– Ты говоришь так, будто все остальные тебя боялись.
Он снова вздохнул:
– У меня в школе была девушка. Мы не были официально помолвлены, но оба знали, что как только окончим колледж, так поженимся.
– Звучит хорошо, – сказала я.
Он покачал головой:
– С сексом мы решили подождать – где-то год. Оба хотели сперва окончить школу и чтобы нам было по восемнадцать. Ее старшая сестра еще в школе забеременела, и это сломало ей жизнь, так что Бекки была осторожна. Меня это устраивало. Я хотел всю оставшуюся жизнь прожить с ней, так что там значит какой-то год?
Он притянул меня к себе на колени, посадил боком, как положено леди.
– И что было дальше? – спросила я, потому что он, похоже, ждал вопроса.
– Что заставило ее полностью со мной порвать? То, что я стал монстром. Любить животное она не могла.
Я не смогла скрыть потрясение.
– Господи, Мика, это же...
Он кивнул.
– Жестоко, да, но то, что я оказался оборотнем, – это только последняя соломинка. Не первая.
Я чуть наморщила лоб.
– А какая была первая?
Он опустил глаза, и я поняла, что он смущен.
– Какая? – спросила я.
– Я был слишком большой.
Я открыла рот – и закрыла, не сразу найдя слова.
– В смысле, ты был слишком хорошо оснащен?
Он кивнул.
Я глядела на него и думала, что сказать. Ничего на ум не приходило.
– И ей не понравился секс с тобой?
– Да.
– Но ведь ты... ты в постели удивителен. Ты...
– Ты не была девственницей, да и я уже был не восемнадцатилетний и не девственник.
– А, – сказала я и задумалась.
Мика был очень одарен природой в этом смысле. Не только в длину, но и в ширину, что, как я выяснила, бывает более серьезной проблемой. Есть позиции, в которых к длине можно приспособиться. А с шириной ничего не поделать. Я представила себе, каково в первый раз, когда все это запихивают внутрь, да еще, может, без достаточной предварительной игры.
– Кажется, я понимаю проблему.
– Я сделал ей больно. Не хотел, но так получилось. Со временем у меня стало получаться лучше. Больше предварительной игры, больше... ну, в общем, лучше.
– Этому учишься со временем, – сказала я.
Он уткнулся лбом мне в плечо.
– Но Бекки это никогда не доставляло радости. Секс у нас бывал, но мне всегда приходилось быть очень осторожным с ней, или она говорила, что ей больно.
– Знаешь, у женщин бывает разный размер, как и у мужчин. Может быть, она изнутри была маленькой, а ты снаружи никак не маленький.
Он поднял на меня глаза, прижимаясь щекой к моей голой руке:
– Ты так думаешь?
– Да.
Он улыбнулся:
– У тебя со мной проблем не было ни в чем.
Я улыбнулась в ответ:
– Не было, а она – всего лишь один голос. Один отрицательный результат проблему не создает.
– Это не был единственный голос "против", Анита.
Я приподняла брови:
– То есть?
– В колледже у меня бывали свидания, когда все было хорошо, пока девушка не видела меня – полностью. Тут она подхватывала одежду и говорила "никогда и ни за что".
Я посмотрела на него с удивлением:
– Ты не шутишь.
Он кивнул.
Кого другого я бы заподозрила в бахвальстве, но Мика не бахвалился. Тут у меня возникла мысль – осенила, можно сказать.
– Бекки говорила, что ты делаешь ей больно, потому что ты такой большой, а потом бывали девушки, которые даже пытаться не хотели. Да, это должно было запасть в душу.
– С женщинами это либо очень большой плюс, либо очень большой минус. Но почти все они, даже те, кто говорил "да", не хотели стандартной диеты. Я был вроде новинки. – В голосе его звучала печаль, как раньше звучала злость. – Бекки заставляла меня чувствовать себя чудовищем из-за того, что мне хочется сделать ей больно... хочется быть в ней... что мне хочется секса так, что ей из-за этого больно. Почти все женщины, с которыми я потом встречался, внушали мне то же чувство – или такое, будто у меня на боку кнопки, а внутри батарейка, как у игрушки из секс-шопа. Только пружину накрутить.
Я снова удивилась.
– Поверь мне, Анита, среди девушек не меньше подонков, чем среди парней. Только если девушка тебя трактует как объект для секса, это ничего, потому что ты ведь мужик и тебе все равно одно только и надо, да?
– Старый-старый двойной стандарт, – сказала я.
Он кивнул и потрепал меня по плечу:
– Так было до тебя.
Я на секунду задумалась:
– Погоди-ка. Откуда ты знал, что у меня не будет проблем с твоим... гм... размером?
– Ты же знаешь, что оборотни любят разгуливать голыми, разве что ты заставляешь нас одеться.
Я улыбнулась:
– Ну, не все вы, ребята, законченные нудисты... но да, знаю.
– Во-первых, я видел Ричарда голым и знал, что он был твоим любовником. Он тоже не маленький. – Я постаралась не покраснеть. – Во-вторых, ты видела меня голым и не отреагировала отрицательно.
– Значит, ты видел одного бывшего любовника, и он был ничего себе. И я тебе не велела быть поосторожнее, когда ты обратил на себя мое внимание. Значит, могло получиться.
– В этом роде, – улыбнулся он.
– А откуда ты знал, что я рассталась с Ричардом не потому, что не могла совладать с его мужским достоинством?
– Я спросил.
Наверное, вид у меня был такой же пораженный, как и я сама.
Он засмеялся:
– Я не спрашивал Ричарда. Я поспрошал у народа и выяснил, что он считал тебя слишком кровожадной и что ему не нравилась твоя работа на полицию. Мне это не мешало.
– И ты решил испытать удачу.
Он кивнул:
– И после первого нашего раза я знал, что сделаю все что угодно, стану кем тебе угодно, лишь бы остаться в твоей жизни.
– Ты это говорил. Это первое, что ты мне сказал сразу после секса. Что ты – мой Нимир-Радж, а я – твоя Нимир-Ра, и что ты сделаешь все, все, что мне нужно, чтобы остаться в моей жизни.
– Я говорил всерьез.
– Знаю. – Я провела пальцем по его щеке. – Должна признаться, я не сразу поняла, что ты говорил всерьез. Что ты сделаешь все, что мне будет нужно, и сам будешь тем, кто мне нужен. А что, если бы я попросила о чем-нибудь ужасном, Мика? Чтобы ты тогда сделал?
– Ты никого ни о чем ужасном не попросишь.
– Но тогда ты меня едва знал.
– Было такое чувство.
Я всмотрелась в его лицо, пытаясь понять, откуда идет такая уверенность. Лицо его стало снова спокойным, но не пустым. Спокойное лицо, говорящее о счастье.
– Я бы никогда не смогла так поверить чужому.
– Мы никогда не были чужими, Анита. С первого прикосновения мы уже ими не были. Наши тела знали друг друга.
Я посмотрела на него сурово, но он только засмеялся.
– Скажи, что я не прав. Скажи, что у тебя не было такого же чувства.
Я открыла рот, закрыла снова и наконец сказала:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
