Рейтинговые книги
Читем онлайн Самый маленький на свете зоопарк - Томас Гунциг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17

«Туристическая инфраструктура в Индии, — говорил он, — за последнее время сделала большой шаг вперед. Есть организованные туры, пятизвездные отели, большие города, храмы…» Она отвечала «да, да, да» и смотрела на выпуклую голубую жилку на виске мужа. Смотрела и думала, куда, интересно, течет по ней кровь, в какое полушарие мозга, какие механизмы там запускает, может быть, она питает особые клетки, ответственные за память. Как он первый раз ее поцеловал, как они первый раз занимались любовью, когда он спросил, есть ли у нее презервативы, а услышав отрицательный ответ, предпочел одеться и сбегать в дежурную аптеку, и от этого что-то странное примешалось к ее желанию, что-то медицинское, как будто она дожидалась врача, а не любовника, и сейчас ей придется принять лекарство, а не любовь. От этого она немного остыла. Пока она его дожидалась, по телевизору шел повтор передачи «Таласса» про дрейфующие айсберги в Северной Атлантике. Это ее как-то смутило, навело на мысли о собственной сексуальности, кончала ли она хоть когда-нибудь? Она решила, что да, с тем преподавателем гравюры. А кончал ли с ней когда-нибудь мужчина, по-настоящему, на этот вопрос ответить было труднее, возможно, когда она согласилась сделать одну вещь тому же преподавателю гравюры, ему это, кажется, понравилось. Обо всем этом она думала, когда он вернулся с презервативами. Они прошли в спальню, он раздел ее, вполне традиционно, начав сверху и целуя после каждой одежки. Потом разделся сам и лег рядом, ей понравилось прикосновение его тела, крепкого и горячего, и она лежала с закрытыми глазами, пока он освобождал презерватив от упаковки и аккуратно надевал его. Ей виделись айсберги, проплывавшие по морю, температура воды в котором не превышала трех градусов по Цельсию, виделся грязно-белый цвет неба над тринадцатой параллелью. Это все испортило. Потом их отношения стали регулярными, все, что нужно, подогналось друг к другу, естественно и очевидно, а она смотрела на это издалека, словно на космический пейзаж из пластмассового Лего. Все было хорошо, она познакомила его с родителями на дне рождения, который устроили у них на квартире. Он был безупречен, чуточку слишком серьезен, но безупречен. Потом настала ее очередь знакомиться с его родителями. Его отец оказался старым и насквозь больным организмом в рубашке, усеянной подозрительными пятнами. Его мать рассматривала ее с интересом биолога, обнаружившего раковую опухоль на печени лабораторной крысы. На протяжении всего обеда ей хотелось как можно скорее уйти. Она все время чувствовала, что больше не выдержит ни минуты, упадет в обморок, завизжит или убьет кого-нибудь. Почему — она не знала. Он ничего не заметил, как ни странно, она выдержала до конца, только затылок болел, и они вернулись домой. Тут ей почему-то захотелось умереть, она смотрела, как он чистит зубы, слышала шум воды в туалете, потом он лег к ней в постель, придвинулся поближе, от него пахло мясом и мятой, он погладил ее грудь, она не противилась, и тогда айсберги Северной Атлантики снова всплыли под свинцовым небом.

Если двое любят

Она его любила, она была уверена, что любит его. Вообще, они оба часто говорили друг другу «люблю». Он говорил ей, она говорила ему, им этого хватало. Она все смотрела на него, самолет начал снижаться и беззвучно вошел в толщу облаков. Он открыл глаза. Она увидела, что у него крысиные глаза. Глаза гадкой крысы.

— Подлетаем, — сказала она.

Он посмотрел в иллюминатор. Было темно. Невозможно определить, на какой высоте самолет. Внизу, как на огромном черном ковре, проплывали десятки крошечных желтых огоньков, точно планктон, подхваченный теплым течением. Индийский ландшафт с высоты с тем же успехом мог бы быть и Голландией. Он протер глаза и взглянул на часы.

— У нас семь утра.

Она совсем не устала, чувствовала себя вполне в форме, ей хотелось заняться любовью, когда-то она видела в одном фильме, как парочка занималась этим в туалете самолета. Это ей показалось занятным, как-то возбудила мысль о том, что посторонние люди могли быть совсем рядом, за тоненькой, в несколько миллиметров перегородкой, а самолет летел со скоростью восемьсот километров в час, на высоте девять тысяч метров. Он встал и направился в туалет, и ей ужасно захотелось, чтобы он предложил что-нибудь в этом роде. Она чувствовала, как что-то разрастается у нее внутри. Он ничего не предложил. Она посмотрела на проплывающие за стеклом огни, подумала, что любит его, подумала, что у него глаза гадкой крысы, подумала, что другой человек, возможно, предложил бы ей чем-нибудь заняться в туалете. Она подумала, что они уже в Индии, в Бомбее, глубокой ночью, и это очень романтично. Подумала, что они займутся любовью через пару часов. Без презерватива. Он навалится на нее всей своей тяжестью, его подмышки будут остро пахнуть долгой дорогой, его руки оставят красные полосы на ее коже, его волосы растреплются, и она закричит, и он закричит, и будет словно дыра в реальности, где не существует больше ничего, только это, и она скажет: «Я люблю тебя», и он укусит ее, и она укусит его, и она будет лежать, пригвожденная к матрасу, и он сожмет так сильно, что у нее хрустнут кости, и она на секунду потеряет сознание, и очнется в крепких руках, крепких, как перекладины стула, и не сможет сразу высвободиться, и плюнет ему в лицо, и скажет, чтобы он закрыл свои крысиные глаза, и оставит его подыхать, и пусть его не похоронят, а сожгут на берегу Ганга, а она тогда притворится, будто плачет, и станет в трауре красивее маньчжурской принцессы. Он вернулся из туалета и сел на свое место рядом с ней. Загорелась табличка «fasten seat belt». Он пристегнул ремень.

Романтика наших дней

Они сели в микроавтобус, раскрашенный в цвета их туроператора. Пока молоденькая индианка приветствовала их на университетском французском, она рассматривала ехавшие с ними пары. Все были в возрасте от тридцати до сорока. Кто помоложе, сказала она себе, делают это неорганизованно, просто покупают билет на самолет, приземлившись в Бомбее, высаживаются в ночь, горячую и влажную, как лоб средневекового палача, и отправляются на поиски гостиницы. Находят за пару рупий какой-нибудь грязный клоповник-развалюху, где уже похрапывает целая орава туристов, таких же безденежных, таких же молодых, разбившихся на такие же влюбленные парочки, для которых эти липкие ночные часы станут воспоминаниями прекраснее всех центральноафриканских изумрудов.

Ее муж утер лоб. Она любила его, любовь к нему была светочем, озарившим ее жизнь. Он нажал над собой кнопку кондиционера.

— Смотри-ка! С ума сойти! — сказал он, показывая на огромного буйвола, тащившего телегу, нагруженную ржавым железным ломом. — Настоящее путешествие во времени, а?

Она кивнула. Бульвары были такие просторные и приятно пахли чем-то сладким, смешанным с пряностями, потом и выхлопными газами. На пересечении с узкими улочками она успевала заметить полуголые фигуры, смуглые и тощие. Эти тела казались донельзя выдубленными жизнью. Интересно, подумалось ей, каково было бы потрогать такое тело, похоже, наверно, на мешок, набитый деревяшками. А каково было бы заниматься любовью с тощим индусом, интересно, он ласковый? Она сказала себе, что это, должно быть, сродни зоофилии, все равно что заниматься любовью с котом, он схватит тебя за загривок, вонзит в бедра острые, как лезвия «Опинель», когти и всадит член, который, не намного мягче рулона наждака. Еще она сказала себе, что подобных сцен, наверно, можно было бы наблюдать десятки, вот сейчас, в эту самую минуту, за поворотами этих темных улочек, пахнущих перцем и смертью, что девушек никто не спрашивает, что с ними делают это на кучах отбросов, под равнодушным взглядом голопузых детишек. И оставляют лежать там, с липкой спиной, с пылающей кожей, а они только и могут, что собрать свое шмотье, кое-как натянуть его и уползти в свою конуру из досок и жести, плакать, подмываясь в тазу с теплой водой, смотреть сквозь дырочку в стене на улицу и представлять себе, как идет своим чередом тамошняя враждебная жизнь, похожая на плесень, и ждет, чтобы они снова вышли, точно козы на бойню, и они выйдут, и их опять завалят, как глупых коз, и ни о чем не спросят.

С каждым днем всё сильней

Их отель оказался большим современным зданием, расположенным в некой нейтральной зоне, в плане местного колорита более западной, чем остальной город. Молоденькая индианка, та, что приветствовала их, заученно объяснила какие-то практические детали, которые она пропустила мимо ушей. Потом группа вышла из автобуса, все обсуждали отель и местоположение, кто-то уже раздавал чаевые грумам, которые спешили к их багажу, мужчины целенаправленно устремились к стойке портье, где получали и убирали в наружные кармашки чемоданов «общие сведения для постояльцев» так бережно, словно это были правила приведения в действие ядерного реактора, после чего направлялись в свои номера, торопясь с восторгом обнаружить, что проделали путь в пять тысяч километров, ради таких привычных вещей, как кабельное телевидение, минибар и ванная с универсальными розетками для электробритвы.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Самый маленький на свете зоопарк - Томас Гунциг бесплатно.
Похожие на Самый маленький на свете зоопарк - Томас Гунциг книги

Оставить комментарий