Иван махнул Свете рукой и быстро пошел в сторону леса.
Света проводила Ивана взглядом, потом посмотрела на красный шар заходящего за гору солнца, зажмурилась, сдерживая слезы, решительно тряхнула головой и быстро направилась к дому.
7
Когда Иван вошел в лес, солнце уже зашло за горизонт, и стало быстро темнеть. Он упруго шел по мягкой, посыпанной прошлогодней хвоей тропинке. До желанной цели было недалеко — всего-то минут двадцать быстрой ходьбы. Ивана несколько удивило то, что когда-то широкая и хорошо утоптанная тропинка теперь стала совсем узкой и вся почти заросла травой. Чем дальше Иван заходил в лес, тем больше он ощущал страх — чувство, которое ему ранее было почти неведомо. Казалось, что весь лес был наполнен этим страхом, все говорило Ивану, чтобы он повернул назад. У Ивана было ощущение, что он нырнул в море и стремится достичь дна, зная, что это невозможно, что у него не хватит воздуху и он задохнется. Но, несмотря на эти странные и страшные мысли, Иван все так же решительно шел вперед к своей цели. «Откуда этот страх? Может быть, где-то кроется опасность и Бог предупреждает меня о ней таким образом? Или Он этим хочет сказать, что я не должен уничтожать рукопись? Но почему? — думал Иван. — Может быть, она уже предназначена кому-нибудь другому? Ну нет уж, это мой труд, я сделал его, когда был совершенно свободен, и он принадлежит только мне. И я должен этот свой труд уничтожить».
Ивану вдруг показалось, что следом за ним кто-то идет. Это ощущение было столь внезапным и сильным, что Иван мгновенно обернулся, готовый для молниеносного броска. Но сзади никого не было. Ивану тут же показалось, что опасность поджидает его с другой стороны. «Это Сатана! Это его работа. Он здесь, он следит за мной, — с ужасом подумал Иван, — и этот страх — это от него». Иван развернулся, ожидая нападения, потом еще раз, теперь ему казалось, что опасность поджидает его отовсюду. Он прижался спиной к толстой высокой сосне и попытался успокоить дыхание.
Никогда раньше Иван не переживал такого глубокого, беспричинного страха. Он был столь силен, что Иван почти потерял способность мыслить и анализировать ситуацию. Собрав все свои душевные силы, Иван постарался найти причину этого животного, необъяснимого страха. Но ничего не шло в голову. Преодолеть страх удалось только тогда, когда Иван решил для себя, что он готов умереть в любой момент. Он с трудом оторвался от сосны и медленно, казалось, преодолевая тяжесть пудовых гирь, привязанных к ногам, пошел вперед, вверх по горе, на которой лежала его рукопись. Все внутри Ивана говорило, что ему нельзя идти туда, что стоит ему повернуть назад — и исчезнет эта чугунная тяжесть в ногах и беспричинный, всепоглощающий страх. «Может быть, мне просто жалко уничтожать свой многолетний труд, — подумал Иван, — поэтому все во мне сопротивляется тому, чтобы я шел туда». Наконец он вышел на гриву горы, которая вела к месту, где лежал камень; осталось метров сто, не больше.
— Господи, что мне делать? Неужели уйти прочь? — обратился Иван к Богу.
— Да, — услышал он ясный ответ.
— Но почему?
— Ты не должен этого делать.
— Но ведь там спрятана угроза Тебе.
— Не должен…
— Боже мой, кто же это вместо Тебя овладел сейчас моей душой! Нет, я должен, должен уничтожить ее.
Вот и заветный камень, он вырос перед Иваном внезапно, будто не лежал здесь, а бесшумно свалился с неба. Иван осмотрелся по сторонам, расставил пошире ноги, встряхнул плечами и, взявшись за камень, потянул его вверх. Тут Иван вспомнил, как он поднимал этот камень четыре года назад, когда прятал рукопись. Тогда камень легко поддался, и Ивану казалось, что у него хватит сил даже перевернуть его и столкнуть с горы. Но на этот раз камень лежал, как вкопанный, словно он стал частью скалы, пустив в нее корни. Иван предпринял еще одну попытку, его мышцы напряглись в страшном усилии, казалось, что они порвутся, не выдержав напряжения; в глазах поплыли красные круги, в ушах зазвенело. Камень даже не шелохнулся, и Иван со всей отчетливостью понял, что ему не удастся его приподнять. Вместе с этой мыслью пришло успокоение, словно бы камень забрал в себя весь страх и напряжение последних мгновений. Иван упал на колени и уткнулся лбом в розовый гранит, ощутив его приятную прохладу.
— Видимо, не судьба, — прошептал Иван. Он положил Библию на камень и сел прямо на скалу, оперевшись о выступ спиной. Отсюда даже сейчас, в сумерках, хорошо были видны покрытые лесом горы на другой стороне реки. Солнце уже зашло, и здесь, на вершине горы, на ее северо-западном склоне, было сумрачно. Узкая багрово-красная полоса заката, в которую были воткнуты острые вершины деревьев, быстро растворялась в глубокой и таинственной, как космос, синеве наступающей ночи.
Иван, как зачарованный, смотрел на закат. «Ведь это последний закат в моей жизни, — подумал он, — но должен быть еще один восход. Должен, но будет ли? — Ивану никуда не хотелось идти, ему казалось, что лучший способ провести оставшееся у него время — здесь, у этого ставшим надгробным камня, над могилой, где похоронена Система — труд всей его жизни. — А вдруг тот страх, что охватил меня, был из-за ощущения погони? Вдруг за мной следят? И кто-нибудь видел меня здесь? Если это так, то мне надо немедленно уходить отсюда, чтобы не привлекать к моему тайнику лишнего внимания». Силы вернулись к Ивану, он быстро встал и, не оглядываясь, быстро пошел вперед — к реке. Крутой спуск к ней начинался буквально в десяти метрах.
У самой вершины горы была глубокая расщелина, точнее, это была ровная площадка, окруженная с четырех сторон вертикальными гранитными стенами метра четыре высотой, пройти в нее можно было через довольно узкий проход. Когда-то мальчишкой Иван ночевал здесь с друзьями, и у него до сих пор осталось ощущение страха, владевшего им тогда: вдруг гранитные стены сомкнутся и скала поглотит его. На несколько секунд остановившись у расщелины, чтобы посмотреть на нее сверху, Иван быстро пошел вниз, перескакивая с камня на камень. Спуск к дороге, которая шла в город вдоль реки, занял не более десяти минут. «Я сейчас найду рычаг попрочнее и все же вернусь сюда, — решил Иван, когда вышел на дорогу, — рукопись ни в коем случае нельзя оставлять на этом свете». Иван наклонился, чтобы отряхнуть испачканные брюки, а когда разогнулся, то увидел на дороге, метрах в двадцати от себя, человека, который возник непонятно откуда. Человек был в джинсах и спортивной майке черного цвета, его силуэт едва различался на фоне темного леса. Иван замер. Но он еще ничего не успел подумать и предпринять, когда незнакомец отчетливо сказал:
— Джон Берд, он же Иван Свиридов, не бойся меня.
— Кто ты такой? — спросил Иван.
Незнакомец быстро подошел к Ивану и остановился метрах в трех.
— Меня послал Зильберт — сказать тебе, что ты свободен и можешь жить, как хочешь, храня свою тайну.
— Что еще он сказал?
— Больше ничего.
— А как ты попал сюда, в этот город, как нашел меня здесь, и почему я должен тебе верить?
Лицо незнакомца было самым что ни на есть обычным и ничем не примечательным, так же, как и весь его облик. Иван никогда не видел этого человека.
— Все это не так уж сложно. Я очень спешил, чтобы успеть к сроку, ведь он заканчивается завтра. Не так ли?
— Да, так. Как чувствует себя Зильберт?
— Зильберт умер позавчера.
— Чем ты подтвердишь, что все сказанное тобой — правда?
— Ты помнишь пароль Самаэля?
— Да, конечно.
— Кто знал его, кроме тебя?
— Только Зильберт.
— Я могу тебе назвать его.
— Назови.
Незнакомец назвал пароль.
— Зильберт приказал передать тебе, что ты свободен от всех своих обязательств, Иван, живи и постарайся быть счастливым. Никто не будет больше интересоваться твоими открытиями.
— Свободен… Свободен! Я свободен… А впрочем, — Иван хотел было еще что-то сказать, но незнакомец сделал шаг в сторону и растворился в темноте леса. «Может быть, это он следил за мной в лесу и мой страх был не совсем уж беспричинным? Но тогда он знает, что я пытался приподнять этот проклятый камень. „Никто не будет больше интересоваться твоими открытиями“», — вспомнил Иван слова незнакомца. Он покачал головой, постоял немного, огляделся по сторонам и быстро пошел в город.
8
Иван шел к Светиному дому. Было уже довольно поздно, на улице не было ни одного человека, не проехал ни один автомобиль. Иван шел мимо места, где его жестоко избили когда-то. «Может быть, тогда мне повредили что-то в голове и это было причиной всех последующих событий в моей жизни? — подумал Иван. — Нет, это невозможно. Систему я в основном создал до этого, Самаэль — это реальность. Лийил? То, что я пережил с его помощью, — для меня реальнее, чем это небо и эта река. Да и, вообще говоря, что такое реальность? Реальность существует только для Бога, все то, что люди считают реальностью, — это отражение Его воли. Сегодня я — реальность, завтра нет меня и есть уже другая реальность, в которой меня никогда не было. И если уже все идет к тому и я это отчетливо вижу, значит, не в чем и сомневаться. И все-таки не с того ли рокового удара велосипедной цепью по голове начался мой путь к сегодняшнему дню? Ведь Бог первый раз разговаривал со мной, когда я был без сознания».
