В тот вечер они, как всегда, подвыпили и отправились бродить по улицам в поисках «приключений». Кто-то вспомнил, что в семье электрика должны праздновать день рождения сына. Тихий и безобидный парень отличался безвольной покорностью, что автоматически делало его мишенью для постоянных нападок. Ему частенько доставалось от этой компании.
Решив «срубить» с именинника денег или халявной водки, они пошли к электрику. Нагло ввалились в квартиру, застав там помимо хозяев ещё одного участника семейной гулянки, и потребовали выпивку «за праздник». Ни сам виновник торжества, ни его родители возражать парням не стали. Зато возмутился гость, справедливо заметив, что угощать водкой должны именинника, а вовсе не наоборот. Ему в грубой форме дали понять, чтобы сидел и не выступал, но мужик имел неосторожность огрызнуться. Это вконец взбесило парней. Они выволокли его из-за стола в соседнюю пустую квартиру, где избивали в течение часа. Сначала все вместе, потом по очереди, отлучаясь только за новой порцией алкоголя. А когда водка кончилась, напоследок потоптались по мужику, и ушли, увидев, что тот умер, и дальше измываться нет никакого смысла. Что за радость бить по бесчувственному телу, когда жертва не издаёт страдальческих стонов? Неинтересно.
До утра времени оставалось предостаточно. Взбудораженные совершённым убийством дружки не желали расходиться. Всем хотелось выпить ещё – «догнаться», как говорят. Поэтому предложение Чижа зайти к нему домой, где, как он знал, у отчима всегда найдётся в заначке бутылка-другая водки, было принято безоговорочно и сразу. Чиж поддерживал с отчимом доверительные отношения, нисколько не скрывая, чем занимается их шайка. А тот, в свою очередь, не считал для себя зазорным выпить с парнями, выслушивая рассказы о ночных похождениях сколоченной пасынком банды, и охотно делился с ними богатым криминальным опытом. Вот и теперь пьяные хулиганы похвастались перед старшим товарищем очередным «подвигом», со смехом наперебой живописуя в красках издевательства, которым подвергли «борзого алкаша».
Опытный уголовник обвёл внимательным взглядом самодовольные ухмылки на раскрасневшихся от принятого спиртного физиономиях, насторожённо спросив:
– Так вы его замочили, что ли?
– Ну да, – Чиж гордо выпятил грудь.
– Придурки! – отчим налил полный стакан, поднёс ко рту, выдохнул и, не отрываясь, выпил до дна.
– А чё… – перестав улыбаться, Чиж обиженно глянул на товарищей, ища поддержку, но увидел лишь недоумение в глазах. – Козёл этот вообще не по теме блеять начал, совсем рамцы попутал.
– Туда и дорога, – поддержал его Харя. – Никто по нему слёзы лить не станет. Это ж бомжара, алкаш конченый, а не человек. Кому он нужен?
Остальные закивали в знак согласия, но дружно вздрогнули от грохнувшего по столу кулака отчима.
– Тупицы! – взревел он. – Совсем ничего не соображаете? Утром найдут его труп, сообщат мусорам, те понаедут в посёлок, и первыми зацепят электрика с его бабой и пацаном. И что, по-вашему, они расскажут?.. А-а, молчите. Наконец-то соображать начали.
– Так чё теперь делать-то? – осторожно нарушил молчание погрустневший Боб, который до этого улыбался шире всех.
Выпив ещё стакан водки, отчим неторопливо похрустел огурцом, после чего авторитетно заметил:
– Сваливать вам надо. Чем быстрее, тем лучше. И на вашем месте я бы не стал оставлять свидетелей.
Его слова, сказанные вроде бы в качестве простого совета, были восприняты юными бандитами как руководство к действию. Они разбежались по домам, чтобы забрать документы и кое-какие вещи. Встретились через пятнадцать минут возле дома Чижа. Ехать решили немедленно, чтобы утром оказаться за пределами области. Для этого нужно было идти на трассу ловить попутки, но сначала…
Сначала парни вернулись в квартиру электрика, чтобы избавиться от ненужных свидетелей.
Дверь им открыл ничего не подозревающий глава семейства, мастер золотые руки, который мог оживить практически любой электроприбор, если по нему не проехал бульдозер или не уничтожил пожар. Ни слова не говоря, Харя сбил его с ног и начал пинать. Сэт достал нунчаки, с которыми никогда не расставался, и бил электрика по голове, вкладывая как можно больше силы в каждый удар. Кричал тот недолго, и гулкий стук деревянных нунчак о твёрдый череп быстро сменился на чавканье по размочаленной влажной каше из лопнувшей кожи, волос, раздроблённых костей и крови.
На шум в прихожей, пошатываясь, вышла жена хозяина квартиры, но Чиж с Бобом оттеснили её обратно в комнату. А когда женщина попыталась завопить, Боб ударил ей по темени прихваченным с какой-то полки молотком. Этого хватило. Вскинув руки, она молча рухнула на пол. Похоже, мёртвая. На всякий случай Боб нанёс ещё один удар, после чего прошёл в комнату.
Там на кровати спал именинник. Не колеблясь ни секунды, Боб несколько раз с силой опустил молоток на голову спящего. Прав был Манин, когда предположил, что хозяйский сын умер во сне.
– Всё, уходим, – сказал Чиж мечущемуся по квартире в поисках наживы Бобу.
Что здесь брать? Если семья электрика что-то и зарабатывала, то сразу пропивала. Взгляд Боба остановился на трупе женщины. Ухватив серьги в её ушах, он резко дёрнул, разрывая мочки, и направился к выходу, спокойно счищая с добытого трофея кровавые сгустки.
– Вот, – самодовольно улыбаясь, показал он золотые украшения на открытой, испачканной кровью ладони. – Пригодится.
– Ну, ты молорик, – осклабился Харя, и все четверо покинули квартиру, спеша к трассе ловить попутные машины.
Манин представил, как Мрак, заполонивший помещение во время кровавого разгула, вытягивается из комнат в прихожую, потом в подъезд и через него на улицу, оставляя за собой человеческие трупы. Входная дверь медленно закрывается, встаёт на место, и в царящей здесь мёртвой тишине громко щёлкает замок. Всё. Людское жилище в одно мгновение превратилось в пустой склеп с покойниками, где нет места живым.
Он выпустил струю сигаретного дыма в лицо сидящего напротив Сэта, посмотрел, как тот морщится, и выложил перед ним прозрачный пакет с нунчаками, изъятыми во время задержания. У омоновцев бесполезно спрашивать, при ком из задержанных было оружие. Тем главное – обезвредить преступника, обыскать, отобрав все опасные предметы, и передать кому следует. Это они делали профессионально, а дальше не их забота. Штурмовикам доказательная база интересна меньше всего. Так что сейчас до истины не докопаться. Значит, есть работа для опера.
– Твои? – коротко поинтересовался Павел, кивая на нунчаки.
– Угу, – косясь на стол, скромно промычал Сэт.
– И обращаться умеешь?
Преступник пожал плечами, помедлив с ответом:
– Могу немного…
– Покажи.
Сэт удивлённо уставился на Павла. Ему предлагают взять в руки оружие? Пусть такое, дробящее, но оружие. Зачем? В следующую минуту он всё понял, когда Манин, придвинув к нему пакет, встал, отошёл на пару шагов, достал пистолет, снял с предохранителя и взвёл курок. Взгляд Сэта сделался испуганным.
«Что, Мрак, не хотим оставаться без тела?»
– Не бойся, – успокоил Паша, демонстративно опуская руку с пистолетом. – Это просто мера предосторожности, чтобы в твоей голове не возникло глупых идей. Показывай, что умеешь, иначе подумаю, что выгораживаешь кого-то из подельников.
Дрожащими руками Сэт достал из пакета нунчаки, принял стойку (на всякий случай боком к Паше), глубоко вздохнул и принялся крутить. Выходило у него так себе. Парень и в самом деле кое-что умел, хоть пару раз и заехал себе в плечо, но ведь не по лбу же. И то можно списать на мандраж и вспотевшие ладони.
– Хватит. Ложи на место.
Наблюдая за Сэтом, Павел вспомнил, как недавно забирал нунчаки у омоновцев, действительно виртуозно владеющих этим оружием. Они развлекались во дворе тем, что перекидывали их друг другу, с умопомрачительной скоростью выписывая замысловатые узоры. Тогда он старательно стёр с деревянных частей все отпечатки, среди которых, пожалуй, не осталось ни одного, принадлежащего преступникам, и, аккуратно сложив нунчаки в полиэтилен, спрятал подальше от чужих глаз.
– Садись, – щёлкнув предохранителем, Манин сунул пистолет в кобуру и поднял над столом пакет с изъятым вещдоком. – А теперь ответь мне, Сэт, чья умелая рука била этими штуками по голове бедного электрика? Уж не твоя ли?
Из показаний Чижа, Боба и Хари он знал, что это был именно Сэт, иначе умение крутить нунчаки сейчас демонстрировал бы кто-то другой. Задержанный сделал большие глаза, собираясь всё отрицать, но Паша его опередил:
– Не торопись. Подумай. Ведь на них наверняка осталась кровь потерпевшего, как бы ты ни старался её замыть. И, кстати, твои пальчики тоже…
Потухший взгляд и голова ниже плеч были красноречивее любого ответа. Нунчаки отправились в стол к лежащему там кастету, тоже изъятому у парней, с принадлежностью которого предстояло разобраться.
