Она примостилась на диване:
– С удовольствием послушаю.
Честно говоря, я не знал, с чего начать, однако времени на размышления у меня не было.
– Если ошибусь, поправляйте меня. По-моему, дело обстоит так. Вы хотите попросить помощи, потому что боитесь родственников или приближенных бывшего любовника, обвинивших вас в его смерти. Мне понятно их желание. Они мстят вам за то, что вы посмели появиться в жизни их отца. Однако теперь можете жить спокойно. Не успели вы сбежать, как отыскались очевидцы ваших скандалов с другом и полностью вас реабилитировали. Итак, официальное заключение – смерть Тимура Васильевича произошла из-за несчастного случая.
Меня поразило, что лицо девушки оставалось напряженным и угрюмым.
– Вы недовольны?
Она вздохнула:
– Если бы все было так легко!
– А где ваш друг? Вы расстались?
– Кирилл? – Она поежилась. – Он пытается незамеченным пробраться в магазин.
– Передайте, ему тоже нечего бояться, – попытался я успокоить Тюльпан. – Кстати, а почему он не подтвердил ваше алиби?
Татарка улыбнулась:
– Мы решили сделать хитрый ход. За несколько часов до того, как сюда пришла милиция, Кириллу позвонили и предложили два варианта: либо он не подтверждает, что в день смерти Борзова в определенное время мы были вместе, и получает за это кругленькую сумму, либо меня сажают за убийство, а его труп со следами насилия находят за городом. Кирилл позвонил мне, и мы решили обхитрить наших мучителей. Он дал показания против меня, забрал причитающиеся деньги, а я, готовая к аресту, вышла в соседнюю комнату переодеться и через окно по пожарной лестнице спустилась во двор, где он ждал меня в такси. Потом мы уехали в деревню к его родственникам.
Я понимающе кивал:
– А вернулись, потому что деньги имеют свойство заканчиваться.
Ее молчание было расценено мной как знак согласия.
– Но теперь ходите с гордо поднятой головой, – бросил я. – На вас у милиции ничего нет.
Она нервно сжимала и разжимала пальцы:
– Если я не нужна милиции, это еще ни о чем не говорит. Кое-кто не успокоится, пока не увидит меня мертвой.
– Но почему?
Тюльпан сглотнула слюну:
– Накануне гибели Борзова я решила отомстить. Да, благодаря ему я заимела жилплощадь, обставила ее, у меня есть машина. Однако за эти блага я три года была его рабой. Он делал со мной, что хотел, и издевался, как хотел. С определенного момента я превратилась в вещь, игрушку, которую можно выкинуть, когда она тебе надоела, а потом опять протянуть руку, чтобы взять, когда приспичило позабавиться. Три долгих года я боялась его потерять, и приходилось обдумывать каждое слово: не дай бог что-то сказать, что не понравится хозяину. Рабыни должны быть бессловесными тварями.
– И однажды он вас бросил? – предположил я.
– А вот тут вы ошибаетесь. – Слабая улыбка тронула пухлые губы. – Инициатором расставания стала я, когда увидела его с молодой любовницей, почти девчонкой, причем девчонкой, страшно похожей на его собственную дочь Анну.
У меня вспотели ладони. Кажется, впервые за все время я вышел на след Яны Рыбиной. Ее фото уютно покоилось в моем кармане. Я показал его Тюльпан:
– Это она?
Девушка кивнула:
– Откуда у вас это?
– От одной знакомой, – уклонился я от прямого ответа. – Почему вы решили, что она была его любовницей?
Татарка усмехнулась:
– Слишком теплые отношения. К тому же уйма потраченных денег.
Я пожал плечами:
– Вообще-то у нее был парень, с которым они собирались расписаться.
Тюльпан не удивилась:
– Она же понимала, что Тимур не женится на ней.
Мне не хотелось продолжать этот диалог:
– Итак, вы остановились на том, как отомстили ему. Каким же образом?
– Проникла в его дом и попыталась ограбить, – бросила девушка. – Он обещал мне кольцо с огромным бриллиантом, но так и не подарил. Я хотела взять то, что принадлежит мне.
Ее логика показалась мне странной, но я не подал и виду:
– Вам это удалось?
– К сожалению, нет, однако, – она сделала многозначительную паузу, – я кое-что слышала.
– Что же? – Я старался казаться равнодушным.
Девушка закусила губу:
– Это не был несчастный случай. Это было убийство.
Я вздрогнул:
– Когда вы проникли к нему в дом?
– Накануне гибели, – призналась она. – Анька и не подозревает, как близка к истине. Да, я навещала Тимура, только не взяла машину. Тимур и не знал: у меня давно имелся слепок со всех его ключей.
– А охрана? – недоумевал я.
– Борзов терпеть не может загородный дом, – пояснила Тюльпан, – поэтому не обращал никакого внимания на дырку в заборе. Конечно, имеется злющая собака, которая, к счастью, меня отлично знает.
Я продолжал сомневаться в правдивости ее слов:
– А показания свидетелей-соседей? Не могли же вы быть в двух местах сразу?
– Во время моего отсутствия Кирилл включил магнитофонную запись, – заметила она. – Накануне мы ездили за город и там записали нашу ссору.
Я сдался:
– Ладно, и что же вы слышали?
– О, очень многое. – Она лукаво посмотрела на меня.
– Расскажите.
Прелестный ротик, сказавший «а», собрался сказать и «б», но вдруг татарка ударила себя по лицу:
– Какая же я дура! Чуть не отдала бесплатно то, что стоит больших денег.
Я начал закипать:
– Если вы про важные сведения, то просто обязаны сообщить их. Не хотите мне, идите в милицию.
Она расхохоталась:
– Возможно, пойду, но прежде попытаюсь продать свои знания. Нам с Кириллом нужны деньги. Мы просто мечтаем удрать из города. Как вы смотрите на то, чтобы оплатить нам дорогу и обеспечить нас хотя бы на пару лет?
Просьба Тюльпан удивила меня.
– А я считал вас проницательной девушкой. Разве вы не видите, что перед вами бедный журналист?
– Вот поэтому я и намеревалась поговорить с Кричевской, – пояснила она. – Варвара не бедствует, она бы не поскупилась.
– Варвара не стала бы платить за такие сведения. – Я изо всех сил пытался повернуть ситуацию в свою сторону. – Ее интересует гламур, а криминал – это по моей части.
Однако дама была неприступна, как скалы, которые вызывали мое восхищение в Крыму.
– Тогда найдутся другие покупатели.
Я схватил ее за горячую руку:
– Вы сами не понимаете, что собираетесь натворить. Эти люди не оплатят вам дорогу, они просто-напросто лишат вас жизни. Одна бедная девочка-наркоманка попыталась шантажировать их – и теперь она мертва.
Татарка выдернула ладонь:
– Наверняка какая-нибудь ерунда.
– Скажите, кто убил Борзова? – в моем голосе слышалась безнадежность.
Тюльпан оскалила зубы:
– Извольте. Только я оцениваю информацию в десять тысяч долларов.
– Как хотите. Я вас предупредил, но, вижу, ничто уже не поможет. – Я вышел в прихожую и остановился на пороге. Черные, как уголь, глаза восточной красавицы выражали непреклонность. Я не стал прощаться. Я понимал: если она и дальше поведет свою игру, мы видимся последний раз.
Глава 17
Выйдя на улицу, я первым делом купил бутылку минеральной и не только вдоволь напился, но и вылил себе на шею. Вот уже несколько дней синоптики обещали дождь, но он не торопился напоить иссушенную землю и вымыть пыльный асфальт. Я постоял под палящими лучами солнца, не сводя глаз с двери подъезда Тюльпан, и мне стало казаться, что все градусники города зашкаливают: если такая жара и предусмотрена, то только в Африке.
Впрочем, загорать пришлось недолго. Татарка сдержала обещание и связалась с объектом своего шантажа сразу же после моего ухода. Знакомый красный «Опель» с замазанными грязью номерами вскоре остановился у дома девушки, и я почувствовал легкую дрожь в коленях.
Из машины вылез здоровенный детина, по виду – бандит девяностых, и направился к подъезду. Я достал из кармана скомканный листок с адресом девушки, надеясь, что второпях Варвара продиктовала мне и ее телефон, но ошибся.
«Ну, делай же что-нибудь», – ругая себя последними словами, я бросился за водителем красной машины. Пусть он пристрелит меня, однако, если мне суждено остаться в живых, беспокойная совесть никогда не подаст голоса. И все же я опоздал. Бандит приехал не разглагольствовать и не торговаться, а всего лишь сделать черное дело. По моим подсчетам, он пробыл в квартире не более двух минут. Услышав его тяжелые шаги, я рванул из подъезда и спрятался за железной дверью. Наверное, убийца не предполагал увидеть здесь конкурентов, поэтому спокойно сел в машину. Тупое жестокое лицо не выражало сострадания. Заурчал мотор, и этот звук вывел меня из оцепенения. Скорее к бедной девушке, может, ей еще можно помочь. Думая так, я понимал, насколько наивны мои мысли. Надежда, как говорится, умирает последней, и через мгновение я уже открывал входную дверь, которую никто не думал запирать.
Тюльпан лежала на диване. Халатик задрался, обнажив стройные смуглые ноги. Шелковый шарф так сильно врезался в лебединую шею, что не осталось сомнений: девушка мертва. Выпученные глаза и синий язык, зажатый между блестящими зубами, потом долго снились мне. Вспоминая этот неприятный момент, я всегда поражался, как быстро мне удалось взять себя в руки и начать поиски. Почему же я решил искать что-то в квартире татарки? Да потому, что она надеялась, что объект шантажа придет с деньгами в обмен на сведения, которые она грозилась передать в милицию. Они вполне могли быть где-то зафиксированы. Когда на глаза попалась тонкая ученическая тетрадь в линейку, я схватил ее и, согнув, спрятал в карман, а потом галопом поскакал через три ступени. Возможно, убийца уже сообщил в милицию, с которой мне не хотелось встречаться.
