Чужая истина. Книга вторая.
Глава 1
Высокое жаркое солнце наполняло тело сладкой истомой. Жирная, нагретая земля ласкала босые ноги. Кьяра мягко ступала по обочине дороги, опирая край большой корзины с жимолостью о крутое бедро. Подол лёгкой хлопковой юбки был заткнут сбоку за пояс, чтобы не мешать широкому шагу. И чтобы не скрывать приятно округлых, сильных девичьих икр.
Мимо проплывали плетёные ограды, ровные ряды обработанных грядок, гудящие ульи, крытые изогнутыми пластами дубовой коры. Тут и там работали, согнувшись пополам, крестьяне в соломенных шляпах, у оросительной канавы возились вечно чумазые дети, редкие всадники обгоняли её по дороге в город. Обгоняли обычно нехотя, с ленцой, когда тащиться следом становилось совсем уж невмоготу. Иногда при этом слышались хмыканья, присвисты, приглушённые сальные замечания. А порой, Кьяра сама додумывала их, теша себя вниманием, представляя выразительные взгляды там, где не получалось их заметить.
Сзади послышалось сопение и сдержанный храп, двое мужчин ехали бок о бок, ближайший к ней — на огромном буланом жеребце. Конь активно поводил носом и застенчиво косился из-под тёмной чёлки на корзину жимолости. Кьяра улыбнулась, сначала ему, а потом и обоим всадникам, зачерпнула горсть фиолетовых ягод и поднесла к большой выразительной морде тяжеловоза. Обаятельный здоровяк снова всхрапнул, подбирая угощение с женской ладони мягкими, подвижными губами.
Выше, в седле, Эйден посматривал на приоткрытую смуглую грудь с не меньшим, а возможно — и куда большим аппетитом, чем его конь на ягоды. И, похоже, также надеялся на понимание и щедрость очаровательной крестьянки. Тяжёлая чёрная коса девушки, перекинутая через плечо, напоминала о близости Сарда. Яркая кровь островитян виднелась в селянах тем чаще, чем ближе были городские стены Редака́ра.
— Хе-хе… Вижу, уже поспели, — Аспен, чуть обогнавший товарища, добродушно ухмылялся, приглаживая и без того безупречную медную бородку. — Ягоды, говорю, поспели уж. — Добавил он снисходительно, видя, с каким трудом Эйден оторвал взгляд от созревших прелестей красавицы.
— О да… Жарковато.
— И то нам на пользу, — продолжил маг, направляя лошадь дальше к городу, увлекая за собой спутника. — Полтора месяца с небольшим — и мы здесь. Чудо, не иначе.
Путь от Ли́дхема до Редакара действительно занял необычно мало времени. Дороги подсохли быстро, зимние сугробы практически на глазах превратились в пыльные летние тракты, почти пропустив весеннюю распутицу.
— И не унывай, не грусти, что тебе не досталось жимолости, — развивал тему Аспен. — Впереди величайший порт цивилизованного мира, уж тут мы наверняка найдём приличный бордельчик. Если хочешь — сегодня же вечером. После стольких недель в дороге, позволительно сменить седло на кровать, а общество обаятельного Желтка на не менее обаятельную девчушку.
Малые дороги и тропы постепенно сливались в широкий тракт, кругом тянулись повозки, теснились люди с тюками, мешками и ящиками, сновали полуголые носильщики с паланкинами. И весь этот людской поток впадал, словно сильная река в океан, в широкую арку Старших городских врат. Огромное знамя, чёрная зубчатая стена на красном поле, довлело над текущей толпой, будто скальный утёс над беспорядочными бурунами.
Город был богат. Очень богат. Эйден, повидавший и Лидхем, и Да́нас, пусть последний и не в лучшие времена, вертел головой не стесняясь, не скрывая удивления. По правую сторону улицы, ведущей от ворот к округлой площади, стеной стояли особняки в четыре этажа. Не разделённые ни единым переулком, они различались только деталями фронтонов или рисунком реек в высоких, узких окнах. Время от времени на пути встречались и настоящие крепости, несколько смягчённые внешне барельефами, затейливо обрамлявшими бойницы, стремительными шпилями на сложных, многоуровневых крышах, и нависающими над горожанами фигурами горгулий. Вцепившись высеченной из камня лапой в парапет, невероятно детализированная, словно живая, бестия скалилась в пространство, готовясь расправить тёмные шлифованные крылья. Броская роскошь производила не менее серьёзное впечатление, чем массив толстых известняковых стен, кое-где облицованных гранитом. За всем этим безошибочно чувствовалась грубая военная мощь и богатство — главная сила торговой Лиги Редакара.
Союз купеческих гильдий, позже выросший в Лигу, ещё во времена правления Аргайлов добивался особого статуса для своего города-порта. Торговцы хотели автономии, хотели сами решать, на что идут налоги и кто, собственно, будет их собирать. Сильные монархи такого не позволяли. А вот с феодалами-наместниками, оставшимися после падения королевской династии Бирны, договориться оказалось куда проще. Теперь главы гильдий и сами были ровней знатнейшим из дворян государства. И неустанно множили своё богатство, влияние, возвышаясь над старыми лордами и возвышая Редакар над враждующими графствами.
Бордель, и правда, нашли быстро. Аспен явно знал куда ехать, и через полчаса, проехав серьёзную часть города, всадники спешились в тенистом дворике с изящной каменной колоннадой, увитой старым плющом. Их встретили, как особенно дорогих гостей. В общем-то — по вполне понятным причинам. Мешок с тремя тысячами тейлов, вместе с прочими вещами, доверили внести слугам, сундучок-мимика артефактик, как обычно, нёс сам.
В просторных покоях было приятно прохладно, пахло кедром и камфорой. На столике меж широких кресел поблёскивал серебром запотевший кувшин и стояло блюдо свежих, явно не бирнийских фруктов. Эйден помыл руки в почтительно поднесённой чаше, смочил лицо, глубоко вдохнул.
— Благодарю, — улыбнулся он миловидной служанке. Та поклонилась, вежливо улыбаясь в ответ, и вышла. Эйден проводил её взглядом. — Однако — хоромы. Так богато, так свежо, чисто. Такие женщины. Ты собрался спустить весь мешок прямо здесь?
— Это, в некотором смысле, представительские расходы. — Аспен вышел на балкон, опёрся руками о остывающие кованные перилла, оглядывая видную отсюда часть гавани. — Мы здесь не только за покупками, но и за репутацией. Думаю встретиться с важными людьми, а может — и принять кого важного. Серьёзный человек не может тесниться в душном чердаке, по крайней мере — так могут счесть те… важные.
— Сколько важности. Кругом. А что же девчушки? Обаятельные, холёные, улыбчивые…
— О, это само собой. — Аспен уселся в одно из кресел, налил в два кубка лёгкого охлаждённого вина. Немного посидели, вдыхая запах солёного ветра — Хлопни в ладоши.
— Чёрт… Дай сначала выпить.
— Да хлопни, ну!
Эйден хлопнул. Спустя несколько секунд комнату заполнили девушки. Выбрать было непросто.
Через некоторое время, выйдя из комнаты за пологом в их общий зал, он застал артефактика там же, где его
