Рейтинговые книги
Читем онлайн Генералы подвалов - Алексей Рыбин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 72

Он всегда любил скорость. А вот машины собственной до сих пор так и не приобрел. Какая там машина, жизнь дороже. Он презирал этих козлов, что носятся по городу, укурившись в хлам травой или, еще лучше, вкатив в вену несколько кубов какой-нибудь дряни. Если в кармане есть деньги, то проблема скорости решается просто. Безо всякой личной машины – вон, у Пегого, к примеру, свой шофер на зарплате, а Моня как-то до сих пор обходится такси или просто леваками. И нормально. Ничего. Ему насрать, что о нем думают все эти бандиты, у которых вместо мозгов мускулы, его любимая присказка: «Главное – не казаться крутым, главное – им БЫТЬ».

А кому надо, они знают, что у Мони, авторитет – будь здоров какой! Авторитет среди авторитетов. Вот что позволяло Моне жить безбедно и, как он надеялся, в относительной безопасности. А авторитет этот завоевал он среди питерских бандитов исключительно благодаря своему, как он сам говорил, «умищу». Да, умище его пока не подводил. Моня не входил ни в одну из преступных группировок города, он всегда был сам по себе, но услуги, что время от времени оказывал этот «одинокий волк» тюменцам, были оценены и являли собой лучшее прикрытие для Мониного небольшого бизнеса.

А бизнес был, по сути, действительно небольшой. На фоне широкомасштабной торговли наркотиками, управляемой чуть ли не из Кремля, что такое его мелкие операции – ну заработал тысячу-другую, это что, для наркобизнеса – деньги? Слезы это, а не деньги.

То, что он с помощью своих подчиненных скармливал кислоту и героин школьникам, Моню не трогало совершенно. Не он, так другой найдется, свято место пусто не бывает. А его товар, по крайней мере, качественный. Сам проверяет Моня новые партии, сам является знатоком и ценителем всякого рода кайфа. Ну, старчиваются молодые, некоторые умирают даже, это, считал Моня, просто естественный отбор. Неприспособленные старчиваются, непутевые и слабонервные. Сильные выживают. Он лично знал таких, кому уже далеко за сорок, вполне устроившихся в жизни и при этом наркоманов с солидным стажем. Просто голову нужно на плечах иметь и не жрать всякую дрянь.

В глубине души он, конечно, понимал, что все это – пустые отговорки, что он сам попал в зависимость от героина и почти превратился в придаток одноразового шприца, а шприц по его личной шкале ценностей вырос до самого, наверное, значимого предмета. Даже и не предмета, а, скорее, существа. Сущности. И что будет дальше, если он не затормозит свой стремительный полет в героиновых небесах, для Мони было загадкой. Иногда на улице он вздрагивал от ужаса, увидев в толпе знакомое лицо и с трудом узнав своего еще десять лет назад крепкого, розовощекого приятеля. Мгновенно проецировал ситуацию на себя, и ему становилось еще неприятнее. Он знал, что некоторые из его старых знакомых, крепких и надежных парней с хорошими головами, теперь ползали по подвалам в окрестностях Правобережного рынка, кипятили раствор в грязных обгрызанных алюминиевых ложках и падали там же, среди ржавых замшелых труб и разбитых унитазов, чтобы очнуться в темноте и снова лезть наверх в поисках очередной дозы.

Нет, до рынка ему было еще очень далеко. Когда все же депрессия одолевала его, он открывал свой сейф и перебирал пачки купюр. Они вселяли в него уверенность и силу, не ах какие деньги, но все-таки, в случае чего, можно рвануть за бугор, в хорошую клинику, на острова куда-нибудь, к солнцу, к океану, к девочкам, что не будут жадно смотреть на твой бумажник, с которыми можно и трахнуться, и поговорить.

Однако тело его, прежде сильное, красивое, еще в юности выточенное в спортивных залах, на беговых дорожках, на сборах в Крыму, тело, которым он всегда гордился, теперь не вызывало прежнего восторга. Руки истончились, грудь с каждым месяцем делалась все менее выпуклой. Он никогда не выглядел накачанным здоровяком, просто спортивный такой был паренек, но сейчас, особенно в одежде, казался настоящим доходягой.

Моня подошел к письменному столу и посмотрел на паспорт, что дал ему Димка. Знал он этого мужика. Как же, известный журналист. Даже выпивал вроде бы с ним где-то на презентации или на выставке какой-то... Ладно, что-нибудь придумается и с журналистом. Моня присел к столу, и пальцы его забегали по клавишам никогда не выключавшегося компьютера.

Глава 5

Ее разбудили настойчивые телефонные звонки. Настя открыла глаза. За окнами было еще темно. И тихо так, ни машин, ни людских шагов по асфальту – значит, сейчас глубокая ночь, наверное, самое тихое время – около четырех.

Телефон продолжал наполнять квартиру длинными звонками. Ладно квартиру, он Настину голову разрывал изнутри. Настя никогда еще не злоупотребляла алкоголем и о том, что такое похмелье, знала только из рассказов так называемых старших товарищей. В глубине души она считала, что они просто хотят вызвать к себе жалость. Ну, что за чушь – похмелье. Не бывает никакого похмелья.

Не было его и сейчас. Настя лежала с открытыми глазами и чувствовала себя совершенно свежей, отдохнувшей, только не совсем выспавшейся. А телефонный звон все буравил голову, словно толстое шило.

Поняв, что просто так это не закончится, Настя наконец встала, вышла в коридор и сняла трубку.

– Алло, – она сама не узнала свой голос, глухой и хриплый спросонья.

– Настя! Настя! – из белой мембраны рвался мамин голос, не давая Насте вставить словечко. – Настя! Настя!

– Ну что? – не сказала, а как-то противно проныла Настя. – Чего тебе?

– Настя...

– Ну что, «Настя, Настя». Ты дашь поспать человеку или нет?

– Послушай меня, девочка...

– Ты опять напилась? Ма, хватит уже, а? А папа где? – она наконец включилась в происходящее, почти проснулась.

– Папа... – и тут Настя услышала, как на другом конце провода мама рыдает. Услышала и все поняла. Поверить еще не поверила, но поняла точно. Так рыдать люди могут только в одной ситуации.

– Мама... – начала Настя срывающимся голосом. Она не знала, что говорить дальше, боялась произнести слово, вертящееся на языке. Хоть бы мама первая сказала, но сквозь рыдания не доносилось ни одного внятного слова, и Настя, заставив разжаться окаменевшие губы, выдавила из себя:

– Папа?..

– Настенька...

– Что с папой? Ты где?

Мама издала какие-то странные звуки, не то глотала что-то, не то икала, потом, подавив рыдания, относительно спокойным голосом, ровно, словно диктуя, заговорила:

– Настя, умер наш папа. Вот так, девочка моя. Я сейчас была в морге. Умер.

– Как?

Мама снова начала что-то говорить, но Настя неожиданно перестала ее слышать. Нет, пол, как пишут в детективных книжках, не ушел у нее из-под ног, она не похолодела, не потеряла сознание. Просто все внутренности словно исчезли. Она стала легкой, кажется, легче воздуха. Иллюзия была настолько полной, что Настя буквально впилась пальцами в телефонную трубку, чтобы не взлететь под потолок.

Исчезли все звуки. Она не слышала маминого голоса, скорее, понимала, что из трубки продолжает литься монотонная мамина речь, но слова не вызывали в мозгу никакой реакции, никаких ассоциаций.

«Словно я заново родилась», – почему-то подумала Настя и тут же поняла почему. Теперь все, что было до этой минуты, все ее школьные истории, проблемы, все знакомства, старые и новые, друзья и подруги, грядущие экзамены, праздники и будни не имели ровно никакого значения. Начался новый отсчет времени, новая жизнь, к прежней, детской, не имеющая никакого отношения и никаким боком ее не касающаяся.

Настя сопротивлялась до последнего, пока только хватало сил, не давала ворваться в мозг образу, которого сейчас боялась больше всего. Но мама что-то крикнула, неожиданно громко посреди монотонного изложения событий, и это было последней каплей, сломившей сопротивление. Перед глазами Насти встало лицо отца. Папа улыбался, подмигивал, губы его шевелились, словно он уже начал говорить, но звук еще не долетел до Настиных ушей, как в каком-то гиперзамедленном кино. И Настя закричала. Из глаз хлынул такой поток слез, какого давно уже у нее не бывало, но она совершенно детским, сдавленным голосом продолжала, не обращая внимания на соленые ручьи, стекавшие по ее губам, кричать в черный кружок микрофона:

– Папочка, папочка, любимый, папочка!..

* * *

Когда Настя пришла в себя, был уже день. Она сидела в своей комнате на стуле перед выключенным компьютером, обхватив руками задранные вверх колени, сгорбившись и раскачиваясь вперед-назад. А в дверь звонили, длинно, прерываясь на секунду, снова давя на кнопку, видимо, точно зная, что дома кто-то есть.

Настя тряхнула головой, вскочила со стула, ее качнуло в сторону, и она, удивляясь внезапной слабости, пошла к двери.

– Кто там? – спросила она по привычке, крепко-накрепко вбитой в нее отцом. Хотя в двери и был глазок, Насте лень было в него заглядывать. Спросить – куда проще. По голосу все становится ясно, кто да зачем.

– Я, Настенька, я это, – мама за дверью говорила спокойно, видимо, перегорело уже в ней первое чувство, хотя, как знать.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 72
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Генералы подвалов - Алексей Рыбин бесплатно.

Оставить комментарий