Торрен пожал плечами.
— Он прекрасно помнит, что дурил людей, раскаяния не испытывает, но если ты ему велишь — непременно будет. А так он ничего. Для типичного эльфийского людоеда, я имею ввиду.
— Как будто ты их много видел, — фыркнула Мист.
— Двух, — невозмутимо сложил дроби Торрен.
— Это ты кого за второго посчитал?
— Гронса лично знал, это один, — охотно пояснил парень. — Про Алгара слышал, поэтому будет считаться за половинку, и лэри Акринна полу-людоед, поэтому тоже половинка.
— И кто из них тебя так впечатлил, что создатель культа смерти, успешно морочивший голову людям на протяжении пары сотен лет на этом фоне кажется нормальным?
— Шутишь? Да они все чокнутые. Особенно лэри Акринна! Это ж как надо людей ненавидеть, чтобы их истории учить?
Мист задумчиво почесала ложкой нос.
— Соглашусь. Ладно. Давай, веди сюда своего “ничего так” протеже, устроим ему допрос с пристрастием. В порядке шибкого эльфоненавистничества, по твоим заветам, про историю.
— Сей момент, — пообещал Торрен, и, действительно, Эрил-Эррах был практически немедленно доставлен на суд Мист. Заботливый Тор даже табуреточку ему подогнал, что говорило о степени благорасположения парня к потенциальному новому члену команды.
— Торрен тебя приодел, я смотрю, — после длительного молчания прокомментировала девушка очевидное изменение облика Эрраха: вместо прежней хламиды он был одет по-походному, в простую одежду, кожаный легкий доспех, практически не стесняющий движения, и сапоги. В этом наряде он выглядел еще более худосочным и чахлым, чем раньше, и Мист смутно себе представляла, что могла бы перешибить его одним ударом.
— Не в балахоне же ему по кустам валяться! — вставил Торрен из-за стены.
— А ты не выступай, — посоветовала ему Мист грозно. — Я не с тобой разговариваю.
— Я не выступаю. Я бдю.
— Бди потише. Итак. Как там тебя? Эррах. Как тебе в голову вообще пришло создать тут культ ЛЛоединн? Или тер-Ианде у эльфов такими вещами за здорово живешь занимаются, в порядке выпускной работы?
— Он боялся людей! — снова раздалось из-за стены.
Мист громко стукнула по изножью кровати.
— Да что ж такое, мало того, что эльф, так еще и чревовещатель и пародист, вон как отлично Торрена изображает! — сварливо сказала она. — Эррах, тебя слушаю, а не твоего суфлера застенного.
— Я боялся людей, — послушно повторил за подсказкой Эррах, глядя на Мист с бессловесным восхищением и обожанием. — Когда магия стала истаивать, я, он, Эрил, и его учитель продолжали жить в Сидонии, потому что учитель сказал, это все глупость, бежать нельзя, надо оставаться и жить, и ассимилироваться с людьми. А потом пришли серые и всех ловили, и вешали. Учителя повесили, я, он, Эрил, сбежал. Долго прятался.
— Он в лесу жил, а сам охотиться не умеет! — подвякнул Торрен, и Мист швырнула в ту сторону подушкой. Та ударилась о стену и стекла вниз неуклюжей каплей. — Не жрал! И ему ЛЛоединн виделась!
— Это когда я, Эрил, он обобрал… труп ар-Дейдре под Сидонией и посох нашел, — сказал Эррах, с трудом озвучивая чужие воспоминания. — В посохе была остаточная энергия, и постепенно получилось его использовать, хоть и не на полную мощь. А он, я — жить хотел, и стал по своему… ассимилировать людей.
— А правы мы были про Сидонию-то, — проворчала Мист, подгребая к себе вторую ближайшую подушку с щедрого ложа Калеба. — Ты прав был, слышишь, Тор? Правильно угадал референс, когда Гронс нашел тело.
— Глядь, Мист признала меня правым, — обрадовался Торрен и доверчиво выглянул из-за края проема, чтобы тут же получить в рожу метко запущенной в его сторону подушкой.
— Есть, — возрадовалась Мист и, более не глядя на своего напарника, снова обратилась к Эрраху, скромно колупающего ноготок на руке. — Где ты вырос?
— В Сидонии, — отозвался эльф, рискнув бросить на Мист новый обожающий вгляд. — Он, Эрил, я — сирота. Учитель взял на воспитание в раннем детстве, ему подкинули младенца, он говорил.
— И в Рилантаре не бывал? Знаешь, где это?
Тот покачал головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но эмиссары рассказывали путь до Эль-Саэдирна, и я, наверное, смогу вспомнить и найти. Не уверен, — добавил Эррах, прислушиваясь к чему-то внутри себя.
— Эль-Саедирн? — с сомнением повторила Мист. — Это…туда эльфы ушли?
— Говорили, да.
Девушка потерла подбородок. Ценность Эрраха для науки, общества и лично Мист внезапно резко возросла, но признавать это вслух она считала преждевременным.
— Что ты умеешь, кроме как дурить головы селянам? Чем ты можешь быть нам полезен?
— Я, — Эррах дернул головой, словно сдерживая попытку обернуться на успешно заткнутого Торрена. — Я знаю эльфийский язык, как живой, и могу помочь с переводом, найти ошибки. Знаю названия трав и других ингредиентов, которые часто используются в алхимии. А Торрен обещал научить меня сражаться.
— Да-да! У него получится, — донеслось из-за угла.
— Ох уж этот Торрен, — скривилась Мист. — А ну как кто рожу твою белесую разглядит и уши?
— Я буду в капюшоне ходить, — отозвался Эррах, почувствовавший слабину. — И в маске! Мы нашли артефактную маску, она как шлем. А говорить можно, что у меня карвия, — назвал он болезнь, которую и сама бы Мист выбрала для прикрытия. Она не была заразной, поэтому ее не боялись, но больной этой дрянью, сам испытывая сильные страдания, становился настолько отвратителен, что вызывал только ужас и жалость.
— Хитрая задница, — резюмировала она. — Вернее, хитрые задницы — две штуки. Пепельные душонки. Тор! Готовить будешь ты, понял? Я на троих кашеварить отказываюсь.
— Вот и ладно. Все равно то, что ты готовишь, жрать никак нельзя, а теперь, как великой колдушке Моррайт, тебе и не по статусу кормить всяких эльфов и людишек.
— Вот это ты сейчас правильно сказал, — похвалила Мист, потягиваясь и с отчетливым удовлетворением наблюдая, как два считающих себя очень умными и хитрыми заговорщика обмениваются тайными знаками, поздравляя друг друга с победой. И когда только успели сдружиться?.. Хотя тощий, мелкий, светловолосый Эррах наверняка напоминал Торрену его потерянного друга. Видимо, дело было в этом. — Я надеюсь, вы закончили грабить награбленное и готовы выступать по первому зову?
— Конечно! — с энтузиазмом ответил Торрен. — А когда будет первый зов?
— Сейчас, — приняв решение, Мист заставила себя подняться, встав вместе с миской и торопливо добирая из нее кашу. — И без того уйму времени потеряли. Берите свое барахло и валим уже отсюда.
— Мист! — спохватился Торрен, втряхивая себя в походный рюкзак и расправляя ремни. — А, Мист?
— Чего тебе еще?
— А можно я попробую пройти через метку? Вдруг у меня теперь получится? С учетом обстоятельств?
Мист смерила его пристальным, изучающим взглядом, потом кивнула, выходя из двери тайной части покоев Калеба.
— Вон метка Келэб, — указала она на плиту в углу. — Попробуй пройти до вершины башни — это мит-Келэб, и обратно.
Торрен радостно закивал, застегивая последние пряжки и переворачивая ремни, а Эррах с явным сомнением переводил взгляд с одного на другого.
— Это так вы попали в Башню? Магией?
— Да, через метку, — кивнула Мист, не видя смысла это скрывать. Чтобы пользоваться переходами, нужно было не только знать имена Башен, но и носить внутри себя Багровый огонь, который она привыкла видеть только в своих руках. Впрочем, обе ладони Торрена покорно засветились, хоть и очень бледно, когда он поднес их к метке.
— Глядь, что у меня! — радостно и немного испуганно сказал Тор, разглядывая свои руки, то поднося их к метке, то снова убирая, и с любопытством естествоиспытателя изучая процесс разгорания и угасания внутреннего огня. — Я теперь эльфийский людоед! — провозгласил он радостно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Строго говоря, — кашлянул Эррах. — Багровое волшебство, хоть и было относительно широко известно в период…последнего расцвета моего народа благодаря ар-Маэрэ Иллемейру, не является традиционно эльфийским.
