избранного и всё никак?
Я взглянула на его лицо, желая видеть эмоции. Скажет ли, что я его женщина, или промолчит.
– Что так? – Вьюго старательно не замечал мой взгляд. – Чтобы Иные да не позарились?!
– У меня, знаешь, какие зятья, – тихо шепнула я, отчётливо услышав крики из коридора, – они всех от меня гоняют.
Он очень тихо рассмеялся. Этот неожиданный звук вновь успокоил и придал уверенности.
– Есть хочу, – пожаловалась я и положила голову ему на грудь.
– Не боишься меня? – на мою спину снова легла тяжёлая мужская ладонь.
– Нет, – я точно отдавала себе отчёт в том, кто он и на что способен, но страха не испытывала.
– Это правильно, я никогда не обижу тебя. Интересно судьба сложилась. Хоть могу перед тобой вину искупить, – пробубнил он словно сам себе.
– Вину? – не поняла я – Ты о чём?
– Это неважно, – тяжело вздохнул он. – Главное, что у меня появился ещё один шанс. И я тебя не подвиду, красавица моя.
Мы замолчали, каждый думал о своём. Крики не утихали.
Мне было даже страшно представить, что делают там с людьми. Отчего можно так истошно орать. Хотя почему не могла, я уже видела, как развлекаются гуроны, а это, видимо, более высокий уровень пыток. Изощрённее, что ли.
– Ты когда-нибудь был там? – неуверенно поинтересовалась я, имея в виду пыточную.
– Где там? – всё же не понял он.
– Там… – я запнулась, – где они кричат.
– Да, бывал и не раз, – ровно произнёс он.
Прикрыв глаза, я не решалась задать следующий вопрос. Страх липкой рукой сжал сердце. Я дрожала и только сейчас поняла это.
– Скорее всего, я умер там, в тех комнатах. Хотя, и не помню этого момента. Душа всё ещё при мне. Мертво лишь тело.
– Твоё сердце бьётся, – шепнула я, зажмурившись.
– Нет, я давно уже мёртв, – он отмахнулся от моих слов, – просто душа к телу тёмной магией привязана. Сначала думал, что это моё проклятие, а теперь осознал – в этом моё счастье.
– Я тебя не понимаю.
– Тебе и не нужно.
Женский визг внезапно стих. Словно кто-то его оборвал на верхней ноте. Наступила страшная тишина. Мужчину в пыточной тоже слышно не было.
– Это плохо, – Вьюго подтянулся и одним резким движением перекинул меня через своё тело в угол клетки. Я неуклюже прижалась к решётке, за которой было небольшое пространство и каменная стена. Моего слуха коснулось тихое журчание ручейка.
Вспомнилось, что я не уточнила, где туалет. Несколько предположений смутили и испугали одновременно. Но сейчас было не время беседовать о местном быте. Сверху на меня упало одеяло. Мой сосед поднялся.
Очень быстро он подобрался к покойнику, что неподвижно валялся в дальнем углу и резким движением вырвал тому руку.
Меня замутило. Зажав рот ладонью, я плотно закрыла глаза, справляясь с горечью, подступившей к горлу. Но всё же, мне нужно было знать, для чего он осквернил умертвие. Уговаривая себя, быть сильной, я снова глянула на Вьюго.
Он творил невероятное. Половина нашей камеры была перемазана частями разложившегося тела. Создавалось впечатление, что тут была бойня не иначе.
– Вьюго, – громко шепнула я.
– Рот прикрой. Залезь под одеяло с головой и притихни, словно ты мертва. Тебя нет в живых, Лестра, я убил тебя. Ясно!
Я закивала и, неслушающимися пальцами сжав кусок затхлой ткани, забралась под неё.
Выглядывая, я всё не могла сообразить, к чему весь этот кровавый ужас. Запах разложения усилился. И чтобы хоть как его перебить, я достала из запазухи веточку анчара. Не помогло. Запах гниющего мяса забивал мне нос и не давал нормально дышать.
Словно услышав что-то, Вьюго подхватил какую-то тряпку, подозрительно похожую на старый плащ, и вернулся ко мне. На удивление, кровь и частички чего-то склизкомерзкого обнаружились только на его руках. Перегнувшись через замершую меня, он протиснул грязные конечности через решётки и с постным выражением лица опустил их в ручей.
– Накройся и даже не дыши. Думай о чём-нибудь хорошем, – шепнул он.
– Мне что-то грозит? – пролепетала я.
– Новеньких часто уводят в первый день. Сегодня до тебя сюда уже завели несколько свежих живых, но лучше всё же отвадить их от нашей камеры, и сделать так, чтобы про тебя позабыли.
Из коридора донёсся звук шлёпающих по камню босых ног. Замерев, я сделала небольшую щёлку между полом и одеялом и наблюдала, как размалёванные гуроны возвращали пленников, за ноги волоча их тела по полу. Женщина выглядела как мёртвая, а вот мужчина стонал в беспамятстве. Его голова моталась из стороны в сторону.
– Ненадолго их хватило, – без эмоций прошептал Вьюго.
Следом за воинами, тащившими замученных людей, в зал пещеры снова вошли два размалёванных гурона. Остановившись у нашей камеры, они заглянули внутрь.
– Что здесь произошло? – взревел один из них. К нашей клетке спешно подбежали остальные воины, бросив женщину валяться в проходе.
– Северянин! – поднялась суматоха. – Тебе было велено женщину не трогать. Да, что в твоей голове творится? Тебя уже и в камеру как прочую падаль засунули, а ты всё не успокоишься.
– Я хочу есть! – зло рыкнул Вьюго, не оборачиваясь.
– А женщина-то здесь причём? Чем она тебе не угодила? – жрец рвал и метал, воины выглядели виноватыми. – Зачем безносого разорвал?
– Он тоже хотел есть! А баба не его еда!
Странно, но сейчас Вьюго вёл себя как умертвие. Не удержавшись, я коснулась пальцем его бедра. В мою душу мгновенно хлынула тьма. Энергию тумана я не могла не узнать. Но она вела себя странно: вместо того, чтобы накинуться на мою светлую магию, она укутала её. Я чётко ощущала её неожиданное тепло и ласку.
– Не еда, а зачем ты её умертвил? Приди уже в себя, северянин, и возвращайся к своей работе. Ты палач, а не тупое умертвие.
– Я хочу жрать! – проревел Вьюго.
– Женщина вела себя агрессивно? – спросил разукрашенный гурон у надзирателей, не скрывая своего гнева.
– Да, жрец, – провинившиеся воины упали на колени и приложились лбами к каменному полу. – Мы сделали, что велел вождь. Северянин в последнее время слишком вялый, мы думали встряхнуть его новой жертвой. Мы ожидали, что он возьмёт её как женщину. Он ведь не ест ни живых, ни мертвых. Но чтобы он её умертвил.
«Возьмёт как женщину – сглотнув, я внутренне содрогнулась. – Значит, он палач».
Глава 13
Заглянув ещё раз в нашу клетку, гурон с силой ударил ладонями по прутьям.
– Мы не думали, – пробормотал надзиратель.
– Ааа, – разозлившись ещё сильнее, жрец пнул провинившегося в плечо, отчего тот повалился на спину. –
