Затем следует захватывающий и шумный спектакль с показом боевых возможностей, правда, без самого главного — стрельбы. Зато всяческие пуско-огневые гусеничные монстры отряхиваются от сдавивших их маскировочных сетей, трусят туда-сюда по полянкам, легко давят в пыль трухлявые пни, учебные ракеты ходят взад-вперед, с пусковой машины на заряжающую и обратно, то в автоматическом, то в ручном режиме. Солдатушки-браво-ребятушки в поту, но совсем не воняет, и вовсе не из-за применения в быту украинской, казармы одеколона «Шанель», просто расчет действует в условиях радиационного и химического заражения — казаки в резиновых средствах защиты, так что всё, что воняет, остается там, внутри, на индивидуальном уровне потребления. Когда же атомная тревога отменена, расчеты носятся совсем уж мультипликационно-быстро. За такое, пожалуй, даже стоит закрыть глаза на некие недочеты и сбои ноги при торжественном марше на плацу накануне.
Во внутренность гусеничного командного пункта 9С470 генералы протискиваются с трудом и не все сразу, а последовательно. Обилие светящихся лампочек восхищает. Неистощимые излияния об Амэрыци даже на некоторое время смолкают, ибо оба гостя смутно помнят, не проспали ли они тамошнее экскурсионное посещение «Хока». Возможно, тогда имелась альтернатива — что-то более захватывающее. Естественно, долгое нахождение в пышущей жаром кабине утомляет, скучная монотонность индикаторного сияния даже норовит окунуть в дрему, но генералы — ребята не старые, они затевают веселую игру по толканию друг дружки локтями, за что едва не расплачивается дышащий на ладан, но все еще тянущий лямку фотоконтроля учебных стрельб фотоаппарат «Зенит». Слава Христу, сверку всяческих импульсов запросоответчиков и замеров соотношений «сигнал-шум» в приемной системе можно стряхнуть даже не на полковников-сопроводителей, а на свиту майоров из службы вооружений. Теперь можно выйти на свет божий порадоваться солнышку и теньку. Оказывается, не только. Ведь делу время, а потехе? Тоже время.
Стынет, стынет на лужайке, атакуется какими-то всеведущими мухами, коим человеческое ПВО до одного места, обед, который по распорядку. Ну, конечно, демократия есть демократия: «Не стесняйся, садись с нами на равных, капитан Корепанов. Пригубим, чем бог послал, — приглашают они комдива украинскою мовою. — А вот в Амэрыци… О, горилки там не було!» — вынуждены констатировать недоработку заокеанского Пентагона генералы-путешественники. Но все же под горилочку сказки скоро сказываются, и потому опять Амэрыця да тридцать пять блюд в солдатской «їдальні». А еще история о том, как в первый день, на обеде, увидев бесхозно-халявную пепси-колу, генералы-туристы возжелали прихватить с собой для вечернего запивона по бутылочке, но вовремя одумались, ибо заметили странные взгляды окружающих солдат негритянской и прочей наружности. А еще, оказывается, ананасы, пан капитан, дуже якисны[49] и сбэригают унутри рэчовыны…»
Вот тут пан капитан Корепанов уже как-то не выдерживает, видимо сказываются бессонные ночи и дни подготовки к проверке.
— Знаете, паны генералы, — заявляет он, не стягивая с лица добродушной улыбочки, чем сбивает с толку собеседников, жаждущих чего-то пикантного к ананасам. — А вот на полигоне мой дивизион несмотря на отсутствие пятидесяти или скольких там порционных закусок всегда отстреливается на «пятерку».
— Вот, — находятся генералы, ибо в штабных эмпиреях «дужэ» навострились выбираться из любых канцелярских передряг, — вот, пан Корепанив, чем и сильна наша радяньска[50]… ой, боже! Да, украинска ж армия! Она завсегда может на «видминно»[51]. Слухай, кум, на скилькы тоди стрильнули амэрыканськы хлопци? Не памъятаешь? Та ни, точно не на пъятирку».
А когда дело докатывается до третьей бутылочки (в ход, для разнообразия, идет коньячок) и рельсы разговора, после серии анекдотов, заколдованно выруливают все к той же Амеэрыци, Корепанов также, «по-демократически», несколько принявший на грудь, снова не удосуживается держать язык за зубами. Ибо чуть потерявшиеся в местоположении генералы, закусывая грибочками, делают весьма скоропостижный вывод о том, «що и у нашои армии тэж потчуют не погано».
— Уважни паны, — сообщает им Корепанов то, что, конечно, не должен был. — Вы уж извините, но чтобы накрыть этот стол, мне пришлось собрать со всех офицеров по двести гривен взносов. А куда де-у нас на банкеты финчасть грошэй не предусматривает.
И за столом становится как-то неловко. Но благо пилка еще наличествует, можно подбавить сочности вечереющему лесному воздуху.
Некоторое время после, где-то месяц-два, капитан Алексей Яковлевич Корепанов тайно и не без ужаса ожидает смещения с должности. Удивляется, когда все-таки присваивают майора. Чудес «выстачае» и без Амэрыци.
22. Осколочно-фугасная география
Звену «два», поднятому фактически одновременно со звеном «один» Добровольского, не повезло. Руководил им майор ВВС Зятюк, зам Олега Дмитриевича. Но возможно, виноват был и не он: ошибку допустили при авральном планированье; кто-то на КП неправильно предсказал маневр врага. Кроме того, задним числом появились подозрения, что турки использовали помехи по линии связи, ибо взлетевшие действительно были вынуждены несколько раз менять частоту приемника из-за шумов в радиоэфире. Задача истребителей была перехватить группу целей неясного состава, движущуюся с юго-запада в направлении Житомира. Перехват Должен был произойти где-то в районе украинского городка Сквира. Однако когда истребители Александра Зятюка оказались на месте, группа чужих уже ушла севернее и удалялась. Пытаться достать «Фантомы» (одна из самых вероятных идентификаций, оказавшаяся впоследствии правильной) на догонном курсе было делом глупым. Тем более одновременно наземными радарами выявилась новая групповая цель.
Эта группа бомбардировщиков вошла в границы Киевской области с юго-запада. Вообще-то то была не одна, а сразу несколько согласованно действующих стай. На каком-то этапе полета одна из них даже использовала устье Днепра, лишний раз доказав, что о тысячелетней работе силы Кориолиса, а также о спутниковых картах Украины ведомо не только самим украинцам, а и всем неленивым. Целью групп, как первоначально решили на КП и сами же удивились до жути, значился аэропорт Борисполь. Однако, как позже выяснилось, все же не он, а как раз прикрывающий его и находящийся в готовности «три» — то есть в сорокаминутной для открытия «огня» — дивизион С-300ПС, помещенный юго-восточнее столицы. Естественно, по указанию киевских миролюбцев | всякая военная суетня на дивизионе запрещалась, так что он даже не поднялся по тревоге, и боевые расчеты на рабочих местах не находились. Потому неизвестно, что бы произошло с позицией, если бы не мятежная активность соседей.
Первое, что сбило лихость чужой атаки, была прибывшая из стратосферы ракета 5В28, отправленная временно исполняющим обязанности командира дивизиона «один» майором Мальцевым. Вероятно, нападающая группа, в боевом порядке которой она подорвалась, знать не знала о ее приближении. Тридцать семь тысяч поражающих элементов, разлетающихся по округе на сотню метров, — это очень серьезно. Особенно если вы передвигаетесь по небу в алюминиевой конструкции, обвешанной боеприпасами. Похоже, ракете «двухсотого» удалось поразить сразу два самолета. Эффект был такой, что кое-кто из нападающих отказался от дальнейшей атаки и ушел на север. Второе, а частично и первое решение объяснялось тем, что на группу было перенацелено звено майора Зятюка. Оно развернулось у Сквира и теперь, уже не маскируясь малыми высотами неслось на сверхзвуке к Борисполю. Вероятно, о его приближении нападающим сообщили. Потому как одна из подгрупп, в составе трех F-4, тоже отказалась от атаки и, не сбавляя скорости, ушла также на север, огибая Киев с востока. В итоге в боевых порядках попивавших чаек «трехсотчиков» подорвались только две осколочные бомбы марки М81 по сто восемнадцать кг каждая, и комплекс лишился всего одной из четырех пусковой с ракетами.
Тут надо учесть: все эти события происходили в совокупности, практически одновременно.
Растративший все ракеты Добровольский с командой возвращался на аэродром базирования с намерением пополнить боезапас. Цели, атакованные его звеном, рассеялись и вроде бы частично развернулись. Точный урон противника оставался невыясненным, а учитывая восемь запущенных напоследок Р-73, может быть, и вполне существенным. Во всяком случае, неизвестное задание, поставленное этой группе вторжения, было сорвано.
Однако наземные станции вновь выявили вроде бы потерянных в помехах чужих, ранее летящих к Житомиру. То ли вся, то ли часть ее ныне резко развернулась на запад и в настоящий момент двигалась прямиком на Васильков. Экономящие каждое «изделие» Бубякин с Мальцевым как раз отработали по Борисполю. Пускать ракеты по уходящим оттуда они не могли, во-первых, в связи с нахождением Между собой и мишенью столицы Украины, а во-вторых, по случаю совершенно неприемлемого параметра движения этих целей относительно комплекса. Так что они со спокойной совестью развернули пусковые на сто двадцать градусов и отработали по одной из приближающихся групп, ибо противник прекратил кучковаться и размазался по| ракурсам, скоростям и высотам. «Двухсотка» трудилась по самым высотным, то есть в данном случае средневысотным целям: происходило выполнение предварительной договоренности по разделению обязанностей между скудными силами мятежников. А против другой группы, действующей на высоте менее ста метров, как раз и решили использовать застрявшее на аэродроме звено «три».
