очень постаралась вложить в душистое масло как можно больше магии и перетирала цветы дольше необходимого. А отец использовал слишком большую дозу. В конечном итоге я неделю провела в постели из-за сильного истощения. Отец же проспал два дня. Мы сильно напугали маму, и она потом долго злилась на нас… И все же у нас получилось.
— Я буду больше ценить это масло. — пообещал Адриан.
— Уж будьте любезны. Меня из-за этого случая на две недели лишили сладкого, а отец столько же спал в комнате для гостей. Этому душистому маслу были принесены большие жертвы.
Карета несколько раз сильно дернулась на особенно неровном участке дороги, свернула налево, на улицу, состоявшую из покосившихся, сколоченных наскоро лачужек. В крышах некоторых из них были сделаны печные трубы, но у большинства дым отводился при помощи выставленных в приоткрытые форточки стальных труб.
Дороги здесь не было вовсе. Просто схватившаяся морозом грязь. Карета остановился рядом с одной из построек.
Адриан первым выбрался из салона и помог Вивьен спуститься на землю. Она осмотрелась и поплотнее закуталась в пальто.
— Нам точно сюда? — с сомнением спросила она. Номеров на домах не было. Только большой столб на перекрестке с указанием названий улиц.
Герцог кивнул на здание, что находилось перед ними.
— Что вы собираетесь делать?
Когда Вивьен решительно направилась к дому, Адриан последовал за ней, жестом велев вознице оставаться на месте и ждать их.
— Для начала посмотрю, кто пытался меня подделать. А дальше… по обстоятельствам.
Узкая, протоптанная в снегу тропинка привела их к покосившейся двери. Вид она имела настолько ненадежный, что Вивьен не рискнула барабанить, как ей того хотелось. Откашлявшись, она громко позвала, несколько раз аккуратно стукнув по тонкому дереву:
— Хозяева.
Открыли дверь только после третьей попытки. На пороге, кутаясь в поеденную молью шаль, стояла тощая девчушка. Она настороженно смотрела на незваных гостей.
— Взрослые где? — спросила Вивьен. Не дождавшись ответа, она добавила. — Мы по поводу духов.
Тогда девочка робко посторонилась, предлагая им пройти.
Вивьен с сомнением обернулась на герцога. Ситуация была странной и даже подозрительной, и будь она одна, ни за что не вошла бы в этот дом. Но рядом с настоящим комиссаром Вивьен чувствовала себя куда смелее.
Он кивнул, предлагая воспользоваться приглашением ребенка.
Общее помещение было скудно обставлено, из-за чего казалось, что оно больше, чем есть на самом деле. У дальней стены на протертом и старом ковре две девочки, совсем еще малышки, играли с тряпичными куклами. Здесь же у окна, на длинной доске, из которой какой-то умелец сделал стол, приколотив к доске четыре палки, стояла дистилляционная установка, как и все в доме собранная из подручных средств.
Вивьен шмыгнула носом. Она все еще плохо чувствовала запахи, но в данный момент считала свою нечувствительность благом. Стоило только посмотреть на банку, в которую капал дистиллят… Ей совсем не хотелось знать, чем здесь пахнет.
Рядом с ненадежной установкой, низко склонившись над подоконником, нескладный и худой парень, сидя на шатком табурете, смешивал что-то прямо в глиняной миске.
— Грэм, — позвала девочка, — к тебе пришли.
Парень нервно дернулся и обернулся.
— Мы же договаривались на вечер. Я еще не закончил! — Он замер, увидев, кто стоит перед ним. — Подождите, а вы кто?
— Жертва вашей незаконной деятельности, полагаю, — сказала Вивьен и еще раз шмыгнула носом.
Ей было… не по себе. Чуть больше года назад, когда она пряталась от вездесущей тетушки вместе с верной Анитой и снимала маленькую комнатку на двоих на чердаке одного из доходных домов — потому что в таком месте ее никто не стал бы искать — Вивьен считала, что живет в ужасных условиях, что она превозмогает лишения и страдает ради своего блестящего будущего.
Реальность была беспощадна: до этого мгновения она и не представляла, как выглядит настоящая бедность и что на самом деле приходится превозмогать людям, живущим в таких условиях.
— Что?
— «Первую любовь» ведь подделали вы? — спросила она и раньше, чем парень успел открыть рот, чтобы соврать, предостерегающе подняла ладонь. — Ваш клиент мне всё рассказал.
Вивьен еще раз посмотрела на герцога. Он стоял за ее плечом, по привычке заложив руки за спину, и с мрачным видом осматривался.
— Я всё объясню… — слабо произнес парень и потянулся к костылю, который был прислонен к стене рядом.
— О, пожалуйста, — ядовито протянула Вивьен.
Открывшая дверь девочка отошла к другим детям и села так, чтобы прикрыть их своей спиной. Адриан это заметил и коснулся локтя своей спутницы.
— Будьте мягче, моя леди, мы здесь не одни.
— Только не говорите, что я пугаю детей, — негромко возмутилась Вивьен.
— Мы оба их пугаем.
В этом доме было только два шатких табурета, поэтому разговаривать пришлось стоя, что для Грэма оказалось тяжелым делом. В конечном итоге Вивьен велела ему присесть.
— Право слово, иначе я так и не пойму, что вы пытаетесь мне сказать, — проворчала она.
Грэм с облегчением рухнул на табурет и продолжил свой рассказ.
Жил он в этом разваливающемся доме с самого рождения, то есть уже девятнадцать лет. Три года назад, когда умерла его мать, а отец просто в один день не вернулся с работы, забота о трех сестрах полностью легла на плечи юноши.
Для него это оказалось почти непосильной задачей. После того, как в девять лет отец в приступе ярости сломал ему ногу, ходить нормально Грэм не мог, а значит, не мог пойти работать на фабрику, как его отец.
Малообразованный калека никому не был нужен…
— Но мне повезло. Смотритель храма взял меня скатывать ароматические палочки для благовоний. Я хорошо чувствую запахи и мне легко дается работа с ароматами.
— Благовония, что продаются при храмах? — уточнила Вивьен. — Они же невероятно дорогие. Как же тогда вы до сих пор живете в таких условиях?
— Мне платили по медяку за десять палочек, — пожал плечами парень.
Вивьен засопела от едва сдерживаемого возмущения. Адриан успокаивающе положил ладонь ей на плечо.
— Это же просто грабеж, — заметила она сдержаннее, чем ей хотелось. — Вас эксплуатируют.
— Такой, как я, должен быть благодарен за то, что имеет.
— Но как же вы тогда стали подделывать духи?
Грэм пожал плечами.
— Познакомился в храме с господином Сниксом, он представил меня нужным людям… Они
