Дворецкий тем временем понимающе кивает и удаляется.
— Так причина твоего сволочного настроения кроется в бабе?
Уго слишком хорошо меня знает. Порой даже кажется, что он единственный, кто может читать меня словно открытую книгу. Правда, для поддержания интриги я предпочитаю вырвать кое-какие страницы.
Грузно поднимаюсь с кресла и, допив остатки бурбона, направляюсь на выход.
— Не заставляй меня придушить тебя, Гирландайо. На твою должность замены нет.
Уго наигранно фыркает и незамедлительно следует за мной.
— Мне просто интересно, — начинает этот циничный ублюдок, а я уже знаю, в какую сторону его занесет, — как ты встретил свою невестку? Сразу натянул? Или решил поиграть? Надо ведь перед свадьбой проверить, качественный ли продукт достанется сыночку…
Разворачиваюсь и, схватив Уго за грудки, вбиваю его в стену, но этот идиот только разражается громким смехом.
— Закрой пасть, Гирландайо.
В ответ он грубо хватает меня за шею и сталкивает нас лбами.
— Не глупи, Раф. Ты знаешь, к чему тебя может привести эта игра, а я не хочу потерять единственного друга. И плевать я хотел, кто тут босс. Когда тебя будут засыпать землей, это уже не будет иметь никакого смысла.
Сжимаю челюсть, отчего на ней начинают играть желваки. Уго прав. И только это меня останавливает.
— Закроем тему. — Отталкиваю его и первым выхожу в коридор.
— Я люблю тебя, Раф, ты ведь знаешь это, — доносится мне в спину саркастичный комментарий Гирландайо.
Уже миную холл и кухню, но тут меня настигают женские крики.
— Синьор Росси, — верещит Женевра, и я начинаю закипать, будто адский котел, — вы забыли галстук. Синьора Барбаросса не потерпит такого…
— Женевра, я переживу ее нудные причитания.
— Нет-нет-нет. — Она вразвалочку догоняет меня и останавливает за руку. — Заставляете бегать старушку.
— Старушку? — вальяжно проговаривает Уго. — Моя дорогая, ты в самом соку.
— Уго, мальчик мой! — восторженно вскрикивает домоправительница. — Давненько ты не заходил к нам в гости. — Женевра расцеловывает его в обе щеки и вновь подходит ко мне, накидывая на шею чертов галстук, который я терпеть не могу.
— Затяни потуже, Женевра, а то наш босс стал слишком нервный.
Уго берет со стола яблоко и, протерев его о пиджак, смачно откусывает, но тут же давится, и я не оставляю незамеченным его взгляд в сторону лестницы.
Сола. Вот же зараза! Чего она добивается? Похоже, в детстве ее случайно уронили в чан со стервозностью, и малышка насквозь пропиталась ей. Ведь сделанный сейчас ход означает, что она принимает правила моей игры. На Роксолане черное платье, длинное и неприлично облегающее, но стоит отметить, что оно выгодно подчеркивает стройную фигуру с аппетитной задницей, а дерзкий разрез до верхней части бедра заставляет мой напрягшийся член упереться в ширинку брюк. Не могу отвести от нее глаз, и плевать, что это выходит за рамки приличий. До исступления хочу коснуться блестящей копны ее волос, но вид ярко-красной помады отрезвляет рассудок, распаляя во мне жгучую ярость.
Звук громкого чавканья заставляет меня оторваться от Солы.
— Ну, я бы ее трахнул. — Ощущаю, как мои брови сходятся к переносице, а глаза горят от ярости, прожигая в Уго дыру, пока он выпендривается с яблоком в руке. — В чем дело? Ты не говорил, что девчонка похожа на модель из «Плейбоя».
— Уго, езжай домой, — медленно цежу сквозь зубы и выхватываю галстук из рук Женевры. — Ты можешь быть свободна. — Хочется избавиться от всех, кто сейчас меня раздражает, но в первую очередь от этой бестии. — Подойди, — едва не рявкаю на весь дом.
Сола испуганно вздрагивает и замирает, встречаясь со мной взглядом. Уверен, он у меня сейчас очень красноречивый, и именно от этого она так нервно теребит пальцы.
РОКСОЛАНА
Отдал мне приказ, как своей собаке. А я, как дура, застыла. Словно в ожидании, когда хозяин бросит палку. Уловив накаляющуюся обстановку, Женевра поспешно удалилась, а вот второй зритель нагло блуждает оценивающим взором по моему телу. В мужественности он не уступает Росси, но в поведении более раскрепощенный, о чем свидетельствует и внешний вид: расстегнутая сверху минимум на три пуговицы рубашка, висящие в ее вырезе броские авиаторы, смягчающая острые черты лица борода и привлекательные кудри, уложенные назад с помощью геля. Но, встретившись с ним глазами, желание осматривать этот объект мгновенно отпадает. Мужчина во все свои тридцать два белоснежно-ровных зуба улыбается мне какой-то пугающе нездоровой улыбкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Клевые кудри, — первое, что мне удается выдавить из себя.
— Клевые сиськи, — нагло парирует он, и от шока у меня едва не падает на пол челюсть. — Удачи, Раф.
Он хлопает Росси по плечу и вручает огрызок, который тот швыряет в дальний угол, разбивая стоящую там вазу. Сильно. Однако мне не удается сдержать усмешку, ведь Рафаэль сейчас напоминает закипающий чайник. Незнакомый мужчина проходит мимо, но от былого напускного веселья не осталось и следа: буквально источая смертельную опасность, он словно расстреливает меня в упор своими хищными глазами. Боюсь, вскоре мне грозит хроническая аллергия на всех этих самоуверенных итальянцев.
— Жених не предупреждал тебя, что в Италии не принято в приличном обществе выглядеть, как шлюха? — Переключаю внимание обратно на Рафаэля, который стремительно сокращает между нами дистанцию. — Ты едешь на знакомство с его родственниками, а не в подпольный клуб вседозволенности, — грубо бросает он.
От услышанного окончательно теряю дар речи. Я, конечно, ожидала критики, но не до такой степени. Сглатываю ком обиды и с вызовом смотрю в его бесстыжие глаза.
— Я оделась так, как подобает в вашем обществе, синьор Росси, — произношу четко и с расстановкой, удивляясь тому, что мой голос даже не дрогнул.
Почувствовав толику смелости, продолжаю смотреть в бесстрастное лицо, на котором после моих слов не дрогнул ни один мускул. Только в глазах сгущается опасная тьма. Натянуто улыбаюсь и, вздернув подбородок, гордо направляюсь на выход.
Хам. Старый. Бестактный хам! Думает, если у меня нет денег, со мной позволено общаться, как с отбросом?! Господи, помоги мне пережить этот вечер…
Глава 8
РОКСОЛАНА
Я так быстро уношу ноги подальше от этого мужчины, что со стороны, наверное, напоминаю гоночный болид с гневно пылающими зелеными фарами. Едва появившись на улице, тут же замираю, увидев перед собой целый президентский кортеж, состоящий из черных немцев «Ауди А8» и людей в форме под стать мрачной цветовой гамме автомобилей. Эти амбалы стоят неподвижно, словно шахматные фигуры на доске. Такое ощущение, что даже не дышат.
— Нужно особое приглашение? — касается обнаженной спины горячее дыхание, и я невольно веду плечами, словно сбрасывая с себя его близость.
— Я не вижу Матвея, — скупо отвечаю, продолжая смотреть вперед. Вести с этим хамом диалог нет ни малейшего желания.
— Поедешь со мной.
Очередной приказ дьявола обрушивается на меня многотонной тяжестью и, развернувшись, я тут же прижимаюсь к перилам, чтобы сохранить хоть мизерную часть личного пространства.
— Я поеду со своим женихом, — пытаюсь говорить ровно и уверенно, но в его присутствии это невыполнимая задача. Рафаэль медленно окидывает меня насмешливым взглядом. — Я поеду с Матвеем, — продолжаю настаивать, вцепившись в каменные перила.
— Тогда советую сменить обувь. Придется бежать следом за машиной. Твой жених уехал, — равнодушно бросает мой будущий свекор и направляется к автомобилям, а я не могу прийти в себя от услышанной информации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Уехал? С каждой секундой мои глаза распахиваются все шире, а челюсть невольно отвисает. Это розыгрыш какой-то?!
— Повторяю последний раз: либо ты сейчас едешь со мной, либо возвращаешься в дом. — Один из амбалов открывает перед Рафаэлем дверь, и тот неторопливо садится внутрь, но, оставив одну ногу за порогом, вновь впивается в меня острым взглядом. — На твоем месте я бы выбрал второй вариант, — выдает он высокомерным тоном и, наконец, скрывается за тонированным стеклом.
