— Я не удивлен, — грустно улыбнулся мужчина.
Ему предстояло принять непростое решение и сделать это необходимо в очень короткий срок. Взбудораженная толпа ждет оглашения приговора, многие воины находятся под действием алкоголя и наркотиков и плохо контролируют себя. Устраивать побоище на площади правителю не хотелось.
Подняв руку в знак внимания, Юн торжественно произнес:
— Алан — наш извечный враг. Но мы живем в совершенно ином мире. Что бы ни произошло, в Морсвиле должен царствовать закон. Эти люди пришли в Нейтральный сектор и находятся под его защитой. И не важно кто они такие — граждане города, властелины пустыни или земляне. Здесь у всех одинаковые права. Мое решение окончательно! Если у кого-то есть личная неприязнь к чужакам, можете вызвать их на поединок.
— Я первый! — громко заорал воин из клана чертей.
— Хочу напомнить, — не обращая внимания на реплику бойца, проговорил Флоун, — что нельзя делать более трех вызовов в сутки. Временной промежуток между схватками определяет вызванная сторона. Стражи порядка будут строго следить за соблюдением правил.
Оливиец подошел вплотную к наемникам и очень тихо сказал:
— Вы хотели развлечься? Пожалуйста! Но я восхищен вашей смелостью. Вторжение Алана было неминуемо. А потому, желаю удачи!
Тут же раздался звон колокола, который оповещал морсвилцев о предстоящем поединке. Толпа двинулась к ристалищу. В сопровождении охраны туда же шли земляне. Теперь им совершенно ничего не угрожало — ни один тасконец не решится напасть на чужаков. Казнь за нарушение закона долгая и мучительная, в назидание остальным.
Вскоре впереди попалась свободная площадка. Ее размеры были достаточно велики — в длину около ста метров, а в ширину не более семидесяти. Место схваток ограничивалось частоколом высотой по пояс человека. Каждый шест украшался идеально отполированным черепом. Тут же на земле валялись десятки полуистлевших скелетов — без разрешения победителя хоронить тела погибших запрещалось. Вампиры и черти частенько оставляли тела гнить на виду у всего сектора. Чтобы трупный запах не отравлял воздух Морсвила, убитых бойцов посыпали специальным порошком, который полностью устранял вонь разлагающейся плоти.
— Очаровательное местечко, — мрачно заметил де Креньян. — Ваши рассказы не передают и десятой доли его привлекательности. Какая изящная простота смерти!
— Скоро ты ее познаешь на себе, — бесстрастно произнес Тино.
Стражи подвели группу к частоколу и, скрестив копья, замерли. Вскоре появился распорядитель боев. Толпа вокруг вновь зашумела. Желающих свести счеты с прихвостнями аланцев нашлось немало. Вооруженные кто чем, тасконцы продвигались в передовые ряды. Помимо желания показать себя и прославиться, многие были не прочь и обогатиться — новенькая одежда, хорошая обувь, мечи и кинжалы землян стоили в городе очень дорого, а по закону имущество убитого принадлежало победителю поединка.
На мгновение стих призывный колокол. Воспользовавшись паузой, один из стражей выкрикнул:
— Кто хочет вызвать чужаков на бой? Отвечайте немедленно!
— Я! — расталкивая зрителей, шагнул к охранникам все тот же воин с черной раскраской на теле. — Мне не терпится выпускать кишки мерзавцам!
— Кого ты выбираешь? — спросил служитель порядка.
— Вот того, узкоглазого, — черт указал пальцем на Аято.
По толпе прошел недовольный гул. Морсвилец выходил на поединок с самым низкорослым, и как казалось, наиболее слабым наемником. Впрочем, тасконец никак не отреагировал на неодобрительные крики соотечественников. Он терпеливо ждал решения распорядителя.
Наконец, воина пропустили к ристалищу.
— Есть еще желающие? — уточнил страж.
Вперед выдвинул крепкий трехглазый мутант. Без лишних слов оливиец махнул рукой в сторону Жака. Итак, две пары были уже известны. Оставалось лишь узнать противника Олеся, но к общему негодованию смельчаки не торопились. Морсвилцы хорошо помнили, чем закончился поединок Храброва с Эрошем, а вампир являлся грозой города и недаром носил прозвище — Непобедимый.
Ожидания затягивалось. Неожиданно тасконцы расступились. Держа в руках тяжелый топор, к русичу шел широкоплечий, коренастый мутант с отвратительными желтыми клыками. На обнаженной груди отчетливо виднелись восемь вытатуированных черепов, что означало количество выигранных схваток.
Толпа удивленно зашумела. В знак приветствия распорядитель кивнул головой и уважительно поинтересовался:
— Неужели глава сектора вампиров Ардок решил собственноручно убить чужака?
— А почему бы и нет, — процедил сквозь зубы воин. — У меня с этим ублюдком свои счеты. Он нанес клану серьезное оскорбление и должен смыть его кровью!
Оливийцы взревели от восторга. Им предстояло увидеть великолепное зрелище. Тут же предприимчивые дельцы начали принимать ставки. Сегодня кто-то разорится, а кто-то сделает состояние — пари заключалось на гигантские суммы.
Вскоре первых двух бойцов пригласили на ристалище. Ритуал был отточен до мелочей и никогда не нарушался. Страж порядка поднял руку вверх, дождался тишины и, внимательно глядя на противников, отчетливо произнес:
— Пока схватка не началась, любой из вас может отказаться от поединка. Никто не имеет права заставить сражаться. Законы Нейтрального сектора выступают против любого убийства. Подумайте хорошенько над моим предложением.
— Он умрет! — размахивая изогнутым мечом, закричал воин с черной раскраской.
— Я тоже готов к бою, — спокойно пожал плечами самурай.
Взмах руки и схватка началась. Морсвилец тут же бросился в атаку. В росте он превосходил японца на целую голову. Крепкие бугристые мускулы, на теле своеобразный рисунок, узкие штаны плотно облегают ноги. Силой представителя клана чертей природа не обделила.
Удары сыпались на Тино один за другим, сверкающие в лучах Сириуса клинки то и дело со звоном скрещивались. Публика восторженно вопила, поддерживая тасконца. Воин действительно неплохо владел оружием, и самураю приходилось нелегко.
Однако в хитрости с Аято мало кто мог соперничать — выждав, когда соперник выдохнется, японец сделал ложный выпад в грудь и, когда оливиец попытался защититься, резко рубанул мечом по бедрам. Это был один из любимых приемов Тино, доведенный до совершенства.
Завопив от боли, черт рухнул на колени. Вторым движением самурай отсек морсвилцу голову. Мертвое тело покачнулось и повалилось набок, заливая кровью рыжий песок.
Вытерев лезвие о штаны тасконца, Аято без малейших эмоций на лице двинулся к друзьям. Толпа разочарованно стихла. Кто-то, проклиная неудачника, расплачивался с победителями спора. Тут же делались ставки на следующий поединок.
— Отличная работа, — похвалил француз Тино.
— Благодарю, — вымолвил японец, — Не затягивай поединок. Трехглазые парни — крепкие и выносливые. Постарайся раззадорить его, выведи из равновесия…
Между тем, распорядитель пригласил на арену новых бойцов. Предупредительная речь ничуть не отличалась от той, что услышал Аято. Морсвилцы вновь воодушевлено закричали. Должна же и им сегодня улыбнуться удача!
Жак повернулся к стражу и громко спросил:
— Здесь есть какие-нибудь правила или ограничения?
Зрители дружно захохотали. Такого глупца им ещё не доводилось видеть — какие правила на ристалище?
В отличие от простых горожан, служитель порядка отнесся к словам наемника серьезно.
— Ограничений нет, — ответил воин. — С ристалища уходит только один — вот главное правило. А каким способом воин прикончит своего врага — неважно.
— Отлично, — легкомысленно улыбнулся маркиз.
Поединок начался. Трехглазый уверенно двинулся на де Креньяна. Взмах меча и, хрипя и обливаясь кровью, тасконец повалился на спину. Никто даже не заметил, как француз метнул кинжал. Клинок вошел в горло по самую рукоять. Оливиец еще бился в конвульсиях, и чтобы прекратить мучения бедняги, Жак пронзил ему сердце острием клинка.
Вытащив оружие из тела мутанта, маркиз элегантно раскланялся со зрителями, чем вызвал шквал негодования. Впрочем, в толпе послышались и восхищенные реплики.
— Ты меня удивил, — встретил де Креньяна самурай. — Отличный ход.
— Я старался, — проговорил француз, перелезая через частокол.
На площадку вызывалась последняя пара. Тино приблизился к Олесю и, похлопав товарища по плечу, тихо произнес:
— Будь осторожен. Этот Ардок опытный и умный боец. Ждать от него опрометчивых поступков бессмысленно. Он будет действовать наверняка.
Храбров кивнул головой и шагнул на арену. Параллельно с ним шел и вампир. Повернув голову к землянину, морсвилец оскалил зубы и сказал:
— Ты умрешь, несчастный! Я вырву твое сердце и съем прямо на ристалище, а из черепа сделаю чашу! В моем секторе есть отличные умельцы!
