— А вдруг что-то случилось? Даррин единственный, кто у меня остался. Я не могу просто ждать.
Оборотень внимательно посмотрел на меня.
— Ты ведь не вернешься. Не отпустят тебя. Я бы на их месте не отпустил.
— Вернусь.
Лексий покачал головой.
— Я знаю — не вернешься. Искра, скажи, у вас есть какой-то обряд, связанный с огнём и кровью?
— Есть. Признаешь человека кровным родственником… А почему ты спросил?
— Видел. Кровь, костер… Правда не понял ничего. У меня же ведения бесконтрольные и не всегда конкретные.
И тут меня осенило!
— Лексий… А ведь если я признаю тебя кровным, то ты меня сможешь вытащить и я точно вернусь!
"Он тебе и так кровный… Враг" — заявил наглый внутренний голос.
— Это сложно?
— Нет. Только больно. И ни к чему особо не обязывает, только первый месяц мы будем друг друга чувствовать… Но это пройдет. Правда, если кого-то из нас затянет в подобную ловушку…
— Придется вытаскивать, — закончил за меня Лексий, — , а поскольку я телепатией не владею и никуда не лажу, доставать мне тебя до конца своих дней. Но я буду всячески препятствовать твоим экспериментам. А потом…
— Что?
— Сдам тебя Даррину, пусть воспитывает!
— То есть… Ты согласен?! — опешила я.
Лексий поморщился.
— Погоди. Искра, ты представляешь последствия? Ты ведь в полнолуние будешь чувствовать меня, боль, ненависть, тебе это надо? Может лучше подождать четыре дня, пока до Даррина доберемся?
Это был разумный довод, но четыре дня! И эта чертовщина с убитым волкодлаком..
— Нет. Четыре дня — очень долго. Так ты согласен?
Оборотень тяжко вздохнул и кивнул, хотя особого энтузиазма я на его физиономии не увидела. Да и черт с ним! Главное, что согласен. Гораздо больше меня заботила монетка и грядущее родство с кровным врагом.
Маскоты носят немногие, в основном войны. Наемники — никогда. Говорят, что их Марв хранит, не знаю, правда ли хранит, встречусь — спрошу.
И это не человек. А кто? Голова кругом, а еще оборотень… Кровный… Кстати, клятва не помешает ему меня убить, если… Если…
"Если" — не должно случиться.
— Твою ж…!
Лошадь встала на дыбы, ударив передними копытами оскалившегося волкодлака. Василек был менее военным парнем, если бы Лексий не был хорошим наездником, конь его давно сбросил и слинял.
— Марвовы дети! — милые зверюшки обступали нас плотным кольцом, — Лексий! — крикнула, заметив краем глаза прыжок волкодлака.
Вовремя — оборотень как раз успел пригнуться и рубануть по оскаленной морде мечом.
Мне везло меньше. Рыську уже успели цапнуть, я еле отбивалась. Мало у меня сил сейчас, для полноценного боя, да и волкодлаки это не стайка миниад.
За спиной жалобно заржал Василек, но не упал, я слышала. Встретив очередного волкодлака в прыжке — он сам напоролся грудью на лезвие — пропустила второго. На земле бы стало одной ведьмой меньше, если бы не оборотень. До меня только капли крови долетели, но оттираться некогда.
— Они лезут и лезут, Искра! — крикнул Лексий.
— Вижу, — процедила я, увернувшись от зубов. Уворачиваться было уже сложно — хищные твари теснили нас, как заправские легионеры.
— Искра?
— Что? У меня сил на простенький огонек не хватит!
Нет, так дешево я свою жизнь продавать не собиралась, но волкодлаков все больше, Василек хромает, у Рыськи царапина на боку, а мне задели бедро и от запаха человеческой крови твари совсем обезумели.
«Здесь и останемся» — как-то отстраненно подумала я, очередной раз замахнувшись, но волкодлак упал раньше, из бока у него торчала стрела. Я, грешным делом, решила, что это Лексий, хотя этого вообще быть не могло.
Ещё стрела — ещё один волкодлак. Кто бы не сидел в придорожных кустах — он очень хороший стрелок.
За моей спиной чертыхнулся оборотень, красочно помянув интимные приключения Марва с волкодлаками, я отбивалась, уворачивалась, стараясь не попасть в острые зубы и тут увидела его. Он был крупнее остальных и серый, а не черный. Вожак.
Вся беда в том, что увидела слишком поздно — он уже пригнулся, готовясь прыгнуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И прыгнул.
Удар, лошадь жалобно заржала и стала падать.
Меч я выронила, когда Рыська рухнула, нашарить его не было никакой возможности, я только успела свернуться, прикрыв горло и животУдар, боль. Плечо… Еще удар, снова боль, темнота.
* * *
Второй раз за день я очнулась на коленях оборотня. Марв его дери…
— Ты как?
— Нормально… — я попыталась подняться, но Лексий меня удержал:
— У тебя плечо порвано и рука сломана, ты не чувствуешь разве?
— Я чувствую, что меня через мясорубку прокрутили, — отозвалась я, прислушиваясь к себе. Черт, правда больно, но переломов нет, врет он все.
— Встать помоги мне.
Лексий укоризненно глянул на меня, но подняться помог и придерживал, чтоб я не встретилась носом с гостеприимной землей. Это было очень кстати — нога-то тоже болит. Искра-инвалид. И сил на восстановление мало, как назло!
— С лошадьми что?
— Одна у нас теперь лошадь, — проворчал оборотень, — Рыська твоя, раненая, смылась, скорее всего, добьют ее.
Я сделала шаг, пошатнулась и, если бы Лексий не приобнял меня за талию, прижав к себе, точно бы упала.
— Ну и куда ты такая? Если я тебя перевязал, это не значит, что можно бежать сломя голову. Тем более, ты вся в кровище — только людей пугать.
— Ерунда все, — начала было я и вдруг почувствовала, пока еще слабо, но есть.
Опираясь на Лексия добрела до ближайшего дерева и сползла по стволу, не обращая внимания на ворчание оборотня.
Это были образы — избушка, где-то опушке леса, указатель, рядом с верстовым столбом и еще что-то.
— И-и-и? — спросил оборотень, когда я открыла глаза и уставилась на его наглую физиономию.
— Возле границы избушка, куда идти — я покажу. Как раз хватит, чтоб мне отлежаться и полнолуние переждать.
— А как же блок?
— Лер, — развела я руками и поморщилась от боли, — он много чего умеет. Тем более не слова, а образ и очень слабый. Пошли, до темноты успеем
На дорогу выходить не стали: во-первых — никто не знает, какая гадость там может быть еще, а во-вторых — моим видом правда только людей пугать — рубашка в крови, куртка разодрана (запасная одежда осталась в Рыськиных сумках), на голове стог сена плюс вампирская бледность и бандитского вида оборотень рядом. Зуб даю — возле первой же деревни сердобольные мужики бросились бы отбивать меня у окаянного душегуба.
Лексий великодушно уступил мне Василька, ведя его под уздцы. Меня такое положение дел устраивало — сил было мало и регенерация шла медленно. Чтоб отвлечься я развлекала Лексия разговорами.
— А что за избушка? Почему ты о ней не знала?
— Это еще с послевоенных времен. Кведы тогда часто переходили границу, да и всякая нечисть буянила. У боевых магов таких избушек, домишек и даже шалашей — по всей Лавии.
— Это же было черте когда!
— Тридцать пять лет прошло, а избушки остались, — пожала я плечами, — тем более нечисть в Лавии не перевелась — кикиморы, упыри, оборотни всякие…
— Ведьмы, — тем же тоном добавил вышеупомянутый оборотень.
— Ведьмы разумные, а у тебя полнолуние скоро.
Лексий помрачнел и притих.
Избушка правда оказалась недалеко. Хлипкая на вид, с потемневшими, от дождей, ставнями и соломенной крышей. Сени, кухня и две маленькие комнатки, обставленные по минимуму — стол, лавки, две лежанки — возле каждой еще лавка, но поменьше, и короб, на стена грубо сколоченные полки с глиняной посудой. Одна из комнат более обжитая — шкура на полу, подушки, занавески менее старые.
Как ни странно, пыли почти не было — значит месяц или, самое большее, полтора, назад здесь кто-то ночевал, возможно, что и сам Лер.
Оборотня я выставила за водой, а сама, кряхтя, охая и поминая нетрадиционные наклонности Марва добралась до сундука под столом. И тут же с чувством поблагодарила Светлую Богиню, за обнаруженную там чистую рубашку, ткань на повязки и массу всяких ведьминых радостей.
