Фу, какое гадкое словечко… неужели Чигарскому приятно, когда его так обзывают? Интересно, шеф за глаза Лиду тоже называет «девушкой»? Или у нее другое функциональное назначение?
— Угу, — мяукнул Чигарский, и чета удалилась с таинственно-счастливым видом.
Что мне теперь с этой нулевой скидкой сделать — отнять или прибавить? Или помножить? Я попробовала набрать нолик в графе «скидка», но программа испуганно мигнула и зависла. Придется идти в бухгалтерию, хотя я на дух не переношу тамошних теток — все, кроме Светки, как на подбор клуши и сплетницы!
К моей радости, в этот полуденный час главбухша, похожая на оплывшую свечку, тосковала в захламленной комнатушке, среди пыльных бумажных груд, в одиночестве. Она предусмотрительно прикрыла двери, выслушала про мои мытарства, покачала головой, сдвинула тяжелые старомодные очки на кончик носа и закудахтала:
— Вероника, нулевая скидка — это значит, что он забесплатно — за ноль целых ноль десятых — своей девахе щиты отдает! Это он умеет — девок менять… А как мне в учете проводить его нулевые скидки? Как мне отвечать, когда сюда налоговая нагрянет?!
Потом оглянулась на двери, привстала, чтобы дотянуться до моего уха, и спросила противным шепотком:
— Как он — уже развелся?
— Я не знаю!
— Не знаешь?
Почему люди никогда не верят в правду? Главбухша обиженно отстранилась, от огорчения вывалилась обратно на стул и всецело отдалась делу, которое я ненавижу больше всего на свете. Сплела пальцы в замок, стала покачиваться на стуле и поучать меня, как жить на белом свете:
— Напрасно ты, Вероника, со мной так разговариваешь. Твой отец тоже скоро найдет новую вертихвостку — дурное дело нехитрое! И быстренько забудет, что наш обещал поставить тебя финансовым директором. Я за три года на таких умниц насмотрелась! Приходят, каждая с амбициями — сделай им возмещение, лизинг, да пятое, да десятое! А потом замуж повыходят, и ищи-свищи их… А я должностное лицо, это мне и квартал, и год закрывай, и проверки, и взятки — все на мне! Ваш шеф дождется — уйду к предпринимателю на едином налоге и буду спать спокойно…
Надо срочно бежать в аудиторскую фирму!
Положа руку на сердце или на Уголовный кодекс, могу заявить: мне глубоко наплевать, даже если к Чире нагрянет самая грозная из всех проверок, признает его кругом виноватым и приговорит к казни через утопление в центральном городском фонтане. Придумывать, как шефу избежать подобной горькой участи, не входит в мои должностные обязанности.
Я вообще социально аморфная личность — не верю в женскую дружбу и принципиально против победы феминизма во всем мире, просто я — как порядочный человек — привыкла благодарить тех, кто мне помогает. А платиновая леди мне здорово помогла, даже дважды, и уж никак не заслуживает такого отношения от ничтожества, готового откликаться на обозначение «Мася»! И только поэтому я чувствую острую, настоятельную необходимость посоветоваться с аудитором!
Я стала быстренько пятиться к двери, автоматически соглашаясь с бухгалтершей:
— Конечно, идите отдыхайте! — и помчалась вызывать такси.
А убегая, краем уха успела услышать скрипучий бухгалтерский голос:
— Какая хамка Шеремет! Говорит мне: увольняйся, иди отдыхай! Ведет себя в офисе как дома!
Вторник. 14:05
У многих людей сейчас перерыв. Одни запивают безвкусным чаем домашние бутерброды, другие пытаются выбрать самое свежее блюдо в ближайшей забегаловке, а третьи пьют минеральную воду и играют в «Тетрис», чтобы сбросить вес.
Но в хорошей аудиторской фирме нет места подобным обывательским радостям.
На узеньких неудобных диванчиках в приемной Союза аудиторов сопели солидного вида дядечки с кейсами и папками. Но даже звуки дыхания сразу исчезали в безвоздушной атмосфере тишины. Здесь было тихо, как бывает тихо перед кабинетом зубного врача или в камерном кинозале во время хорошего триллера — когда люди дружно ждут чего-то страшного и еще слабо надеются, что ужас не коснется их лично. Секретарша выросла рядом со мной, бледная и безмолвная, как благовоспитанный призрак из английского замка, я невольно перешла на шепот и созналась, что я — Вероника Шеремет, и мне необходимо повидать Лидию Григорьевну по срочному делу.
Лида царила в высоком кресле на фоне охотничьих трофеев — сверкающих рамок с лицензиями и собственных фотографий в обществе всяких влиятельных лиц.
— Присаживайся. Что у Игоря опять стряслось?
Я присела на краешек стула и сбивчиво изложила:
— Еще ничего… Но у Игоря Викторовича семейные проблемы, а главбух хочет увольняться…
— Да что ты? — Хозяйка кабинета показала мне на стул поближе к ее тронному месту.
Я послушно пересела, облизнула губы и продолжила:
— Понимаете, шеф планирует размещать рекламу одной популярной певицы… Но — без оплаты… Я хотела посоветоваться: стоит ли оформлять это как социальную рекламу?
— Погоди… — Лида набрала номер и мелодично осведомилась: — Олечка Ивановна, как сыночек? Какой молодчина… — и, бесстрастно выслушав собеседницу, перешла к делу: — Говорят, Чигарский уже развод зарегистрировал… Нет, мне безынтересно! Зачем мне его контролировать — он мне не муж!
Она бросила трубку, провела рукой по стриженым волосам на затылке, сдержанно улыбнулась:
— Ника, никогда не занимай мужчинам деньги! Даже богатым. Ну ничего, я эту суку без копейки оставлю. Разорву на клочки силами судебных приставов. Он своей ляльке новых трусов купить не сможет. Пошли в машину!
Лида говорила тихо и уверенно — наверное, так профессиональный снайпер обещает досужим зрителям попасть в монетку со ста шагов.
На этот раз машина оказалась черная, похожая на торпеду, и само собой — двухместная! Я страдальчески скривилась. У меня есть позорная фобия — я панически боюсь ездить на переднем сиденье! Но говорить об этом Лиде бесполезно, такие люди не знают ни фобий, ни обычных страхов. Я зажмурилась посильнее, стала считать до ста, потом до тысячи и открыла глаза уже рядом с офисом. Движимая силой инерции, я семенила следом за Лидой, пока не уперлась лбом в двери руководящего кабинета. Остановилась, соображая — как я тут оказалась и куда мне идти дальше?
Дверь резко распахнулась, едва не хрястнув меня по лбу. В глубине кабинета просматривался Чира — выглядит как человек, которому только что крепко врезали коленом под дых. Лида замерла на пороге кабинета, — величественная, как античная статуя, которую скульптор-авангардист выкрасил черным до самого подбородка, высокомерно повернула голову и произнесла спокойно, но достаточно громко, чтобы было слышно во всем рабочем зале:
— Милый, как мужчина ты НИ-ЧЕ-ГО из себя не представляешь! Прости, тебе надо найти девочку попроще…
Она уверенно зашагала к выходу, не остановилась, не оглянулась, и длинное кожаное пальто с кроваво-красной подкладкой стелилось за ней, колыхалось и шуршало, как плащ Понтия Пилата.
Достойно!
Вторник. 15:10
Я возвратилась на рабочее место — надеюсь, Чира не видел, что я приехала вместе с Лидой, и будет долго терзаться, отчего стальная леди решила расстаться с ним столь радикальным образом именно в этот день и час. Признаться, я сама не ждала такого разящего эффекта — потому что ни за что бы так не смогла! Я попыталась вообразить себя на месте брошенной подруги — и сразу же представила
…как я понуро бреду под дождем без зонтика и горько, горько плачу…
Чтобы успокоить нервную систему, пришлось описать пару кругов на кресле с колесиками. Потом я открыла в компьютере почту с твердым намерением начать новую жизнь — жизнь сильного, уверенного, успешного человека! — стала громко щелкать по клавиатуре и в такт монотонным звукам погрузилась в дымку мечтаний цвета металлик — как разбогатею, закажу стильные визитки, найду себе офис на заоблачном этаже, вымуштрую персонал, заведу одомашненный болид, куплю серьезные мужские часы — точно такие же, как эти, только мои собственные, сменю с десяток любовников, займусь капопейрой, постройнею, физически окрепну, обрею затылок и с полным правом скажу обрюзгшему типу, завалявшемуся в моем величавом алькове: «Знаешь, милый, как мужчина — ты ни-че-го из себя не представляешь!»
Ой… ё…. Я это случайно набрала!
И едва не отправила многообещающую фразу Вику по электронной почте!
С мечтами надо быть поосторожнее — они имеют дурную привычку сбываться!
Лучше быстренько скопировать что-то нейтральное типа «травка зеленеет, солнышко блестит» из базы писем иностранным женихам и отправить Вику. Я привыкла называть Вика «милым», но сейчас мне как-то не хочется.
А уж работать хочется еще меньше обычного.
До конца рабочего дня осталось терпеть всего ничего! Пару часиков…
