Значит, у меня больше не было телохранителя. Как здорово.
— Идиоты, — прошипела я, когда подумала о семье Леандера. Так сильно возмущаются, потому что их сын бросил свою работу, а потом отзывают его, и таким образом оставляют клиента одного. Значит, это было можно. А вот уволиться было возмутительно.
Что сказал отец Леандера? Они попытаются удалить его тело, и это будет неприятно. Я вздрогнула, когда подумала об этом. Слова Натана прозвучали так, как будто ему было всё равно, что его сын будет страдать от боли.
Однако для дальнейшего размышления не было времени, так как две минуты спустя сначала мама, а потом папа, которого она позвала, закричав во весь голос, ввалились в комнату и смотрели оба на Могвая, будто он был уродливым тараканом.
— Он здесь не останется, — решила мама, после того как отругала меня из-за свечи, и глубоко засунула свои руки в карманы розового, махрового кимоно.
— Люси, как это существо вообще попало в твою комнату? — спросил папа в недоумение и почесал себе затылок.
— Я, э-э… — Теперь я почесала свою голову.
— Дорогая, ты плакала? — Мама поймала меня за подбородок и у меня тут же появилась идея.
— Дааа, я плакала… да. Из-за него. Он прицепился ко мне в парке, я всё это время прятала его, поэтому и такое количество еды, понимаешь, я ведь знаю, что вы не любите собак, и я так же спросила в приюте для животных, но они не могут никого больше принять, потому что люди снова избавились на Рождество от стольких многих бедных собак… — Я заставила свой голос дрожать, только чуть-чуть, чтобы это прозвучало правдоподобно. — И он, наверное, такой же рождественский подарок, который никто больше не хотел. Его нельзя никуда отдавать. Ему нужен дом.
— Но, Люси, так не пойдёт! — воскликнул папа. Могвай только невозмутимо смотрел то на одного, то на другого. Мог ли он вообще вставать и ходить?
— Почему нет? — Ой-ой, это не могло быть правдой. Я боролась за то, чтобы можно было оставить эту ужасную собаку. Но я обещала это Леандеру. А обещания я всегда выполняла.
— Собаки и — э-э… Собаки и гробовщики, это не сочетается, Люси. Они чуют… хм. Они чувствуют трупы и непрерывно лают.
— Он не лает, — сказала я уверенно. — Даже чуть-чуть. Вы слышали, чтобы он в последние дни когда-нибудь лаял?
— О Боже, Люси, дитя…, - заикалась мама от счастья и прижала руку ко лбу. — Теперь я знаю, наконец, с кем ты всё время разговаривала. А я уже боялась…
— Что я того, не так ли?
— Ну да. — Мама покраснела и избегала моего взгляда. — Я обдумывала назначить встречу у детского психолога.
— Что ты делала? — папа посмотрел на неё ошеломлённо.
— Теперь это уже не имеет значения, — снова заговорила я. — Собака в любом случае должна остаться. У него уже даже есть имя! Его зовут Могвай.
— Ху — руф, — залаял Могвай мягко. Нет, это не было лаем. Это было больше похоже на разговор. И это прозвучало требовательно. Скорее всего, он был голодным.
— Могвай… — Глаза папы стали стеклянными и он встал на колени, чтобы протянуть Могваю свою руку. Могвай отвернулся, как будто от папы воняло.
Мне пришлось ещё какое-то время лгать и придумывать, пока я не убедила моих родителей в том, что собака должна остаться. И мне удалось этого только потому, что я сказала, что в последнее время чувствую себя такой одинокой и что мне нужен кто-то, кого я могу обнимать. Это чуть не разбило маме сердце, и она пообещала мне, выбрать для Могвая особенно красивый ошейник. И, конечно же, ему не помешает посетить собачьего парикмахера. Ещё в тот же день мы с Могваем поехали к ветеринару, чтобы проверить его.
— Знаете, моей дочери нужен кто-то, с кем можно будет поласкаться? — сказала мама доверчиво и подмигнула ему.
— О, это будет трудно сделать, — ответил врач весело. — Это смесь пуделя и довольно много Ши-тцу.
— Ши-тцу? — повторили мы хором.
— Да Ши-тцу. Тибетская королевская собачка. Могут жить очень долго и себе на уме. Эти животные не для того, чтобы ласкаться с ними. У них очень сильный характер.
— Это не страшно! — воскликнула я и обняла Могвая, который тут же напрягся. — Если он будет только со мной, то я буду счастлива.
Мама сморгнула с ресниц пару слёз, а папа с наигранным отчаянием посмотрел на потолок.
Дни, когда мне приходилось столько врать были всегда тяжёлыми. А я и так была уставшей ещё с ночи. Леандер значит ушёл, и я не хотела думать, что теперь с ним случиться. Я отодвигала эти мысли подальше. Я просто не могла об этом думать. Но я снова была не одна. У меня была собака, хотя я никогда ни одной не хотела. Маленькая, своенравная шавка, которая до сих пор ни разу не помахала своим пушистым хвостом и отворачивала голову, когда кто-то хотел быть с ней милым. Но она была моей собакой. Моим подарком от Леандера.
— Ты мне тоже не нравишься, — прошептала я ему, когда он возле меня свернулся в клубок в своей совершенно новой корзинке и уныло закряхтел — как раз там, где всегда спал Леандер. Леандера я не могла терпеть, и так же мало желала его появления, как и появление собаки.
Но всё-таки мне не хватало его. Во всяком случай совсем немножко. Совсем-совсем немножко.
Глава 10
Разочарование
На следующее утро я уже после завтрака поняла, что у меня вдруг стало ужасно много времени — не смотря на собаку. Могвай не разбудил меня лаем с утра пораньше, как я боялась. Если Могвай что-то от меня хотел, он не лаял. Он скулил, и в этом у него была большая выносливость. Это было тихое, мягкое повизгивание, которое после нескольких минут кончалось глухим рычанием. Рычание звучало непокорно и жалко одновременно, и оно доводило меня до белого каления. К счастью у него не было желания бегать, или приносить палку, или часами бродить по улицам. Он бежал, опустив нос к земле передо мной или за мной, но никогда не рядом со мной.
Наверное, я была для него не достаточно величественной. После второй прогулки вокруг квартала, он свернулся в своей корзинке калачиком, спрятал морду под своим хвостиком и не удостоил меня больше не одним взглядом.
И я не понимала, почему не знала, что мне делать с множеством времени, которое у меня появилось. Да, когда Леандер был ещё здесь, всегда нужно было что-то делать, и если он оставлял меня на короткое время одну, я была рада, просто полежать на моей кровати, побыть наедине и ничего не делать. В остальном я была постоянно занята тем, что слушала его жалобы и истории про Sky-Patrol, организовывала для него что-то поесть, покупала ему гель для душа или сидела в ванной и ждала, пока он, наконец, не приведёт себя в порядок.
Но теперь? Делать было почти нечего. От ребят я всё ещё не услышала ни одного слова. Снаружи хотя всё и таяло, но город задыхался в мокром снежном месиве. Сеппо точно не будет тренироваться.
А без Сеппо я не хотела тренироваться. С другой стороны я даже вообще не хотела видеть Сеппо и при этом узнать, что случилось в канун Нового года, после того, как я сбежала. И значит, о парке не могло быть и речи.
Раньше это никогда не было для меня проблемой, чем-то заняться. Теперь же на меня наводили скуку даже мои комиксы, так же слушать музыку стало в один момент скучно. Но хуже всего было то, что мои мысли постоянно возвращались к Леандеру, и я спрашивала себя, где он теперь находится и кому теперь он мог действовать на нервы. Может быть, какой-нибудь розово-красной дочке знаменитости? Избавили ли они его уже от его тела? Было ли ему больно при этом? Я невольно вздохнула, когда попыталась себе это представить. В первое время Леандер много и часто проклинал своё тело, в последующие же дни он прямо таки влюбился в него. И он мог справляться с ним, если не был уставшим или голодным, лучше, чем большинство парней, которых я знала. Постоянно я видела перед собой сцену из прошлой ночи: Леандер на крыше, светящийся голубым трейсер, который двигался намного элегантнее, чем Сеппо, Билли и Сердан вместе взятые, и внезапно растворился. Никогда больше он не сможет это сделать. Никогда больше его никто не увидит таким, каким видела я.
Почему собственно я не сделала его фотографию? Я могла бы попытаться. Может быть, что-то бы и получилось. И тогда у меня было бы хотя бы крошечное доказательство того, что он существует. Нет существовал. Теперь он был только дурацким невидимым призраком.
— Блин, Люси, что ты хочешь делать с фотографией этой зануды? — выругалась я, медленно встала с кровати и решила посмотреть клипы о паркуре в интернете. Собственно это помогало всегда, когда у меня было плохое настроение.
Могвай посчитал оскорбительным, что я встала, и зарычал, обидевшись, когда я включила компьютер. Я вошла в YouTube и выбрала мои фавориты — здесь были сохранены все видео, которые мне нравились. Но я не нашла не одного видео с паркуром. Ни одного. Они исчезли. Была ли вообще это моя папка с моими фаворитами? Да, Traceuse2009 — это был мой логин. Сбитая с толку я посмотрела на список музыкальных клипов. Это было одно и то же название, но от разных исполнителей. Я нажала на первое видео: Il n’y a pas d’amour heureux.
