Оказалось, что нет.
Стал наставником одной мелкой райской обманщицы засранки.
Ничего.
Понравилось, как я тебя всю неделю заданиями заваливал?
Прочувствовала вкус задач?
Отлично.
Это, безусловно, самое тупое наказание, которое сгенерировал мой мозг, но, после того как я ее мысленно в той аудитории раздел, поставил в своем разогретом воображении в пару поз, а затем через призму собственной несвоевременной похоти увидел в ее уже вполне реальных глазах неподдельный страх, меня будто по голове ударило. Не слабо так.
Но надо было придумать что-то такое, чтобы не оставляло ей времени коситься в сторону Нестратова.
И почему он именно к ней прицепился.
Как не приду к Миле, где-то рядом ошивается.
Неужели так и не успокоился из-за той мерзкой истории.
— Тебя штырит от твоей первогодки, Дим, — ухмыляется Ник, развалившийся рядом со мной на диване вип-зоны.
Медленно поворачиваю в его сторону голову. Моментально убиваю взглядом. Но улыбка лучшего друга становится только шире.
— Это ты моему брату и Рыжему можешь набивать голову хероборой про наставническую хрень и твою репутацию. А я не глотаю брехучий дым, да и доширак к ушам не люблю прикладывать, ты же знаешь.
— Раздражает.
— И потому ты ее выбрал?
— Я ее выбирал исходя из присланных анкет участников. — повышаю голос, так как, несмотря на вип-зону второго этажа, музыка вдруг резко грохочет по ушам, добираясь до самого мозга.
— Ага, — нахально усмехается белобрысый. — А ее фоточку в анкете долго рассматривал? Правой рукой помогал себе определиться?
— Ник!
— Да я же не собираюсь трепаться. Успокойся, чего смотришь как потомок сатаны? — тянется к своему пиву и делает большой глоток. — Она же та девушка из книжного, которую ты материл почти все лето? Я прав, м? Ты рядом с ней буйным становишься, не ощущал? К тому же вряд ли все девушки для тебя вдруг стали «пандочками». Я как-то раньше не замечал твою чувственную зацикленность на медведях. — иронично заканчивает свою тираду Ник.
Вливаю в рот остатки жгуче-зеленого энергетика и в очередной раз зло поворачиваюсь на того, с кем мы дружим с пятого класса. Блондин в темной толстовке расплывается в улыбке чеширского кота и начинает плавно водить плечами:
— Так и думал. Я поистине гениален. Маме хотя бы со мной повезло.
Красная шторка входа сдвигается влево и внутрь вваливается вторая часть нашей компании.
— Девушки такие трогательные создания, — с азартным блеском в глазах говорит Кот, опускаясь на полукруглый диван. — Так бы их трогал и трогал.
— Девушки, как печеньки, — вторит ему младший из братьев Авериных, садясь в кресло. — Ломаются, пока не намокнут. — и оба начинают громко ржать.
— Если нас окружают одни идиоты, — философски произносит старший из Авериных, с трагизмом поворачиваясь на меня, — Значит, мы центральные.
— Иди в жопу, Николос! — не переставая смеяться, кидает ему Тоха, а Кот неожиданно замечает:
— Кстати, Ветер, там твоя первогодка на танцполе тусуется. Задницей улетно трясет, я тебе скажу!
— Моя первогодка? — заторможено повторяю я.
— Ну да, эта твоя сексуальная штучка, которая должна посвятить себя учебе во благо твоего эго и статуса, сейчас внизу ребят заводит. — кивает Тоха, уничтожая гренки, как шредер наконец встретивший белую бумагу. — А чего ты ее не завалишь тупыми заданиями? Пусть каждое утро приносит тебе кофе, например.
— И поцелуйчик, — хмыкает кот и сразу ловит мой недовольный взгляд. — Воздушный. — добавляет и тут же искренне интересуется. — Может, нам ее оттуда убрать? — К моей радости, никаких потаенных намеков в его предложении не имеется.
— Наставник сам должен преподать урок своей нерадивой ученице и наградить ее запоминающимся наказанием. — положив руку мне на плечо, как старец из порно-сказки, с серьезной миной выдает Ник.
По роже вижу, что придурок готов заржать, но сдерживается. Взглядом сообщаю, что убью его. Скорее всего в самое ближайшее время. Кивает, довольный собой.
— Иди. Мое благословение на плечах твоих.
Скидываю его руку и гневно встаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В пятницу я лично дал Миле стопку распечатанных задач, которым она должна посвятить все выходные. И продублировал их по электронной почте.
Первогодке следовало сидеть до часа ночи и нервно думать над решениями.
А она задом своим пришла повилять?
Я не собирался страдать всякой ерундой и давать ей идиотские задания, вроде: «принеси кофе» и «начищай до блеска мои кроссы». Это же откровенный и унылый идиотизм.
Мои наказания будут касаться исключительно учебы. Согласен, тоже уныло, но зато действенно, раз я пока не уложил ее в горизонтальную плоскость. К тому же все задачи, которые я приготовил, помогают лучше усвоить матанализ. Проверено на собственной шкуре. Она будет меня ненавидеть, но, порешав их, спокойно сдаст предстоящий экзамен.
Возможно, Тоха тоже прав, и следует несколько пересмотреть свой подход.
Добавить в него пару исключений.
И для начала кто-то сейчас неслабо получит по своей слишком активной попе.
Глава 15
Закрыв глаза, я отдаюсь музыке. Именно она разливается по моим венам. Управляет телом, превращая его в один плавный раскачивающийся ритм.
Танцы всегда безотказно помогают снять напряжение, разгрузить захламленную голову и снизить уровень злобы. К тому же они прекрасно заряжают позитивным настроением.
После успешной сдачи экзаменов или в перерывах между неустанными к ним подготовками я часто устраивала в своей комнате ритуальные пляски, которые сопровождались скачками настроения у сестры. Обычно она либо радостно присоединяется, либо смешно кривит лицо и ноет, требуя прекратить нарушать ее сугубо личный уровень тишины.
Сейчас же меня настолько уносит в потоке музыки, что я не сразу ощущаю, как танцую уже не одна. Чье-то горячее тело недвусмысленно колышется сзади. Неспешно раскачивается в такт с моим.
Желание немедленно отойти от незнакомца, вдруг решившего нарушить чужие границы, не выстреливает в голове вопящей сиреной, так как этот некто не ведет себя словно кобель-неандерталец. А таких немало.
И не пытается всячески потереться об меня своими выпирающими чреслами.
Он действительно танцует.
Во всяком случае, начинается все именно так.
Слегка вздрагиваю, когда мужские пальцы опускаются на мое левое плечо, и подушечки пальцев нежно спускаются к локтю.
Все еще не предпринимаю попытки отстраниться.
Почему, сама точно не знаю.
Не понимаю.
Обычно я сразу подсказываю приставалам популярные направления турпутевок.
Вторая ладонь незнакомца ложится на талию, вызывая всплеск нервных мурашек.
Хочу обернуться и посмотреть на него, но свет будто предугадывает мои желания и каждый раз гаснет в самую неподходящую минуту.
А главное, таинственный незнакомец молчит.
Никаких тебе: «Привет, цыпуля», «Потрись о мой кожаный хвостик» или «При виде тебя мои колокольчики запели». Наверное, парням, которые пытались однажды подкатить, вся эта пошлость казалась чем-то дико возбуждающим. Но во мне вызывала лишь стремительно подступающие рвотные позывы. Они обрушивались на них пожеланиями идти в лес и там под соснами играть до одури со своими хвостиками. А также вдоволь позвякивать колокольчиками.
Но этот другой. Он ведет себя иначе. Не грубо, не нагло. Касается слегка, без каких-либо резких и мерзких движений.
Если бы на танцполе существовал кодекс хороших манер, можно было бы смело зачислить его в отличники.
Не почувствовав явных угроз совращения, немного успокаиваюсь. Решаюсь позволить чужим рукам недолгое вторжение на поверхность моей кожи. Даже разрешаю несколько сблизить наше телесное общение.
Теперь мы плавно двигаемся, соприкасаясь телами. И каждое едва уловимое соприкосновение вызывает внутри меня странное волнение. Всплески внутренних волн. Всполохи. Огни. Электрические заряды.
