— Да ничего, я просто спросил. Я — дух этого места, присматриваю за ним в отсутствии хозяина. Давно здесь никого не было, вот и пришел посмотреть, кто это тут такой наглый, что уселся на трон Владыки.
— Я и есть новый Владыко. Если есть, что сказать, говори, а нет — так проваливай, не до тебя сейчас.
— Нет, сейчас мне тебе сказать нечего, еще не время. А вот им, похоже, есть, — кивнул он в сторону огромного портала, что открывался в небе.
— Значит, Люцифер решил ударить первым. Напрасно он это сделал, — злобно усмехнулся я, мгновенно окутываясь стихиями и собирая вокруг себя эфир.
Огромный огненный шар, гудящий от напряжения, вылетел из мерцающего портала и понесся навстречу такому же моему. На середине пути они встретились, и все залила яркая вспышка…
… -Дальше вам вместе дороги нет, — гулко произнес один из них. — Каждый, кто хочет подняться на вершину, должен пройти свое испытание. Сильный пройдет, слабый останется здесь на века.
Я моргнул, с удивлением уставившись на эту четверку. Это вот что сейчас было? И было ли в реальности? Неужели это был я? Меня аж передернуло от воспоминаний того, что я только что пережил. Так вот каким я должен был стать, по мнению Святогора?! Бесчувственной тварью, думающей только о себе?!!
— Нет так не пойдет! — твердо ответил я им. — Мы пришли вместе, значит, и пройдем весь путь вместе.
— Ты же понимаешь, что так все станет во много раз сложнее? — спросил старший из них, поглаживая седую бороду.
— Мне все равно, мы или пройдем испытание все вместе, или останемся все тут навсегда, — уверенно ответил, и конь поддержал меня своим одобрительным ржанием. А девчонки — те вообще повисли на мне, горячо расцеловывая меня в щеки.
— Да будет так! — склонили воины головы. — Идите, путь открыт, удачи. Вам она очень понадобится…
— Ну что? Пошли, что ль? Песню запе-е-е-е-вай!
Вместе весело шагать, по просторам….
— Иди, Владислав, иди. Сохрани себя, не дай выжечь свою душу. Не отдавай то, чем дорожишь больше жизни. В твоей жизни открывается новая страница, и только от тебя будет зависеть, что ты в ней напишешь. Ты будешь хорошим богом. Ведь истинный бог — это Любовь, — прошептал, посмотрев им вслед, седой старик и растворился в чаще деревьев…
Глава 6
Владислав Громов
Сон ли это был, или не совсем сон… Происходившее со мной тогда я помнил очень смутно. Точно знал лишь главное-это было испытание не на силу, а именно на дух. Все первостихии, объединившись, бьют по твоему сознанию: воздух — выдувает из головы все мысли о других; огонь — выжигает из тела все чувства, желания, мечты; вода — смывает с души все то, что связывает тебя с живыми; и под конец, венцом всего земля хоронит твою человечность. И как на пути к вершине сохранить их, удержать в себе, я понимал пока плохо. Просто решил постоянно думать о любимых и как только замечу малейшие изменения отношения к ним, сразу бить тревогу. И они не замедлили появиться.
Сначала в мою голову практически незаметно вкралось легкое раздражение на то, как мы медленно двигаемся. После я стал ловить себя на назойливой мысли, что неплохо было бы оставить моих спутниц тут, а самому сесть на коня и рвануть к вершине. Просто разведать обстановку и все. С недовольством глядя на их усталые лица, я начал внушать себе, что им вообще лучше вернуться, что это испытание им не по силам…
— Так, стоп, привал! — скомандовал я, чувствуя неладное. Девчонки молча остановились и сели на траву. Лица их были пусты и, похоже, им вообще было пофиг — продолжать идти дальше или сидеть. Буран же встал рядом со мной, вопросительно заглядывая мне в глаза.
— Ну-ка, взбодрились, девоньки! — подбадривающе выкрикнул я, пытаясь привлечь их внимание. — Это гора высасывает из вас эмоции! Думайте о хорошем, вспоминайте самые счастливые моменты в вашей жизни. Иначе останетесь здесь, так и не добравшись до вершины.
Обе спутницы, как по команде, безучастно посмотрели на меня, а потом снова уставились куда-то в землю перед собой, с теми же раздражающе пустыми кукольными лицами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Черт! И как же их взбодрить? — напряженно размышлял я, разгоняя тем временем по собственному телу кровь и вызывая в себе самые яркие эмоции. И, как ни странно, это помогло! Мир стал приобретать яркие краски, образы моих любимых вспыхнули яркими звездами в моем сознании, вымывая серую пелену безразличия, что начала затягивать меня в свои сети.
— Так, ладно, будем действовать иначе… — только и успел подумать я, как мир, мигнув, погас.
Открыв глаза, я осознал себя лежащим в незнакомой постели, в каком-то доме с деревянными стенами и потолком. Я напряг голову, мучительно пытаясь вспомнить, кто я и как тут оказался. Но, так и ничего не добившись, я поднялся с постели и решительно потопал к приоткрытой двери. Вокруг царила мертвая тишина, я, оглядывая незнакомые комнаты, так и не мог понять, где же я нахожусь. Да и весь дом, несмотря на его большие размеры, больше напоминал избу, а не квартиру, к которой я привык. Хотя, что это за квартира и почему я должен был к ней привыкнуть — вспомнить тоже не смог.
Из одежды на мне были только штаны, но, как я ни искал остальные предметы гардероба в пустых комнатах, так больше ничего и не нашел.
Обойдя весь дом и выбравшись наконец наружу, я увидел большой двор, залитый лунным светом. Вокруг стояла та же пугающая тишина, и лишь тихие, едва в зоне слышимости звуки доносились из сарая, через закрытую дверь которого пробивался свет.
Не придумав ничего лучше, я, особо не скрываясь, направился туда. Опасности я не чувствовал, а вот узнать, кто я и где нахожусь, хотелось неимоверно. Почему-то это казалось мне очень важным.
А еще я с удивлением заметил, что полная луна на безоблачном небе пробуждала во мне непонятное желание закричать, нет, не закричать — завыть! Но с какой стати?! Я же не волк и не собака… Или как? А может, мне просто хотелось разогнать гнетущую тишину, хоть каким-то живым звуком?
Не сразу я разглядел, что чуть в стороне от сарая темнели свежие холмы земли, чей вид настойчиво напоминал о могилах. Правда, ни крестов, ни надгробий на них я не заметил. Но тревога, охватившая меня, заставила значительно сбавить темп и заозираться в поисках хоть какого-нибудь оружия.
Метнувшись к забору, я выдернул из него деревянный кол, сжав его покрепче, выставив вперёд наподобие копья, стал более осторожно красться к сараю. Подойдя к нему чуть ближе, я расслышал тихие голоса, большинство из них показались мне женскими, а мужской я сумел различить пока только один. Причем, судя по тону, этот мужчина был чем-то очень доволен, а вот в женских голосах отчетливо слышались слезы, звучали отчаянные мольбы о пощаде.
Сжав покрепче свое импровизированное копье, я заглянул в сарай… От картины, открывшейся моему взгляду, меня чуть не стошнило.
Посередине стоял огромный котел, в котором плавали части человеческих тел. Дурной запах мертвечины, казалось, пропитал собой все помещение. Везде была разлита кровь, валялись изодранное в клочья тряпье, в котором с трудом можно было опознать детали одежды. Множество разбросанных костей, на которых отчетливо виднелись следы зубов, дополняли столь изящный интерьер, подчеркивая его изысканность…
Вглядевшись пристальнее вглубь сарая, я увидел, что к дальней его стене были привязаны к крючьям две обнаженные девушки, чьи голоса я слышал ранее. А рядом с ними стоял огромный лысый мужик в забрызганном кровью фартуке. В одной руке он сжимал большой нож для разделки мяса и явно прикидывал, какую часть нежных тел пленниц отрезать в первую очередь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я далеко не герой, да и не сказочный принц на белом коне, то и дело спасающий попавших в беду барышень, но то, что я сейчас видел, не имело права на существование!..
Пока жуткий мясник был увлечен общением со своими жертвами, я проскользнул в сарай и стал подкрадываться к нему со спины. Тот, не замечая ничего, с нескрываемым удовольствием в красках расписывал несчастным, сколько замечательных блюд он сумеет приготовить из их тел. От услышанного меня замутило еще больше, и я, уже ни капли не сомневаясь в необходимости моего вмешательства в происходящее, возник позади него и замахнулся копьем, намереваясь пронзить им мерзавца насквозь.
