полиции Лос-Анджелеса. Она проработала детективом уже несколько лет: расследовала преступления сексуального характера, а в целом два десятилетия отслужила в рядах правоохранителей. По своей натуре она, мать двоих детей, была дружелюбной и заботливой, в общении умела обезоружить этим собеседника. Это удивительно сочеталось с проницательностью и жесткостью, обретенными за годы работы детективом. И те и другие качества помогали ей на допросах. Насильникам невысокая Старски казалось легкой добычей, и этим она с успехом пользовалась, добиваясь признаний. Немало преступников, получивших приговор, могут подтвердить смекалку Старски.
Когда они с Эшли сели поговорить, та вылила на нее всю историю. Так часто бывает с людьми, которые пережили насилие или едва его избежали. Рассказ Эшли напоминал поток сознания. Старски терпеливо слушала ее: она понимала, что это не только лучший способ получить важную информацию, но и возможность для Эшли оправиться, первый шаг к исцелению. И еще Старски ожидала услышать одну подробность. Услышав таковую, она быстро записала ее вместе с остальными показаниями.
– Я как чувствовала, что не стоило впускать его.
– Почему? – спросила детектив. Она хотела услышать ответ, но не хотела сбивать Эшли собственными предположениями.
– Он просто был… стремный. И я не видела его раньше.
Старски кивнула, делая заметку в блокноте телефона. Подождала.
– Я хотела позвать управляющего домом, но это было бы глупо. И еще… наверное, когда я его впустила, он проследил за мной до квартиры.
Ситуация обрисовывалась знакомая. Старски работала не первый десяток лет и часто такое видела: еще до нападения жертва понимала, что ей что-то угрожает (преступник и его действия), и также знала, как лучше бы поступить (не впускать его в дом). Но ни тем, ни другим соображением не руководствовалась.
То, что Эшли «понимала», ей подсказал внутренний голос, очень древний. Тот, что нам подарили
миллионы лет эволюции. Говорит он с каждым по-разному – или, наверное, лучше сказать «шепчет». Называется этот голос одним словом – интуиция.
Но тогда почему? Почему, когда этот древний, мудрый голос обратился к Эшли, она проигнорировали его? Это нам и предстоит выяснить.
Что такое интуиция?
Я не буду мучить вас определением из словаря Мерриэм – Уэбстера, каким-то слишком медицинским. Вместо этого я приведу слова, смысл которых будет интуитивно понятен большинству людей: «Неспокойно на улицах. Печенкой чую. Вот как знал, что не надо ему идти одному» – слова из песни Smuggler’s Blues Гленна Фрея, бывшего участника группы Eagles. Эти слова дают нам прекрасное представление о том, что такое интуиция. И у меня есть собственное определение: интуиция – это быстрое и ослепительное озарение насчет человека или явления. Эшли знала, что не надо открывать калитку незнакомцу. Ей не надо было задумываться, первая же реакция немедленно подсказала, что делать. Интуиция быстро, без вашего участия, ныряет в глубины вашего подсознания. Там, в глубине, копится многолетний опыт. Его формируют закономерности, которые вы узнали и выучили на протяжении жизни. Там хранится память о событиях, хороших и дурных. Помните: интуиция годится не только для того, чтобы избежать несчастья. Она может поспособствовать и чему-то приятному: благодаря ей, вы можете добиться успеха на работе, вырасти над собой или даже найти свою любовь. Подумайте о человеке, который однажды вошел в вашу жизнь вместе с озарением: едва увидев его, вы поняли, что вместе вам будет лучше, чем порознь. Вот вам и интуиция.
Ваша интуиция – плод эволюции человеческого сознания, происходившей на протяжении миллионов лет. Большинство живет, не задумываясь о том, что обладает интуицией. Это как дышать: так же незаметно, неизбежно и необходимо. Интуиция как часть вашего подсознания функционирует отдельно от сознательных операций мышления и не участвует в логических рассуждениях. За интуицию даже отвечают другие нейроны и другие процессы.
Лучше всего объяснить интуицию тем фактом, что у нас есть две отдельные системы мышления. Они даже занимают разные области мозга. Первая – лимбическая, или краевая, иногда ее условно называют «рептильным мозгом». Краевая система – инстинктивная (больше зависит от «инстинктов»), полностью бессознательная, и она быстро реагирует на происходящее. Она эволюционировала вместе с вами и каждым предком, которого вам посчастливилось иметь, вплоть до первых людей, которые бродили по Великой Африканской рифтовой долине. Система эта сформирована неисчислимым рядом поколений, для которых действовать означало не стать чьим-то обедом. Итак, поздравляю с древностью вашего рода, из-за нее-то вы и читаете эту книгу.
Лимбическая система состоит из многих подсистем, затрагивает такие структуры мозга, как гипоталамус, гиппокамп и миндалевидное тело, и еще другие, обозначенные словами, которых всех не запомнишь. Вот что важно: это и есть источник вашей интуиции. Гэвин де Бекер так пишет в своей главной книге об интуиции «Дар страха»: «Интуиция связывает нас с природным миром и с нашей собственной природой. Свободная от рамок суждения, соединенная только с восприятием, она вселяет в нас предчувствия, которым мы потом дивимся». Я надеюсь, что, читая мою книгу, вы тоже удивитесь своим способностям.
Вторая система называется неокортексом, новой корой головного мозга, и тоже включает в себя всякое, что трудно запомнить. Новая кора отвечает за вашего внутреннего «бухгалтера». Она и действует как бухгалтер: принимает рациональные решения посредством размышления и анализа. Между этими двумя системами, лимбической и новой корой, нет партнерства. В зависимости от ситуации одна всегда превозмогает другую, в зависимости от того, что вам сейчас больше нужно.
Что интересно, у нас есть еще один источник интуиции, расположенный ниже в теле и отдельно от «рептильного мозга». Благодаря этому другому источнику мы и впрямь «нутром чуем», потому что это и есть нутро, живот. Человеческий пищеварительный тракт содержит больше ста миллионов нейронов, и они в точности такие же, как клетки головного мозга. Вполне можно сказать, что это умные клетки и они много на что способны. Как именно они участвуют в пищеварении, почему они расположены именно там и почему их так много – трудные вопросы.
Однако нам известно то, что эти нейроны образуют отдельный «мозг»,
