собирают фалангитов, когда одного снарядят, а когда и несколько, смотря сколько земель, народу, как хозяйство богато. Смекаешь?
— Да, — уже чуть увереннее кивал Иоргас, задумчиво укладывая и закрепляя цепью брёвна. — А как же… знать? Господа?
— А что господа? Живут себе, не слишком задираются, разве что сапожки помягче, да плащи поярче. И средь фалангитов не выделяются.
— В Золотой долине не так. Простолюдины у нас не воюют. До оружия не допускаются. Знать — знай себе скачет туда-сюда, там сшибутся, тут схватятся. Но поля, особенно по осени, не топчут.
— Как у нас — народного гнева страшась?
— Нет. Не портят то, что любому сгодится, кто бы верх не взял. А нам, крестьянам, и всё равно. Какая разница, кому урожай сдавать?
— Чудн о́, — хмыкнул Нейт, перепрыгивая грязную колею. — На нашем полуострове от того и изобилие, и порядок, что все при деле, все на собраниях говорить могут. Все имущие. А у вас вон…
— А у нас что? Тоже сытно, тепло. Всех соседей кормим, в хороший год от зерна амбары ломятся. Это в Бирне всё не так, что дожди, что засуха — всё неурожай да неразбериха.
— И то верно, — усмехнулся молодой карс, всегда готовый высмеять бирнийцев. — У этих только грызня на уме, никто работать не хочет — одни наёмники в стране.
— Смотри-ка, и здесь они. — Эйден недовольно оглядывался по сторонам, щёлкал суставами пальцев и бурчал. — Вояки, мать их так. Никто работать не хочет — всюду одни наёмники.
— М-м-м… да. — Аспен тоже был не в лучшем настроении, но держался куда сдержаннее товарища. — Но не стоит беспокоиться. Я кое-что слышал о причинах и поводах этой… возни. Подготовки. Торговая Лига Редакара немного поджимает, чуть поддавливает. Вот карсы и зашевелились. Но ты не думай, они и сами не дураки похвастать. Нахохлятся, нахмурятся, полирнут латы, побренчат оружием. Карсов вал — не только единственные сухопутные врата в их земли, но и заметная вывеска, витрина, лицо. Само впечатление готовности и несокрушимости значит много больше реальной полезности старых укреплений.
— Пошумят, да перестанут?
— Да тут даже до шума дело не дойдёт, я тебе говорю. А мне, в свою очередь, не последние гильдийцы нашептали. Хотя, пожалуй, даже и без них было бы очевидно.
— Дай бог… Вон, смотри, здоровый какой бугай, такие брёвна тягает, у меня при одном виде поясницу схватило. Не хотел бы с таким крепышом в бою увидеться. Да и сейчас их видеть не хочу. И обонять. Может — объедем, да вдоль берега? Всё одно дубраву разворотили, одна грязь да зловоние.
— И правда, — артефактик тронул поводья, безукоризненно послушный Желток свернул с разбитой дороги, по мягкой лесной подстилке колёса пошли ровнее. — Небольшой крюк, но оно того стоит. Чуешь — уже и дышится легче.
Эйден согласно кивнул, вдыхая полной грудью. Ближе к берегу дубы уступали место морским соснам. Тёмные корявые стволы не смотрелись болезненно, даже напротив — были особенно живописны. Их длинные парные иголки давали лёгкую ажурную тень, неуловимо волнуясь при каждом дуновении океанского бриза. От созерцания далёкой синевы воды и неба отвлекла белка.
— Шустра. — Добродушно отметил Аспен, провожая глазами скачущего с ветки на ветку зверька.
— И вкусна.
— Они нередко бешенством болеют. И чумой.
— Все чем-нибудь да болеют. — Эйден вытащил из-под промасленной ткани объёмную торбу и неспешно разбирал, сортировал, перекладывал свои травы. — И я чувствую в себе небывалые силы и даже некоторое желание им помочь. Ну… тем, кто болеет.
Лониа́но, ближайший к перешейку город, особого интереса для магов не представлял. Он напоминал тусклый кусочек Редакара, а точнее — не самую впечатляющую часть его порта.
Собственно, старым портом Лониано и был. Обжитая бухта, рыбацкие и торговые суда, обгаженные чайками скалы да лёгкое ощущение запустения. Чума, пришедшая сюда лет десять назад, здорово потрепала город, который так и не смог полностью восстановиться, и теперь напоминал битого жизнью, обветренного моряка. Однако товары, произведённые на всём полуострове, всё ещё уходили морем именно отсюда. Металл, часто — знаменитое карское оружие и доспехи, ткани, сложные столярные изделия, всё это дешевле и быстрее доставлялось кораблями, чем обозами, хоть до Редакара и было рукой подать.
Проезжая мимо города, Аспен показывал и рассказывал. Сам он тут никогда не бывал, но знал побольше иных местных. Ланиано считался первым карским городом, основанным на полуострове. Давно, века назад, племя карсов было оттеснено с территории современной Бирны более многочисленными и воинственными племенами, тогда ещё не считавшими себя одним народом, но уже говорящими на схожих диалектах. Мигрировав на полуостров, карсы как бы зажали себя в угол. Угол, надо признать, довольно хороший, светлый и удобный для обороны. Преградив узкий перешеек укреплениями, поначалу — примитивными рвами и частоколами, а после и сложной сетью стен, фортов, дозорных башен, они уселись так крепко, что их толком и не пытались сковырнуть. Всё больше обживая полуостров, взращивая новые города и рассыпаясь деревеньками от моря до моря, карсы добились заметного успеха, процветания, которому старые враги могли только завидовать. За своим знаменитым Валом они пережили подъём Бирны, страшную бирнийскую смуту, возвышение свободного Редакара и наблюдали за последующими войнами раздробленных графств со вполне понятной ухмылкой.
И в торговой Лиге Редакара тоже улыбались, подобострастно и заискивающе, кивая и кланяясь. Но с годами улыбки купцов становились всё холоднее, надменнее. Их стены, флот и богатство тоже непрестанно росли. Росли быстрее, чем все ожидали. Теперь гильдийцы раскидывали щупальца своего влияния далеко, имея интересы и вес в Меланоре, Леммасе, Золотой долине, Дахабе и Пиньиньской империи. Разве что Боргранду они всё ещё улыбались по-прежнему, только перед владыкой Модданом кланяясь также низко. Их «щупальца», разумеется, не мог остановить Карский вал, даже и в лучшие свои годы. Как воду нельзя долго сдержать в руках, так и денежные потоки, сливающиеся водоворотом к крупнейшему порту цивилизованного мира, неслись, неуловимо обегая преграды. Мощь Редакара росла. Попытки обеспокоенных соседей ослабить военно-торговый флот — только подталкивали к его усилению.
Однако, ударов с моря карсы не ждали. Юго-восток полуострова прикрывала непрерывная горная цепь, Местэра́до, высокие и резкие вершины которой были непреодолимы для человека. На западе берега так же были круты и обрывисты, прибрежные воды мелки и коварны, неудобные даже для рыболовов на лодчонках с мелкой осадкой и практически недоступные для тяжёлых
