– Добро пожаловать…
И русский знает. Не исключено, что он полукровка. Таких на Востоке очень не любят, все и всегда знают, какой ты крови. Хотя нет красивее женщин, в которых течет половина арабской, и половина европейской или русской крови. И даже здесь – в Адене – можно встретить красавиц с голубыми или зелеными глазами, оставшимися после долгого пребывания здесь англичан.
– Прошу, господа казаки…
Араб – показал на стол, предназначенный для совещаний. Явно учился у нас, скорее по коммерческой части. Возможно, занимается торговлей. Но русский – не его родной и долго он в России не жил. Иначе не говорил бы "господин казак"
Они заняли свое место за столом. Внесли чай – настоящий чай, с настоящим арабским прибором. Чайника здесь два, один из них с водой, чтобы мыть руки. Признак богатства, немыслимый для русских – здесь руки моют песком, водой – только богачи. Назначенный в Неджд русский посланник маялся зубами, не мог принимать горячее – поэтому разбавил водой из этого чайника поданный ему чай. Ему пришлось покинуть Неджд – нельзя представлять страну, если тебя все считают полным идиотом.
Чай внесла женщина. По старой местной традиции – глухое платье, но лицо открыто, а платок повязан так, что видны дорогие серьги. Подавая чай, она бросила на казаков лукавый взгляд. Да… здесь нравы все-таки свободные, хотя каким им быть, если тут двести лет были англичане? Парой сотен километров севернее – за такой взгляд на мужчину убьют собственные родственники.
Араб – выжидающе уставился на Волкова, тот понял, что от него требуется. На Востоке – не принято просто так подойти и начать разговор: тебя кто-то должен представить…
– Хорунжий Григорий Велехов, Донского казачьего войска. Принц Касим Аль-Хабейли, из Кусейра…
О как…
Чай парил в небольшой, медной чашке – но пить его было нельзя. Первым – глоток должен был сделать хозяин. Он же – не торопился – встал, подошел к стене, на которой висели дорогие, явно ручной работы ковры.
– Господин Волков весьма польстил мне, ибо я больше не принц и у меня нет моего Кусейра. Все, что осталось у меня от той земли, на которой я родился – этот ковер. Он был подарен моему отцу в день моего рождения и был чудом спасен из дворца, когда начался мятеж. Больше – спасти ничего не успели…
Велехов смотрел на ковер. Ковер был и в самом деле роскошный. Изготовленный явно не для обычного арабского дома, для просторного дворца, по цвету – он соответствовал горам, которые можно было видеть из любого места Адена. Безвестный ковроткач – искусно выткал настоящую карту неведомого государства – с горами, с пропастями, с дорогами, с селениями, с кишлаками и стрелами минаретов. По углам – искусной арабской каллиграфией в виде капли воды утверждалось: нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед Пророк Его. Такие ковры ткутся годами, и стоят бешеных денег. Хотя их и не продают – такие вещи ткут в дар.
Принц провел рукой по центру ковра – как догадался Велехов, там была изображена столица этого государства.
– Этот ковер, господа казаки, память о том, что я должен помнить. Он спасен чудом и не потому, что кто-то из моих верных слуг спас его. Напротив – мои верные слуги выкрали его, и это то немногое, что осталось от дворца. Человек, который приказал выткать его, а потом подарил моему отцу на день моего рождения – его имя Сулейман. Его сын, по имени Хамза – убил моего отца, точно так же, как убил и своего отца. Он так же убил всю мою семью и забрал ковер из дворца в свой дом. Мои слуги выкрали его, выкрали этот ковер как напоминание о том, что будет с ним.
Принц вернулся за стол
– Этот человек, Хамза – убийца и узурпатор. Он убил моего отца, убил всю мою семью, убил и своего отца, хотя считается, что его отец умер волей Аллаха – но это не так. Сейчас – он возглавляет Бейхан, мое княжество. Он жесток и правит моим народом как скотом, о чем не раз жаловались мне, законному правителю. Немало людей – желают восстать и свергнуть этого негодяя. Но я, если я достойный вождь и князь – должен отомстить за смерть своего отца, своей матери и своих братьев и сестер.
Принц посмотрел на свои руки
– Увы, но мои руки больше привычны к счетам, к арифмометру, к бухгалтерской книге, чем к винтовке. Я учился в Москве в университете, потом – приехал сюда и открыл вот этот банк. Мне так же принадлежат склады в порту, машины, и еще я строю дороги и жилье. Я могу научиться владеть оружием, в конце концов, все в воле Аллаха – но в горах – рыскают ищейки Хамзы и каждый знает, сколько он посулил тому, кто привезет ему мою голову. По традициям нашего народа – месть не обязательно должен свершать тот, кто оскорблен – но месть должна свершаться его именем. Кроме того – за смерть всех моих родных, взять жизнь только Хамзы будет недостаточно. Поэтому я – предлагаю вам честную сделку. У меня, как у изгнанного вождя племени – нет своей армии, но я найму вас. Я дам вам столько денег, сколько мы договоримся, и прослежу, чтобы вы получили все, что нужно. Кроме того – у меня есть некое влияние в этом городе, и я прослежу за тем, что если кто-то будет питать недобрые чувства к вам – чтобы он их изменил и проникся к вам самыми добрыми и искренними чувствами. Если вам будет нужно оружие – скажите, и оно у вас будет. Если вам будет нужен самолет – скажите, и он у вас будет. Взамен – я прошу принести мне голову не только Хамзы, но и голову его нечестивого братца, а так же и всех тех, кто виновен в мятеже и измене. Вот мои слова вам, господа казаки.
– У вас нет убийц? – спросил Велехов – право же, они сделают работу лучше, чем мы, казаки…
Волков незаметно, но больно пнул Велехова под столом прямо по костяшке – но тот не отреагировал
– Убийц? – переспросил принц Касим – о, да, в нашем народе чего-чего, а убийц хватает.
С этими словами – принц достал откуда-то документ, в котором Велехов с удивлением узнал русский паспорт. Из-под дорогой обложки – он достал фотографическую карточку, толкнул ее по столу, Велехову
– Шариат – запрещает изображать людей. Но все же посмотрите…
Велехов взял фотокарточку.
Это была небольшая фотографическая карточка, ни в коем случае не кабинетного формата, размером девять на двенадцать, как раз для того, чтобы носить с собой. Карточка была почти новая, необтрепанная и явно что снимали дорогим оборудованием, а проявлял хороший мастер – очень четкая, отлично выдержана светотень. Фотокарточка – изображала двух мужчин, стоящих на повороте какой-то дороги, за их спиной – была… пальма, Велехов с удивлением узнал это дерево, столь обычное на Востоке, сколь необычное в родных казачьих краях. Впрочем, это явно не на землях Войска снималось. Один из мужчин – осанистый, лет сорока, с короткой бородой и без усов – мусульманин. Одет, впрочем, не как мусульманин, одежда какая-то странная – не европейская, но и не арабская, явно дорогая. За поясом – местный кривой и широкий кинжал, убить которым весьма затруднительно. Вторым на снимке был Государь. Его Императорское Величество, Александр IV Романов, Государь всея Руси, Великий Султан Анатолии и Румелии, Князь князей и Хан ханов и прочая и прочая и прочая. На нем было обычное гражданское платье, не форма.
– Ваш отец? – догадался Велехов
– Да, это мой отец. Был мой отец.
Молчание, тяжелое, как грозовая туча сгущалось в кабинете
– Мой отец, господин казак – сказал принц Самед – родился в горах, но он искренне верил в Россию и в русских. Он верил в то, что есть другой путь, другая судьба. Совсем не та, которой мы идем, по колено в крови. Совсем не та, на которую мы вступили, повинуясь призывам лицемеров. Долгие века, господин казак, мой несчастный народ находится в угнетении и рассеянии. Каждый из нас считает, что верит в Аллаха и потому лишь спасется – но вера без действия мертва. И мы, повинуясь словам лицемерных учителей, которые говорят, что знают Коран лучше нас – встаем на джихад. И гибнем в братоубийственных войнах, гибнем в ядовитых облаках хлора как крысы, гибнем под бомбами и пулями…
Было странно и страшно слышать это от молодого, в общем-то, человека, просвещенного, который открыл банк и уже сейчас, наверняка является одним из богатейших людей Адена.
– Мой отец, господин казак, побывал в России. Для него, князя и властителя – это представляло опасность, и серьезную опасность – но он хотел посмотреть и убедиться своими глазами. И он убедился, господин казак. Убедился в том, что есть и другой путь. Убедился в том, что пока мы спорили о том, чье понимание Корана правильно, и убивали из-за этого, и воевали из-за этого – другие люди строили самолеты и корабли. Да что там говорить – он послал меня в русский университет, первым среди князей Федерации. Так – я выжил в резне, которую устроили фанатики после смерти моего отца. Меня просто не было там, в княжестве, когда фанатики убили моего отца, растерзали мою мать и моих младших братьев и сестер. Они убили всех, до последнего человека…
