— Знаешь, чего я сейчас хочу? — с вызовом вскидываю подбородок, сжимая колени до едва уловимой боли. И, не дожидаясь его ответа, продолжаю: — Сигарету.
К своему удивлению, не слышу ожидаемой морали о вреде курения и всю прочую чертовщину. Нет. Ничего подобного. Эзио лениво достает из внутреннего кармана жестяной портсигар с кричащим названием «Макинтош», но открывать не спешит. Картинно покручивает коробку в руках, изредка постукивая по крышке длинными пальцами, прежде чем ловким движением достает сигарету и протягивает ее мне.
— Я позволю тебе покурить, потому что я нехороший человек, Джиа. Это тебе ответ на все твои вопросы.
— Тогда позволь мне еще одну вещь, что может навредить мне так же, как тонна табака. — Заглядываю ему в лицо, но Эзио не смотрит на меня. — Я хочу поговорить с ним.
В его мимике не проявляется ни одной эмоции, он по-прежнему смотрит куда-то вдаль, плавным движением руки вставляя сигарету между губ.
Джаро наклоняет голову вбок и прикуривает, шумно втягивая в себя дым.
— У меня есть тонна табака, — отвечает сдавленным тоном, выпуская изо рта облако дыма.
— Мне не нужно твое милосердие. Отправь меня в ад, Джаро. Я хочу услышать его голос. Хочу услышать, что он предал меня. Не лишай меня этого. Потому что, когда я его найду, не предоставлю ему этой возможности.
— Ты нравишься мне все больше, маленькая убийца, — вкрадчиво шепчет Эзио с безупречной улыбкой на красивом лице, а после выдыхает из себя новую порцию сигаретного дыма.
И у меня внутри разливается приятное тепло от того, как он меня назвал.
Маленькая убийца.
Мне нравится.
Эзио достает мобильный и какое-то время, нахмурив брови, водит пальцами по экрану, прежде чем протянуть аппарат мне.
— Не говори ему, о чем ты думаешь. Иначе дашь против себя самое опасное оружие.
Джаро оставляет меня наедине со своими мыслями. После разговора с ним хочется повеситься. Но обреченность от непонимания незаметно начинает уступать место ярости, что вызывает потребность жить, жить ради мести. И особенно она будет посвящена одному человеку. Человеку, что знал правду все эти годы и даже не подумал мне рассказать. Лгал, глядя мне в глаза.
Рафаэль — вот мое проклятье, из-за которого я лишилась всего.
Не знаю, сколько времени я просидела с плотно сжатым в руке телефоном, но, шумно вдохнув, все-таки провожу пальцем по экрану. В ту же секунду снимается блокировка, высвечивая приготовленный для меня номер.
Пульс непроизвольно начинает ускоряться, заставляя сердце застревать где-то в горле. Нет. Я не готова услышать этот голос.
Гребаная трусиха!
Злюсь сама на себя, но желание добиться ответа на свой вопрос просто выворачивает мои внутренности наизнанку. Я и так слишком долго ждала. Я имею право знать.
Пальцы торопливо скользят по клавиатуре. Боясь передумать, я сразу же отправляю то, на что хватет духа. Сообщение.
Сола: Почему ты мне не рассказал?
Минута подобна часу, и я непроизвольно начинаю кусать губы. Но ответа до сих пор нет. Может, Джаро решил поиграть на моих нервах и набрал чужой номер? От этой мысли я оглядываюсь по сторонам, но вокруг никого нет.
От резкой вибрации, которая молнией пронзает мою ладонь, я едва не роняю телефон.
Сообщение.
Сглатываю и открываю.
Рафаэль: Прости меня, Сола. Я не мог иначе.
Сволочь! Какая же ты сволочь, Рафаэль! Даже сейчас продолжаешь издеваться надо мной. Глаза застилает алой пеленой ненависти, а с губ слетает горький шепот слов, что он когда-то сказал мне: «Никогда не оправдывайся передо мной». Еще крепче сжав мобильный в руке, я строчу, не разбирая слов, и тут же отправляю.
Сола: Я убью тебя при первой возможности. До встречи, Рафаэль.
Минута тишины, и вновь выстрел в самое сердце.
Рафаэль: Я дам тебе сотни шансов, мышонок, но ты не используешь ни одного.
Дыхание ломается. Голова начинает кружиться, и я блокирую экран, случайно роняя телефон на землю. Потому что все мое тело начинает трясти от злости. От беспомощности. От того, что я поняла. Все поняла. Ничего не кончено. Игра продолжается. Только правила теперь устанавливать буду я. И месть придет с рассветом…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Моя жизнь оказалась тем самым роковым секретом.
Конец
