– Не шар, точно. Рана рубящего характера. Ладно, давай искать наших помощников.
Ближайшим помощником Виктора Белевича был немец Рихтер Шнайдер. Догадывался он, что Белевич и есть истинный шеф или нет, неизвестно. Белевича данный вопрос не интересовал. Виктор последовательно изображал лицо подчиненное, близкое к руководителю, могущественное, но подчиненное.
Они сидели в офисе небольшой, но вполне солидной компании, занимающейся недвижимостью. Компания была не липовая, а действующая, приносила доход, платила налоги. Кроме Белевича и Шнайдера, никто из служащих не подозревал основной статьи дохода, который ни в каких финансовых отчетах компании не значился.
Сегодня утром Рихтер принес плохую весть. Зная шефа, не юлил, вывалил все разом:
– В отеле, где мы должны получить основную партию товара, объявился человек из Интерпола.
Виктору было известно, что Рихтер имеет в Интерполе осведомителя. Услышав скверную новость, поморщился, но ждал продолжения.
– Вы сами говорили, шеф, что Интерпол почувствует приток опиума и обеспокоится. Так вот, один русский разгадал ваш маневр. Правда, доказательств у него нет, в отель попал методом тыка.
– Немедленно прекратить движение. Выждать.
– Вы, как всегда, правы, шеф, – Рихтер вздохнул.
– Продолжай, – Белевич отложил карандаш, который крутил между пальцев.
– Нам просто чертовски не повезло, шеф. В тот же заезд в отель прибыла группа русских парней, проворачивают нелегальный вывоз каракуля.
– Да почему, черт возьми, обычные челноки решили жить две недели в отеле люкс? – возмутился Белевич. – Истратят больше, чем наживут.
– Русские! – Рихтер развел руками. – На них бы никто не обратил внимания, не свяжись они с уголовником – убийцей, который значится в компьютере Интерпола.
– Так почему не повезло? Пусть они забирают своего мокрушника и убираются!
– Все бы так, да в отеле убили парня, который, видимо, знал о нашем товаре, – от рождения белокожий, Шнайдер стал еще белее.
– Ну, вот что! – Белевич хлопнул ладонью по столу. – Ты знаешь, я не убиваю людей. Но эта партия стоит двадцать миллионов. Ни у меня, ни у тебя таких денег нет. Товар необходимо сберечь. Если его не удастся привезти в Москву, значит, следует вернуть поставщику. Ты потеряешь на этом деньги…
– Я потеряю все, шеф, – тихо сказал Рихтер.
– Возможно. Но ты сохранишь свое место, через год вернешь деньги.
Еще в начале совместной работы Белевич предупреждал: среди исполнителей не должно быть шофера. Они первыми попадают под подозрение. Рихтер разрешил нарушить распоряжение шефа. Сейчас, оказавшись припертым к стене, он рассказал все без утайки.
– Первым рейсом вылетаешь в Анталию. Ты должен сохранить груз. Любой ценой!
…Рихтер знал, что за все время совместной работы шеф ни разу не приказал ликвидировать человека. Но немец и не сомневался – в случае провала его, Рихтера Шнайдера, уберут обязательно. Он слишком много знал. Даже и то, что у шефа никакого хозяина нет, всем руководит сам Виктор Белевич. Он не станет рисковать бизнесом из-за одного человека. Машина уже запущена, и он, Рихтер Шнайдер, уже под колпаком. Но он ошибался: никакого наблюдения за ним не было. Белевич послал ликвидатора в Анталию заранее. И смертельная опасность не следовала за Шнайдером по пятам, а ждала его на лазурном берегу. Ошибка влечет за собой смерть. Таковы правила наркобизнеса.
Глава 5
Вскоре выяснили, что убитый не работал в отеле. Начальник полиции приободрился, смотрел победителем. Парень был уже судим, работал грузчиком в магазине неподалеку, но в отеле бывал, забором все дырки не закроешь. И юркий Вазих лазил к своему приятелю Ялчину, который его подкармливал с гостевого стола, где всегда были излишки.
Обслуга отеля знала всех и вся, установить личность убитого и его «привязку» к отелю было просто.
Дальше Гуров пошел самым простым путем: нашел в парке лейтенанта, которого местные знали, дал ему сто долларов и сказал, что хочет видеть человека, который расскажет о погибшем подробности.
Лейтенант управился за сорок минут, рассказал все Гурову, собрался вернуться к напарнице для дальнейшего наблюдения за «объектами».
– Подожди, – остановил его Гуров. – Значит, у Вазиха есть приятель Ялчин, который работает в отеле?
– Хороший мальчик, – сказал лейтенант.
– Он с кем живет?
– Мать, брат. Взрослый. Большой.
– Где работает?
– Автобус, – полицейский показал, как крутят руль.
Не густо, но хоть что-то. «Неужели попал? Не факт. Проверить. Как? – думал Гуров. – Деньги. В семье должны появиться деньги. Соседи. Они все видят».
– Лейтенант, ты будешь капитаном. Зови сюда Софи, мне с тобой не договориться.
– Договориться, договориться, я понимаю русский, – торопливо сказал лейтенант.
– Зови Софи, – строго сказал Гуров.
Лейтенант исчез, и почти сразу появился Еланчук.
– Хозяин мне час объяснял, как важно сохранить тайну, уберечь авторитет отеля. Что у тебя?
– Звезды считаю. Юрий, ты заметил, что на юге звезды как бы ближе к земле, все небо в дырках?
– Не тяни кота за хвост, говори о деле.
– Боюсь сглазить, – Гуров решил, что коллегу следует подбодрить, рассказал новости.
Из тьмы выступила хрупкая фигура Софии. За нею маячил лейтенант.
– Я здесь, господин полковник.
– Наши русские пьют?
– Мужчины мало и только вино, одна женщина пьет виски, другая – только колу.
– Лейтенант, возьмите машину, поезжайте к этому пареньку, Ялчину, – Гуров повернулся к девушке. – Найдите, кто не спит среди соседей. Я не знаю ваших обычаев, можно приходить в чужой дом ночью?
– Смотря какой хозяин. Если не спит и любитель выпить, то можно. Но брать напитки здесь в баре мне нельзя.
– Лейтенант!
– Я понял, но мне тоже нельзя.
– Юрий, пойди с лейтенантом, разреши проблему. А мы с девушкой о жизни поговорим.
Софи свободно говорила по-русски, но девушка не смела раскрыть рта, чтобы запросто болтать с русским господином полковником, который был для нее чем-то вроде господа бога.
Гуров неожиданно для себя сказал:
– Может, тебя поцеловать? Тогда ты поймешь, что я обычный мужик.
София густо покраснела, неловко отстранилась, не проронив ни слова.
– Знаешь, чем я от тебя отличаюсь? – спросил Гуров. – Кроме пола, конечно. Не знаешь? Так вот, меня значительно больше били.
– Вас? – невольно ахнула София.
– Меня, меня! Били руками и ногами, деревом и железом, и по голове и куда попало.
– Как? Почему?
– Такая работа. А люди не хотят идти в тюрьму. И я их отлично понимаю.
– Так они преступники!
– Для тебя, для меня. Для папы, мамы, для себя самого человек всегда оправдание найдет. И я для него враг, палач, мент поганый.
– Это сленг?
– Это жизнь, Софи. Жизнь паршивая, но единственная. И ты должна пойти, обмануть человека, может быть, хорошего, пить с ним вино и узнать, как живут его соседи. Не появились ли у них лишние деньги. Это наша работа, девочка. Грязная работа! Но куда от нее денешься?
Местные сыщики уехали, а Гуров с Еланчуком отправились к веранде, где гуляла русская компания.
Гиви с Петром и женщины находились на веранде одни. Сначала Гуров, сидя за столом на ярус ниже, поглядывал на соотечественников довольно безучастно и от наблюдения никаких результатов не ждал. Даже если компания замешана в деле, интересных разговоров ждать здесь, за столом, не приходилось. Но вскоре сыщик изменил свое мнение. Петр совершенно не пил, что настораживало. Участие в группе Гиви изначально не нравилось Гурову, ни один умный человек не станет использовать в работе грузина, который привлекает к себе излишнее внимание. Но если русский не пьет, то, возможно, он является центральной фигурой, а грузин используется втемную. Когда такая мысль пришла к Гурову, он внимательно посмотрел и на вторую женщину, чрезмерно полную, вульгарную, которая постоянно вела разговоры о мужчинах, цеплялась за грузина и подсаживалась за столик к Марии, присмотрелся к ее подруге. Они лишь с первого взгляда выглядели похожими, словно родные сестры. Вспоминая прошедшие дни, сыщик понял, что на близком расстоянии ни разу не видел вторую женщину, не слышал ее голоса. Ее затмевала собой Катя, и габаритами, и голосом, полными руками со множеством украшений.
С того места, где сыщики сидели, гуляющая компания виделась нечетко, мешали кусты, да и света было недостаточно.
– Юрий, ты Эльзу вблизи видел? – спросил Гуров.
– Эльза, это которая тихая, рядом с русским сидит? – уточнил Еланчук.
– Верно, она.
– Да уж, ее подруги слишком много, – усмехнулся Еланчук. – Я исключаю участие женщины. Тем более такой броской.
– А ты видел, чтобы они купались?
– В море им не войти, а бассейн, приняв такие объемы, выплеснет всю воду за бортик.
– А руки Эльзы ты видел? – не отставал Гуров.
– При чем тут руки? – удивился Еланчук, поднял взгляд на Гурова, задумался: – Ты полагаешь?
