бедра встречаются с его бедрами, мое сердце учащенно забилось, и я издала маленький возглас удивления.
Он твердый.
Действительно твердый.
Прежде чем я успеваю это осознать, Ной обхватывает меня одной рукой за талию и прижимает к себе. Затем мы падаем обратно на диван: я на спину, а Ной сверху, опираясь на локти. Его бедра прижимаются к моим, не сильно, но целенаправленно. Его эрекция упирается мне между ног, и по мне прокатывается волна возбуждения. Я издаю стон удовольствия, который он заглушает своим ртом, когда снова целует меня.
Несмотря на то, что очевидно, как он возбужден, его поцелуи не меняются. Он не становится более агрессивным или более настойчивым. Вместо этого поцелуй медленный, затяжной, настойчивый. Его рот покидает мой, его губы скользят к моей шее. Он посасывает чувствительную кожу, затем нежно ласкает ее языком.
Там, где его рот касается меня, волны удовольствия распространяются по мне, как рябь по воде. И теперь, когда мы здесь, когда я нахожусь под ним, когда его кожа прижимается к моей шее, а его эрекция — ко мне, я точно знаю, к чему это приведет. Я протягиваю руку между нами, и мои пальцы нащупывают крошечные перламутровые пуговки бюстье.
Но Ной отрывает рот от моей шеи, и его рука ложится на мою. Он берет мои пальцы в свои, не давая мне расстегнуть пуговицы на топе.
Я моргаю, глядя на него. Мое лицо такое горячее, что я могу только молиться и надеяться, что я не стала ярко-красной.
— Что ты делаешь? — Мой голос прозвучал хрипло, что привело меня в полное замешательство.
Лицо Ноя очень серьезно и серьезно смотрит на меня. — Давай остановимся здесь. Я вызову тебе такси.
Тепло, пульсирующее во всем моем теле, внезапно становится холодным.
— Что? — Я отталкиваю его от себя, и он тут же отходит в сторону, садясь на край дивана, пока я подтягиваюсь. — О чем ты говоришь?
— Давай на этом закончим, — говорит он, хотя его губы буквально еще блестят от моих поцелуев. — Завтра у меня тренировка, а у тебя, я уверен, утром занятия.
— Занятия? Да кого это волнует?
Меня захлестнула целая гамма эмоций.
Раздражение. Злость. Смущение. И, конечно, я все еще невероятно возбужден, что как-то усугубляет ситуацию. — Я не понимаю, неужели ты…
Я останавливаю себя и тяжело сглатываю. Мне вдруг захотелось заплакать, хотя плакать было не из-за чего.
Но вместо того, чтобы наблюдать за мной, игнорировать меня или играть в спокойствие, Ной делает то, чего я не ожидала.
Он объясняется со мной.
— Серафина. — Мое имя звучит в его устах мягко и сипло. — Я думаю, что ты великолепная девушка. Уверен, ты и сама можешь сказать, я нахожу тебя очень сексуальной, и есть куча вещей, которые я мог бы придумать, чтобы сделать с тобой на этом диване прямо сейчас. Так что мы расстаемся на ночь не потому, что я не хочу делать, и не потому, что ты мне не нравишься — потому что ты мне действительно чертовски нравишься. А потому, что это первый раз, когда мы проводим время вместе, а ты еще учишься в колледже, и я не хочу этим воспользоваться.
— Ты не пользуешься, — быстро говорю я.
— Я и не говорю, что пользуюсь, — говорит он. — Но я не собираюсь трахать тебя, когда мы впервые проводим время вместе. Я даже не пригласил тебя на свидание.
— На свидание? — Я бросаю на него взгляд, полный отвращения. — Я не из тех, кто ходит на свидания.
— Мы не обязаны идти на свидание, если ты не хочешь. — Он придвинулся ко мне поближе на диване, подняв руку в благоразумном жесте. — Но мы только что познакомились, и я не хочу, чтобы ты сделала что-то, о чем потом будешь жалеть.
— Мне восемнадцать, — говорю я, усаживаясь поудобнее. — Я же не ребенок. Я знаю, чего хочу.
— Мне двадцать, и я уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что иногда в порыве чувств мы делаем то, о чем потом можем пожалеть.
Я отталкиваю его и встаю. — Я бы не пожалела, что переспала с тобой, но ты пожалеешь, что отверг меня!
Он смотрит на меня, его спокойствие не нарушено. — Я не отвергаю тебя, Сеф.
— Так в чем же тогда проблема? — Я сузила глаза. — Почему ты играешь в игры?
— Никаких игр, — говорит он. — Подумай неделю. Если ты все еще хочешь заняться со мной сексом, то возвращайся — ты знаешь, где я сейчас живу. Возвращайся, и я сделаю с тобой все, что ты захочешь.
Это самая снисходительная фраза, которую я когда-либо слышала в своей жизни, как будто мне нужно время, чтобы решить, с кем спать. Я скрещиваю руки и говорю ледяным тоном. — Почему ты думаешь, что я не найду себе кого-нибудь другого?
— Если ты этого хочешь. Я не распоряжаюсь твоей жизнью. Это ты делаешь.
Если бы это было так, то мы бы занимались сексом прямо сейчас, хочу я сказать. Но я не хочу доставлять ему удовольствие. Если Ной хочет заставить меня подождать неделю, то это прекрасно. Мне будет легче, чем ему.
Я в этом уверена.
Глава 10
Католическая шлюшка с чувством вины
На следующий вечер я отправляюсь в Лондон с Каяной Килберн и Камми. По дороге я даю им конкретное указание сделать как можно больше фотографий, на которых я танцую с парнями. Мое шелковое платье-слип возмутительно короткое и возмутительно тонкое. Под ним вместо бюстгальтера — изящный жемчужный жгут, а из аксессуаров — длинные перчатки из белой марли и туфли на шпильках.
Весь вечер я пью шампанское и принимаю все напитки, которые мне подносят мужчины. И юноши, и мужчины постарше. Я позволяю двум парням прижаться к моему телу на танцполе, а пожилому мужчине с серебряными волосами на висках положить руку на мою талию, наблюдая, как я пью изящными глотками его мерзкое виски.
Каяна и Камми с восторгом наблюдают за моими выходками, фотографируя их. Мужчины не получают от меня ничего, кроме кокетливых улыбок, но фотографии наводят на мысль о скандале и разврате. Я даже позволила Каяне сфотографировать, как Камми зубами перетягивает мою жемчужную шлейку, ее лицо находится между моими грудями, а я откидываю голову назад и смеюсь.
Я планировала запастись фотографиями и мучительно выкладывать их в течение недели — заставить Ноя заплатить за то, что он играл с моими чувствами и потребностями. Но к тому времени, когда мы выходим из клуба, я уже слишком
