— Кхм… твоя правда, Мирослав. Ты уж прости старика, что лезет со своими советами. Да только время против нас играет. Ну-с, к делу, так, к делу. — Пригубив из чашки давно остывший кофе, Спицин продолжает: — Не всем в Совете пришлась по нраву новая концепция, предложенная Мирославом. Ну а что с пеньков седых, таких, как я, взять? Любим за всё старое цепляться, мда. Да только в бизнесе надо поспевать за тенденциями, конкурентов обходить, новшеств не бояться. Бизнес любит людей рисковых.
— И вы решили, что сейчас лучшее время рискнуть?
— Время, Юлия, бесценный ресурс в руках знающего человека. Я просто не хочу наблюдать, как дело всей моей жизни, простите за резкость, похерят молокососы, заигравшиеся во власть.
— Я понимаю вас, Георгий Леонидович, но мне пока не ясна во всем этом моя роль. — Развожу руками.
— О, моя дорогая, кому, как не вам, можно доверить миссию налаживания связей, — Спицин подмигивает мне. — Соглашайтесь, голубушка. Вы при любом раскладе ничего не теряете. Ну в конце концов, как это у вас сейчас модно говорить, ретрит себе организуете. Покупаетесь, позагораете, с Ринкой шмоток новых накупите, что там еще вам, девочкам, надо…
Иными словами — разведка, ловля на живца, сбор данных и анализ.
Перед тем, как кивнуть, смотрю на Мира. Он прикрывает глаза, подтверждая.
— Ну вот и славно. Билеты, проживание, досуг — всё организуем. Надолго не прощаюсь.
Появление Регины с подносом в руках будто становится сигналом для окончания переговоров. Довольный Спицин пожимает руку Миру и покидает нашу теплую компанию, прихватив с собой и внучку, сумевшую приготовить кофе за рекордные полчаса.
10.2
— Как думаешь, ему можно верить? — заполняю возникшую пустоту первым попавшимся вопросом.
Впервые за весь странный разговор смотрю на мужа прямо. А попав в ловушку теплого взгляда, замираю. Сердце сбивается с ритма, а потом бьется всё сильнее и сильнее. Надеюсь, мои румяные щеки можно списать на что-то иное. Близость этого мужчины меня волнует, будоражит рефлексы.
Вчера мне некогда было препарировать все свои чувства. Получив нервный перегруз, я, зайдя домой и приняв душ, вырубилась, даже не проверив замки.
— Ты можешь верить мне. — Вырывает из мыслей спокойный голос Мира. — Всё будет хорошо, Юль. Ну, не буду тебя задерживать. Проверь потом почту, Регина скинет билеты.
Снова этот холодный тон, а вчера такой заботливый был. Вот как понять этого мужчину?
— Без проблем, — оставляю последнее слово за собой и покидаю кабинет в растрепанных чувствах.
* * *
Закатное солнце плавно садится за Невским, окрашивая небо во все оттенки розового. Бликует в волнах Волги, неспешно несущей свои воды. Легкий ветерок овевает разгоряченную лучами кожу.
Наглая крачка садится рядом со мной, поглядывая блестящей бусиной глаза на остатки картофеля фри. Высыпаю дань на траву, наблюдая, как лихо птица расправляется с угощением, успевая отгонять вездесущих воробьев и голубей.
В это время на набережной полно народу. Многие, как и я, расстелив плед, валяются на траве. Кто-то читает книгу, кто-то просто выдыхает этот день. Дети носятся вокруг поющего фонтана, который с наступлением темноты подсвечивается всеми цветами радуги. Парочки прогуливаются, держась за руки. Многие застыли с телефонами в руках, спеша заснять природную красоту момента. И я тоже фотографирую глазами, наслаждаюсь возможностью побыть наедине с собой.
Мимо проходят парни с оборудованием. Краем глаза слежу, как ловко они собирают барабанную установку, а значит скоро здесь будет живая музыка. А если пройти чуть дальше, в сторону катера Героя — то и танцы.
Обожаю сюда приходить и смотреть, как танцуют бачату. Ритм и движения завораживают, и я иногда представляю себя среди них. Счастливую, свободную, без груза забот и чувств, свернувшихся в неряшливый клубок.
Я думала, что он меня поцелует. Вчера. В лифте. Боялась этого и какой-то частью себя отчаянно желала.
Сердце тогда билось так сильно, что шумело в ушах. Губы пересохли, и я их постоянно облизывала. Наши тесные объятия ввели меня в состояние близкое к инфаркту. Колени ватными стали. И я уверена, откажи мне ноги совсем, Мир бы с легкостью меня удержал.
Была в моменте какая-то невысказанная нежность. Забота без лишних слов.
Мир своим присутствием с легкостью задушил мою панику. Но не перешел границ.
И я не знаю, это меня больше радует или расстраивает.
От этих воспоминаний о не случившемся поцелуе в животе растекается тепло.
Никаких пресловутых бабочек. Насекомых там точно быть не может.
Но я чувствую, как волна приливает все дальше. Подобно цунами накрывает меня с головой. И вот уже сердце частит отнюдь не из-за кофе, и губы горят так, будто их долго с упоением терзали, исколов короткой щетиной.
Касаюсь их кончиками пальцев.
Мне ведь хочется, чтобы Мир меня поцеловал, да же?
«Предавший раз, предаст и дважды. Помни об этом, когда решишься…» — эта мысль отрезвляет не хуже пощечины.
Цунами, недавно накрывшее меня до последней клеточки тела, отступает. Сворачивается холодным змеем под грудью. Ежусь от неприятного чувства пустоты.
За столько лет никто так не и смог ее заполнить. После развода я осталась с дырой в груди. Думала, что со временем она затянется, зарубцуется как-нибудь…
Ничего не изменилось. И вряд ли изменится, пока мы с Миром будем работать вместе. Потому что вчера, когда он обнял меня, эта пустота исчезла. Как будто паззл сошелся, и мы стали единым целым.
10.3
Телефон вибрирует в кармане. Перед тем, как взять трубку, смотрю на номер. Научена уже горьким опытом.
— Привет, Ян. Как продвигается подготовка к свадьбе?
— Скажи мне еще раз, зачем я выхожу замуж? — сердито пыхтит сестра.
— Ммм, наверное, вы любите друг друга?
— Я убью его, если он еще хоть раз пропустит встречу с Анастасией. — Яна переходит на шепот: — Сис, она настоящая тиранша! Ей не в свадебном агентстве надо работать, такую энергию надо в ядерную отрасль внедрять. Я уже час с ней спорю по поводу декора и цветов, а это мы еще не обсуждали торт и платье!
— Погоди… Платье? Ты же хотела…
— Да, да. Я хотела стильный костюм. Элегантно, строго и со вкусом. Но будущий муж со свекровью объединились и единым фронтом вступают против меня! Короче, я жду тебя в салоне через тридцать минут. На тридцать первой я начну рвать фатин за неимением возможности перегрызть всем глотки. Слой за слоем. Говорят, что их тут не менее ста…
Улыбаюсь, представив эту картину и перепуганные лица персонала, вынужденного наблюдать за этим перфомансом.
— Держи себя в руках. Еду.
Дорога с учетом пробок заняла у меня все сорок минут. Надеюсь, платье выжило…
— Ты похожа на грозовую тучу! — вырывается против воли, когда вижу сестру на подиуме в облаке темно-лилового цвета.
— Знаю. — Лицо у Яны под стать платью. Если бы взглядом можно было метать молнии, я бы поверила в мифы о греческих всесильных богинях. — Сфотай быстрее это безобразие… Нет, девушка, больше платьев не надо!
Делаю не менее десятка фотографий с разных ракурсов и, пока Яна переодевается, разглядываю платья самых разных фасонов. Такие красивые.
Мое свадебное платье было похоже на торт, а я к концу вечера валилась от усталости. Но, даже несмотря на это, я была счастлива. И в глазах своего уже мужа я тоже видела это хмельное счастье.
Как же мы смогли так всё испортить?
Трель телефона раздается где-то в недрах примерочной, куда его уволокла сестра. Не успеваю никак среагировать, как мелодия вызова резко обрывается.
Краем уха слышу любимое Янкино «Козлович» и спешу к ней. Но сестра сама выходит мне навстречу и протягивает мой телефон.
— Что он хотел? Что-то срочное по работе? — от волнения начинаю прикусывать губу.
— Сказал, что без ума от любви к тебе.
