- Что такое аннулировать? - не понял маршал Язов.
- Ну, ликвидировать, иными словами, - самостоятельно, без моей помощи объяснил Михаил Сергеевич.
- Молодец, Баранов! - заорал Файл. - Лучше начинать с головы. Воздействуй на Кремль!
Я обрадовался, что Президент меня слушается, полез в Верховный Совет. Быстренько сляпал и провел три законопроекта. Вот они:
1. Вся исполнительная власть в стране передается отрядам Джонни.
2. Армия, милиция и КГБ подлежат немедленному разоружению.
3. Мороженое и пепси-колу детям до четырнадцати лет выдавать бесплатно.
Депутаты проголосовали как миленькие. Мне это понравилось. Я вдруг почувствовал, что мне хочется еще и еще придумывать законы, заставлять их голосовать, тащить на трибуну, стаскивать с трибуны… Приятно было, черт побери! Взрослые люди, некоторые академики, а сами ничего решить не могут. А я спокойно ими управляю из параллельного мира.
Ай да Баранов! Это почище, чем кирпичи колоть!
Смотрю, а Файл уже дрожит от нетерпения. Ему тоже хочется поуправлять державой. Но, как договорились, - только правой, восточной, частью.
Пустил я его за клавиатуру, сам отошел в соседний зал, где впервые встретился с капитаном Комиком.
Смотрю, а он тут как тут. Сидит в кресле, скучает. В настоящем мире революция, все о нем забыли, в пиратов никто не играет.
- Как дела, юнга? - спрашивает.
- Отлично дела! За такое дело взялись! - у меня аж глаза горят.
- Знаю, знаю… Только ничего в этом хорошего нет.
- Почему?
- Потому что настоящий мир - не для игры. Он для жизни. Это мы с Джонни созданы, чтобы в игры играть. И Дылда для того же создан. А люди - они жить должны, а не играть…
- Но ведь играют, - осторожно возразил я.
- Это Повелитель ваш заставляет их играть. Он доиграется…
- А по-моему, неплохо получается. Джонни взял власть. То есть взяли власть. Теперь будет справедливость.
- Не произноси слова, значения которых не понимаешь, - заметил капитан, затягиваясь трубкой.
- Почему? - обиделся я. - Понимаю. Справедливость - это когда всем поровну, по справедливости…
- Чушь! - вскричал капитан. - Справедливость - это когда не суются в чужие дела. А вы суетесь!… У тебя кто дома остался? - вдруг спросил он.
- Мамка, - сказал я. - Мы с Файлом ей коммунизм в два счета построим. И всем обездоленным.
-Тьфу ты! - сплюнул капитан. - Маркс и Энгельс нашлись! Ленин и Сталин! Доиграетесь, попомните мои слова!
И уплыл куда-то на своей шхуне.
Глава 15. Д омой!
После разговора с капитаном я стал дожидаться, когда Файл вдоволь наиграется с построением коммунизма на компьютере. А Файл вошел в раж: высаживал десанты, захватывал власть, разоружал военных… Между прочим, аннулировал несколько межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками. Но системы в его действиях не было - вдруг ввязался в какую-то историю с огородами под Иркутском. Отряд Джонни под его руководством провел операцию по уничтожению садоводческих хозяйств. Порушили заборы, сломали домики…
- Зачем? - спросил я.
- Потом построим правильно, - сказал Файл. - Ты же видишь - сплошной беспорядок, домики все разные - из фанеры, из жести. Будут стандартные коттеджи! - Он вообще стремился к единообразию. Во Владивостоке на магазинах поменял все вывески. Написал их одинаковыми буквами.
Потом Файл распустил Тихоокеанский флот и пошел спать,
- Устал, - говорит. - Коммунизм строить трудно.
Ну, это я и без него уже знал.
Я уселся перед монитором, настроил экран на Питер. Стал рассматривать вечерний город с высоты.
На улицах было пустынно, расхаживали патрули по пять Джонни в каждом. Рестораны не работали, кинотеатры тоже были закрыты. Полный порядок, короче говоря. Мне стало как-то неуютно. Там, в родном городе, происходят перемены, а я сижу тут, вдалеке, пытаюсь командовать…
Я вдруг почувствовал непреодолимое желание посмотреть на все своими глазами, не через экран.
Я решился. Была не была!
Написал Файлу записку: «Вова, прости. Мне нужно быть дома. Желаю успеха!». Записку положил рядом с креслом, в котором, свернувшись калачиком, спал строитель коммунизма, и пошел настраивать компьютер на программу Comeback.
Только запустил программу, разделся, как положено, - вваливаются капитан Комик и циклоп Дылда.
- О! Голый мальчик! - опять восклицает капитан. - Что ты собираешься делать?
Голому всегда трудно говорить с одетыми. Я стушевался.
- Домой хочу… - говорю. А из экрана уже конус света протянулся. Ждет меня.
- Мы с тобой! - заявил капитан.
И они с Дылдой, не спрашивая моего согласия, принялись раздеваться. Я быстро соорудил на экране одежду для себя и для них: себе подобрал костюмчик пирата, капитану нарисовал почему-то форму пожарника с каской, а Дылду решил обрядить священником: длинная ряса до земли.
В таком виде мы и явились в родной, настоящий мир.
Попали в Мариинский дворец- в зал заседаний. Там, конечно, никого не было, потому что ночь. Мы пошли к дверям, гулко ступая по ночному залу: пират, пожарный и поп с третьим глазом во лбу. Хорошенькая компания!
Отворили двери - и наткнулись на двух Джонни, карауливших с той стороны.
- Привет! - говорю.
- Димка! - обрадовались Джонни. - Ты откуда?
- От верблюда. Как дела?
- О'кей! - говорят Джонни. - Наводим порядок.
До утра просидели мы в Мариинском дворце. Я сидел в кресле Собчака и читал свежие газеты, они были полны сообщений о делах новоявленных блюстителей порядка.
Разноголосица была полнейшая. Во-первых, газеты наперебой обсуждали тему: кто такие Джонни? откуда взялись? каково, так сказать, их происхождение? В этом вопросе большинство обозревателей сходилось на том, что Джонни - космические пришельцы. Эту версию, кстати, активно поддерживали мои друзья Светка Воздвиженская и Вадик Денисов. Они вдруг за два дня стали необычайно популярны, у них наперебой брали интервью. Светка и Вадик утверждали, что Джонни появились с планеты Симанука, чуть ли не по их собственному приглашению.
Сами Джонни от интервью отказывались. Единственная фраза, которую они говорили журналистам, звучала: «Меня послал Повелитель!».
В связи с этим активизировались священники. Батюшка Светы, в отличие от своей дочери, заявлял, что Джонни - это архангелы Господни, которые, как и сказано в Библии, явились перед возвращением Спасителя. Наводят они здесь ревизию, а скоро прибудет Повелитель, то есть Иисус. Таким образом, Файл уже стал Иисусом Христом - мало ему Маркса и Ленина.
Во-вторых, газеты пестрели сообщениями об акциях Джонни. Джонни прекратили кровопролития в Закавказье, проникли на все предприятия и в конторы, потребовали соблюдения законов и правил, а поскольку законов и правил было множество, неразбериха началась полная. К тому же Джонни продолжали размножаться, программа копирования работала исправно, так что каждые полчаса в стране образовывался новый Джоннитаун под соответствующим порядковым номером. Последним был зарегистрирован Джоннитаун-741 под Смоленском. В каждом по десять тысяч человек. То есть Джонни.
Гласность и плюрализм пока еще не были отменены, поэтому отношение газет к новым порядкам было разное. Газеты демократов сомневались: нужны ли нам Джонни в таких количествах? Но консерваторы, в особенности ветераны, были в восторге. Им не нравилось только одно - иностранное имя пришельцев. Они предпочитали называть их Иванушками.
Но самым любопытным образом повели себя военные. Разоружиться-то они разоружились… Файл их уже почти всех разоружил. Однако от попыток сопротивления перешли к полному подчинению Джонни и стали формировать собственные отряды, которые назывались просто Ивановыми. Фабрики по изготовлению армейского обмундирования уже срочно шили новую форму для Ивановых, а Министерство обороны закупило в Южной Америке тридцать мешков орлиных перьев для шлемов.
Короче говоря, убегал я из страны неустроенной, а вернулся в государство Джонни и Ивановых.
«Коммунизм - это молодость мира, и его возводить молодым!» - прочел я в газете «Единство» старый забытый лозунг. По-видимому, имелся в виду юный возраст Джонни.
Утром мы покинули здание Мариинского дворца, к которому уже стекались депутаты, чтобы под руководством Файла принять новые постановления, регулирующие отношения населения и Джонни.
По радио передавали Указ «О чрезвычайных мерах по защите чести и достоинства спасителей Отечества». Имелись в виду Ивановы и Джонни.
Потом хор мальчиков затянул песню на старый мотив:
Джонни - наша слава боевая!Джонни - нашей юности полет!С песнями, борясь и побеждая,Наш народ за Джонами идет!
«С песнями борясь… Борясь с песнями…» - бормотал я, шагая по Исаакиевской площади. Дылда и Комик едва поспевали за мной. Мы были как ряженые в этом мире порядка и чистоты.
