— У нас проблема, — заявил Женька, буквально озвучив мою мысль, а затем выругался: — Дерьмо.
— Вроде не испачкались, — ответил я после того, как быстро осмотрел себя.
— Да не это дерьмо, а глобальное! — Евгений добавил ещё пару выражений на русском. — Скафандр не заряжается.
— Совсем? — уточнил я.
— Совсем.
— У тебя запасная одежда есть? — не стал унывать я.
— Есть, оставлял на всякий случай, — ответил мой друг. — Сейчас переоденусь и тоже перекушу как хотел. Потом позже посмотрю ещё раз, что можно сделать со скафандром.
— Я чего-то такого и ожидал. Слишком удачное было попадание.
— И не говори, — сказал Женька и начал натягивать мадрибскую одежду, очень похожую на мой собственный комбинезон.
— Тогда насчёт пистолета надо поторопиться. Вряд ли завтра или вообще когда-нибудь будет более удачное время.
— Предлагаешь, как в старые добрые времена прогуляться по округе со станнерами наперевес?
— Если только нет более безопасного пути к тому складу, — ответил я. — Мне помнится, туда мы шли через весь город.
— Так это я экскурсию проводил, — ответил Женька. — Сейчас, а ещё когда все мадрибцы собрались в одном месте, дойдём быстрее. Может, и станнеры не понадобятся.
— И хорошо бы, — заметил я.
Евгений полностью переоделся, переложил в комбинезон из карманов нерабочего скафандра чудом избежавший экспроприации планшет Гарзы и ещё какую-то мелочь. Затем достал из настенного шкафчика два станнера в комплекте с двумя кобурами и вручил один мне. Я повертел нелетальное оружие в руках: ничего особо фантастического, его вполне можно принять за обычный пистолет. Только вместо обоймы стоит энергетическая ячейка, в данный момент полностью заряженная, о чём свидетельствовал зелёный индикатор.
Интересно, как всё же предполагаемые наноботы, существование которых Евгений отрицает, избирательно подошли к уничтожению оружия и аккумуляторов? Может, просто любили «кушать» определённое сочетание химических элементов? Или это вообще не изделие нанопромышленности, а какие-нибудь бактерии. У нас такие для переработки пластиковых отходов давно известны. Могли ли учёные корфу создать такое мощное, но в то же время безопасное для разумных рас оружие? Распыляешь его над планетой и ждёшь, пока бактерии не превратят одну из сильнейших армий в этом секторе галактики в сборище «птеродактилей» с дубинами. Потом просто высаживаешься на готовенькое — и Маддар твой. Остаётся только объяснить безумие мадрибцев и их исчезновение.
Пока я разглядывал станнер, а затем прикреплял кобуру на пояс, Женька успел разобраться с оружием, достать консервы, вскрыть их и дождаться разогрева.
— А взрывной волны мы так и не дождались, — произнёс мой друг, поднося ложку ко рту. — Падение было контролируемым. Можно попытаться снова достучаться до Гарзы.
— Вряд ли получится. Я, как и говорил, шахтёр, в связи разбираюсь постольку-поскольку. Но корфинянский радиопередатчик, до которого, кстати, надо ещё добраться, направленный, а «Вояджер» на другой стороне планеты. Прямая гиперсвязь невозможна из-за поломки скафандра, гиперсеть, кроме той обрезанной части, что доступна через предполагаемые спутники корфу, не работает. Поэтому по планшету тоже не выйдет.
— На недостроенном корабле есть связь, — сказал Женька. — Нормальная, стащенная с другого корыта, а не эта рухлядь корфу.
— «Эта рухлядь» там тоже есть, — возразил я. — Помнишь, начальник склада сказал, что её туда унесли?
— Как резерв, — отмахнулся мой друг. — Так что помимо пистолета, у нас появилась ещё одна цель здесь. Без координат приземления добраться до «Вояджера» будет непросто, даже имея шаттл. Тактического экрана с обозначением всех кораблей там не будет.
— Идём сейчас?
— Только доем, — ответил Женька. — Этой ночью нам спать не придётся.
Я ещё успел пошутить, что сегодня достаточно отдохнул после нескольких попаданий из станнеров, как где-то неподалёку прогремел взрыв.
— Доигрались! — спокойно прокомментировал мой друг случившееся.
Но буквально через полминуты от его невозмутимости не осталось и следа. Мир задрожал. Со стен начали падать все незакреплённые предметы, пол зашатался. Ещё через несколько секунд появилась пыль, как будто треснули железобетонные перекрытия. И в довершение ко всему погас свет.
— Уходим! — крикнул я и метнулся в сторону выхода в «приёмную богини».
Но Женька успел схватить меня за рукав и потащил к коридору, через который мы попали сюда всего лишь пару десятков минут назад. По крайней мере, я так предположил, ибо мне в незнакомом месте в темноте ориентироваться было сложно.
— Держись за руку! — теперь крикнул уже Женька.
И мы побежали. Не знаю, что там случилось, но подземный мир наполнился ужасающими звуками. Он скрипел и выл будто раненое животное. А мы неслись сквозь абсолютную темноту, моля богов пустоты, чтобы не врезаться головой во что-нибудь. Ситуация здорово напоминала обрушение завода на Аррае. Только тогда у нас присутствовала хоть какая-то защита. А сейчас не было даже света.
Головой я так ни обо что и не ударился, но в итоге всё же запнулся и полетел на пол, выпустив Женькину руку. И к неуспевающей заживать ране на щеке прибавился порез на ладони: пол в коридоре был усыпан мусором.
Разлёживаться долго не стал, ситуация не позволяла, а послышавшиеся новые взрывы только прибавили желания поторапливаться. Я встал, прижал порезанную ладонь к ткани комбинезона и только потом осознал, что не знаю, где, собственно, выход. Грохот и металлический стон гнущегося железа доносились отовсюду. Ну разве что только не из-под пола, и то до конца я уверен не был. Вдруг там тоже есть ещё один уровень?
Даже будь у меня фонарик, понять, что выбрал не то направление, можно было лишь дойдя до той самой круглой комнаты, где нас выкинуло прямо на Менаха Самерха. А так… Только если рукой вести по стенам. Мне даже стало удивительно, как мы не впечатались ни во что раньше.
— Женька! — крикнул я в темноту, надеясь, что он где-то здесь и его ничем не придавило. Скафандр арраяр был испорчен и оставлен в убежище, а комбинезон мадрибцев — такая себе защита.
— Женька! — на всякий случай повторил я.
Ответа не последовало. Кроме ещё одного взрыва, который, наконец, оборвал с потолка какую-то перекладину. Слава пустоте, не из железа, так что удар по голове был несильным, но неприятным. Я почти инстинктивно приложил к ушибленному месту здоровую руку.
Упавшая перекладина вправила мне мозги: до меня дошло, что если Женька жив, то валяется где-то рядом без сознания. И лежит он как раз ближе к выходу, так как бежал впереди меня. Я присел на корточки, наугад выбрал направление и начал медленно, водя из стороны в сторону здоровой рукой, прощупывать пространство. Женька обнаружился буквально через несколько шагов. Живой — пульс на шее прощупывался хорошо.
Прежде чем поднимать бессознательное тело с пола, я залез в карман комбинезона Евгения, чтобы достать планшет Гарзы. Фонарик! В планшете может быть встроенный фонарик. И почему Женька не воспользовался им? Спустя несколько секунд стало понятно. Падение челнока год назад фонарик не пережил. А может, сломался позже. Кнопка включения работала, индикатор на тусклом потрескавшемся экране показывал «Включено», но света не было.
Выключив и убрав бесполезный в данной ситуации планшет к себе в карман, я взвалил Женьку на спину и как можно быстрее побежал в сторону выхода. Точнее, к станции «Даэдран». А ещё точнее — поплёлся. Бежать в темноте и так не лучшая идея, но быть погребённым заживо не хотелось.
Круглую комнату мы, скорее всего, проскочили раньше, так как сейчас коридор не расширялся. Я каждые несколько шагов, стараясь не уронить Женьку, проверял рукой расстояние до стены. В темноте ты не видишь, куда идёшь, и обычно всегда забираешь в сторону. Несколько раз я едва снова не падал на пол, спотыкаясь обо что-то.
— Да где же этот выход на станцию! — мне казалось, что коридор никогда не закончится.
