— Потому что ты — самонадеянный дурак. — Лена остановилась и со злостью взглянула ему в глаза. — Тебе не пришло в голову, что для начала следовало поговорить о своих намерениях со мной?
— Я ждал тебя сегодня утром, но ты не пришла, — упрекнул Спартак.
— Прошло восемь дней с того дня, как мама покинула нас. — У Лены перехватило дыхание от злости и обиды. — Перед смертью я ей обещала, что выйду замуж за человека, которого она для меня выбрала.
— Но ты должна выбрать себе мужа по сердцу, — запротестовал Спартак.
— Нет, мне придется выйти за того, кого она мне сосватала и кто мне совсем не нравится. — В отчаянии Лена начала плакать.
Спартаку хотелось перевернуть весь мир.
— Кто он? Как его зовут?
— А что изменится, если я тебе скажу? — ответила Лена вся в слезах.
— Ты права, ничего не изменится, — горестно вздохнул молодой человек.
— Он такой же крестьянин, как и ты. Только старый и некрасивый, — плакала Лена.
— Не могу поверить! — нахмурился Спартак.
— Ты мне даже не сказал, что любишь меня. — Лена пальцами утирала слезы.
— Да, я люблю тебя. Иначе меня бы здесь не было. Но что толку теперь говорить о наших чувствах, раз уже решено, что ты выходишь за другого?
— Уйди из моей жизни. Ты сдался, даже не пытаясь бороться. Мой отец говорит тебе «нет», и ты опускаешь руки. Раз так — уходи! Уходи навсегда! — Она была вне себя от ярости.
— Именно это я и собирался сделать. Раз ты дала слово, надо его сдержать любой ценой. Твой отец говорит, что ты обручена с другим, стало быть, тут уже ничего не поделаешь.
— А как же я? То, чего я хочу, ничего не значит? — возмутилась Лена, и ее глаза вновь наполнились слезами.
Спартак смотрел на нее с нежностью, не говоря ни слова в ответ.
— Если бы моя мать узнала о твоих намерениях, когда увидела тебя в саду, она бы не отдала меня Тоньино, — призналась Лена.
— Ну, вот ты все-таки сказала, за кого выходишь. Я знаком с Тоньино Мизерокки. Он хороший человек. — Спартак, видимо, смирился с судьбой. — Теперь, когда я знаю, что ты будешь с ним, мне стало чуточку легче. И все же, — добавил он, — ты заслуживала лучшего.
— Я заслуживала такого, как ты. Ну почему все так несправедливо? — в слезах выкрикнула Лена.
Спартак притянул ее к себе и поцеловал в губы:
— Я люблю тебя, Маддалена. Я тебя никогда не забуду. Ты такая красивая, такая необыкновенная… И притом слепая, как крот. Да, я тебя люблю. В твоих глазах я каждый раз вижу что-то новое. Заставь отца купить тебе очки. Запомни: пара стекол изменит твою жизнь.
Он крепко обнял ее и еще раз страстно поцеловал. Этот поцелуй пробудил в Лене чувства, о которых она прежде и не подозревала.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В КОТИНЬОЛУ ПОЗДНЕЙ НОЧЬЮ
Глава 1
— Который час? — спросила старая дама.
— Почти час ночи, — ответил молодой человек, продолжая пристально глядеть перед собой на дорогу.
— Где мы? — поинтересовалась Лена.
Молодой Спартак улыбнулся, по-прежнему не отрывая взгляда от бесконечной полосы асфальта.
— Подъезжаем к Равенне.
— Значит, мы уже практически дома, — с облегчением вздохнула она.
— Еще тридцать пять километров, — уточнил внук. — Но ты еще не досказала свою историю, бабушка.
— Я устала, и в горле пересохло, — пожаловалась она. — И потом, что еще ты хочешь знать?
В «Мерседесе» было удобно, но Лена мечтала оказаться наконец в своей постели. Ей необходимо было набраться сил, чтобы продолжить поиски белой розы Дамаска.
— Никогда ничего не слыхал об этом Тоньино Мизерокки. Я даже не знал, что ты была связана обещанием выйти замуж с кем-то, кроме дедушки, — настаивал внук.
— Я это обещание сдержала, — неожиданно призналась она.
Спартак оторвал взгляд от дороги и подозрительно покосился на бабушку в зеркальце заднего вида. До этой минуты он не сомневался, что, несмотря на болезнь, с головой у нее все в порядке, но ее последние слова породили в его душе тревогу. А может, она просто пошутила? «С нее станется», — подумал он.
— Через полчаса мы будем в Котиньоле, бабушка, и ты сможешь отдохнуть. Мне кажется, ты действительно очень устала. Постарайся расслабиться, — посоветовал Спартак.
— Знаю, знаю, о чем ты думаешь, — проворчала она с упреком. — Думаешь, я спятила. Но это не так. И я не шучу. Ты же просил рассказать мою историю, вот я и рассказываю.
— Нет, позволь. Видимо, я действительно чего-то не понимаю. Ты на самом деле была замужем за этим крестьянином со стеклянным глазом? — переспросил молодой человек, не веря своим ушам.
— Да, была. Твой дед стал моим вторым мужем.
— Ну, будет тебе, бабушка, хватит шутить!
— Твой дед не хотел, чтобы эта история когда-либо вышла наружу. Уж такой он был человек. Заткнул рты всем, даже моим родственникам.
— Но в Котиньоле даже камни умеют говорить! — не унимался Спартак.
— Ты так думаешь? Ну, значит, ты ничего не знаешь о своем деде. Спартак Рангони, Корсар, был на своих землях настоящим властелином. Это сейчас семья Рангони потеряла все, включая авторитет. Но шестьдесят лет назад дела обстояли совершенно иначе, — с гордостью заявила Лена.
— Даже мама и дядя с тетей ничего не знали об этом замужестве? — продолжал расспрашивать внук.
— Секрет есть секрет. Но сегодня мне приятно рассказать его тебе. У меня трое внуков, но единственный мужчина среди них — ты. Ты очень похож на деда. Знаешь, Корсар возлагал на тебя большие надежды. Теперь, когда твоего отца больше нет, я считаю, что именно на тебе лежит обязанность восстановить честь и положение семьи, — заключила Лена.
— Только ты одна в меня и веришь. Дядя Джованни и тетя Маргерита думают иначе.
— А ты-то сам веришь в себя?
— Не знаю. У меня еще не было случая ни с кем помериться силами. Папа говорил, что мне надо поднабраться опыта.
— Джулиано был прирожденным вожаком. Теперь, когда его больше нет, настала твоя очередь подбирать черепки, — заявила бабушка.
— Но я даже не знаю, с чего начать. Меня со всех сторон окружают шакалы и гиены. Они подбираются ко мне, как к своей добыче, — признался Спартак.
— В тебе течет кровь Рангони и Серандреи. Это гремучая смесь. Пусть наши родные ничего не понимают, но я-то знаю. И этого достаточно, — отрезала Лена.
Они прибыли в Котиньолу. В баре «Чентрале» в этот поздний час все еще весело пировала компания молодежи. У парадного входа в дом Лены, расположенный на центральной площади, напротив церкви Святого Стефана, стояла машина Миранды:
