Между тем к 1900 году через порт Чикаго проходило четырнадцать миллионов тонн груза. Более восьмисот километров трамвайных путей – их называли «городской железной дорогой» – плотной сетью опутывали улицы, а поезда на надземной железной дороге были переполнены пассажирами. Появлялись и автомобили, хотя гостям города, наверное, казалось, что все до единого жители ездят на велосипедах – в то время страну охватило двухколесное безумие. К счастью для велосипедисток, им не приходилось беспокоиться, что юбка будет волочиться по земле. Лиллиан Расселл ездила на велосипеде, изготовленном по специальному заказу, с золотыми номерными знаками от Тиффани, перламутровыми ручками и выложенными бриллиантами на колесах инициалами хозяйки, в кремовом велосипедном костюме с сужающимися книзу рукавами и укороченной на семь с половиной сантиметров юбкой, которая прочно вошла в моду.
Мода оказала огромное влияние и на «Маршалл Филд». С момента закрытия Всемирной выставки Филд импортировал из разных уголков мира товары на общую сумму три миллиона долларов. К 1900 году один только розничный дивизион достиг необычайного оборота в двенадцать с половиной миллиона долларов. В магазине отчаянно не хватало пространства, и Филд скупил остаток зданий в квартале – в том числе Центральный мюзик-холл, где поженились Гарри и Роуз, на месте которого Гарри было поручено возвести гигантский двенадцатиэтажный магазин, оставив в неприкосновенности только одну относительно новую пристройку. И снова Дэниел Бернем и его команда взялись за дело, и снова Гарри Селфриджа переполняло радостное возбуждение. На каждом этапе строительства он размещал в газетах объявления, чтобы информировать покупателей о прогрессе и одно-временно напоминать им, что магазин Филда непременно сохранит честные цены и отличное качество. Селфридж глубже, чем когда-либо, погрузился в работу, а Роуз дома занималась их двумя дочерьми – сестра Розали Вайолет родилась в 1897 году – и сыном Гордоном, который родился тремя годами позже. Последним прибавлением в семье станет дочь по имени Беатрис, рожденная в 1901 году.
Реклама стала основным инструментом продвижения в розничной торговле. Эта отрасль, с которой Селфридж экспериментировал еще у истоков, изменилась до неузнаваемости. В масштабах страны больше всего денег в рекламу вкладывали пищевые и табачные компании, но производители косметики и безалкогольных напитков не сильно от них отставали. К 1899 году восемьдесят компаний уже производили или собирались начать производить автомобили, и рекламные агентства предвкушали тот день, когда машины появятся на страницах влиятельных журналов. А пока что им приходилось довольствоваться велосипедами, и впервые в рекламе появились изображения женщин не в домашней обстановке, а на улице – едущими на велосипеде.
«Маршалл Филд», как большинство розничных магазинов, размещал рекламу на местном, а не национальном уровне, и основной доход от нее получали газеты. И действительно, направление розничной торговли в рекламе росло пропорционально росту крупных городских газет, которые публиковали заметки об искусстве, светской жизни и моде. В соответствии с политикой компании страницы, посвященные «Маршалл Филд», никогда не появлялись в газетах по воскресеньям – этот день по-прежнему был посвящен семье, друзьям и церкви.
Первый этап шестилетней строительной программы завершился в 1902 году. «Маршалл Филд» стал прижизненным памятником новым технологиям – в универмаге было более пятидесяти лифтов, пятнадцать тысяч противопожарных разбрызгивателей и охлаждаемое хранилище для двадцати тысяч шуб. В магазине была библиотека, пункт первой помощи с дипломированной медсестрой, информационное бюро, консьерж-служба, где можно было заказать театральные билеты и номера в отеле, детская комната, где матери могли оставить детей на попечение профессиональных нянь, и семь ресторанов. Гарри Селфридж лично наблюдал за обустройством каждого квадратного сантиметра – от многокилометровых ковровых дорожек до сотен зеркал. Не забыл он и о сотрудниках. Теперь, когда их численность возросла до семи тысяч человек, у них была отдельная столовая, комнаты отдыха, раздевалки, спортзал и собственная библиотека. Он ввел систему трехдневного обучения, в рамках которой новым продавцам проводили курс хороших манер и гостеприимства.
Визит в обновленный «Маршалл Филд» произвел впечатление даже на Джона Уонамейкера, просвещенного розничного предпринимателя из Филадельфии – считается, что он отец этичной рекламы – и владельца самого крупного универмага в Америке тех времен. За три первых дня работы через двери магазина прошло более ста пятидесяти тысяч человек, и каждый получил специальные праздничные сувениры, общая стоимость которых составила более десяти тысяч фунтов. Старый наставник Маршалла Филда Поттер Палмер не смог разделить с ним его триумф. Палмер умер в том же году, оставив состояние, оцениваемое более чем в восемь миллионов долларов, своей жене Берте и даже выделив отдельную сумму для ее следующего мужа – «ему понадобятся деньги». Так Берта стала богатой вдовой. Филд был поражен, узнав, что все состояние перешло напрямую жене Палмера, минуя их сына. «Зачем, во имя всего святого, ей все эти деньги? – вопрошал он. – Миллиона долларов вполне хватит любой женщине».
Филд становился все более одиноким. Его жена, с которой они разошлись, умерла. Умер его брат Генри. Умерли многие из его друзей. Он никогда не устраивал развлечений в своем пустом просторном доме. Его дети и внуки жили в Англии. В своем клубе он не водился с игроками в покер – азартные игры считал слабостью. Единственной его отдушиной оставалась работа – и изредка партия в гольф. Питер Фанк, коллега, который не боялся высказывать свое мнение, как-то сказал ему: «Маршалл, у тебя нет ни дома, ни семьи, ни счастья – одни только деньги».
Гарри Селфридж сыграл огромную роль в развитии отдела розницы и приумножил состояние Маршалла Филда, но, несмотря на роскошный стиль жизни, он оставался лишь наемным работником. Когда универмаг был инкорпорирован в частную компанию с ограниченной ответственностью, Филд выделил Гарри шесть тысяч акций, но Джон Шедд получил больше, и это злило Селфриджа.
Зимой 1903 года, когда ежегодный оборот розничного дивизиона составил семнадцать миллионов долларов, а прибыль чуть недотягивала до полутора миллионов и уже планировался новый этап развития, Селфридж потребовал у Маршалла Филда увеличить его долю. Дело было не только в деньгах. Он жаждал признания. Селфридж поставил на то, что Филд уступит (и в числе прочего переименует компанию в «Маршалл Филд и Селфридж»), – и проиграл.
Филд отказал, и Гарри Селфридж начал планировать уход из компании.
Глава 5. Одиночное плавание
Наши поступки определяют нас не меньше, чем мы определяем их.
Джордж ЭлиотВ начале 1930-х годов Гарри Гордон Селфридж заказал сэру Уильяму Орпену свой портрет. Художник запечатлел задумчивого, исполненного собственного достоинства мужчину с ручкой в руке, изучающего, вероятно, финансовый отчет. В обширной коллекции драгоценных семейных реликвий, разложенных по сундукам и ящикам в доме Саймона Уитона Смита, правнука Гарри Селфриджа, можно найти тот же самый портрет, превращенный в головоломку-пазл. Трудно подобрать более удачный образ. Этот человек и впрямь был головоломкой.
В 1903 году он с женой и детьми жил в весьма комфортных условиях в огромном доме номер 117 по Озерному проезду, а отдыхал в еще более огромном загородном имении на Женевском озере. Он был уважаемым членом делового сообщества, управлял собственным департаментом в «Маршалл Филд», обожал свое дело и получал все возрастающую прибыль от акций. Селфридж истово верил в путь, который, как он считал, приведет к коммерческому успеху. Но он забыл об одном важном факте. Это был не его бизнес.
Нэнси Коэн, преподаватель Гарвардской бизнес-школы и один из ведущих мировых специалистов по истории предпринимательства, провела всестороннее исследование компании «Маршалл Филд и Ко». «Заслуга Селфриджа, – пишет она, – в том, что он был проводником Филда в новое время и помогал ему понять новые тенденции в розничной торговле». О непростой личности Гарри профессор Коэн пишет: «Он был настойчив и проницателен, дерзок и полон энтузиазма». Однако, добавляет она, партнерство с Филдом погубили неумеренные амбиции Гарри. «Филд не одобрил бы его последующей расточительности – во всем, начиная от размера его кабинета и заканчивая повседневным образом жизни, – ведь Селфридж не делал никаких вложений, а полагался только на доходы от своего бизнеса».
Основной амбицией Гарри всегда было расширение «Маршалл Филд» за пределы Чикаго. Разочарованный отказом Филда открыть магазин в Нью-Йорке, Селфридж наметил себе еще более дерзкую цель. После нескольких деловых поездок в Англию, где его все более зачаровывали открывающиеся по ту сторону океана возможности, он начал убеждать Филда открыть филиал в Лондоне. Маршалл Филд и сам был знаком с Англией не понаслышке. Там жила его дочь Этель (недавно разведенная и вышедшая замуж за морского офицера Дэвида Битти) и его сын Маршалл Второй. Но одно дело – навещать родственников по ту сторону океана и совсем другое – открывать свой бизнес за рубежом.
