни им была написана песня «Баллада о брошенном корабле», смысл которой вполне применим к тем событиям, которые случились с автором в январе в родном театре (премьера песни состоится 4 февраля). Если это предположение верно, то само название произведения ясно указывает на то, что «Таганка» с некоторых пор перестала быть для Высоцкого родным домом — слишком много здесь стало его недоброжелателей. В «Балладе…» ситуация намеренно спрятана под морскую тему, что, как мы помним, нашим героем уже дважды проделывалось — в песнях «Еще не вечер» (1968) и «Пиратская» (1969). Вот и в этом случае речь идет о команде некоего корабля (молодцах), о капитане и т. д.
…Только мне береговНе видать и земель —С хода в девять узловСел по горло на мель!А у всех молодцов —Благородная цель…И в конце-то концов —Я ведь сам сел на мель.
В этих строчках все прозрачно. Как и в других, где речь идет о том, как герой прощает своих товарищей, а те его нет:
Только, кажется, нетБольше места в строю…
Однако существует еще одна версия, где смысл песни трактуется несколько иначе. Согласно ей, в основу сюжета положены все те же личные переживания Высоцкого, но повод значился иной, а именно — некое идеологическое размежевание с ним многих его соплеменников-евреев. Тогда СССР уже стоял на пороге массового еврейского исхода, и Высоцкий в этом вопросе, судя по всему, занимал однозначную позицию: уезжать не стоит. Дескать, родина советских евреев — СССР и они должны жить (и бороться) здесь, а не гоняться в поисках лучшей доли за миражами «земель обетованных — и колумбовых, и магеланных». Но героя песни никто не слушает, и он с грустью констатирует: «мои пасынки кучей бросали меня». Герой удивлен таким исходом дела, поскольку никак не ожидал подобного поворота — ведь он всего себя отдавал борьбе с врагами («вот дыра у ребра — это след от ядра, вот рубцы от тарана…») и такого обхождения со стороны своих единомышленников явно не заслуживал. Но концовка песни звучит оптимистически:
…Всем нам хватит воды,Всем нам хватит земли,Этой обетованной, желанной —И колумбовой, и магеллановой!
Заметим, что именно в 71-м году начался исход коллег Высоцкого еврейского происхождения из СССР. Первыми из киношной среды уехали режиссер Михаил Калик, сценарист Эфраим Севела, из других сфер — певцы Михаил Александрович (оперная музыка), Жак Татлян (эстрада).
