Я сам не знал, с какой целью брожу по ночному городу. Вот так же бесцельно я шатался когда-то по деловым кварталам. Не мог высидеть в четырех стенах больше двух дней. На третий день всегда выбирался наружу. Эта привычка появилась у меня в старших классах школы.
Мой старик был плотники алкоголик. Приходилось искать его по барам и вести домой, когда он напивался до чертиков. Суета вечернего города захватывала – мне казалось, что в шуме деловых кварталов происходит нечто таинственное.
Старуха моя сбежала с каким-то парнем в Киусу, когда мне было двадцать, и больше я ее не видел. Я даже не знал, жива ли она. Нет, я не хотел с ней увидеться, не хотел даже вспоминать о ней.
– В какой компании вы работаете? – спросила девушка, сидевшая рядом.
Это был уже второй бар, в который я заглянул. Серый костюм, укороченный галстук. Нечто вроде униформы. Мне и в голову не приходило, что я похож на бизнесмена. Через несколько месяцев после окончания школы я случайно встретил одноклассника – в сером костюме с коротким галстуком мой приятель выглядел как взрослый.
Я стал помощником инженера в строительной компании, но повздорил с одним из коллег и был уволен. После этого у меня не было занятий, которые принято называть настоящей работой. Дольше всего я был барменом – целых восемь месяцев.
Вот тогда я и встретил босса.
– В маленькой. Вы о ней не слышали, – ответил я.
– О, размер не имеет значения, понимаете, о чем я? Что до меня, я не соглашусь на сверхурочную работу. Достаточно честно отработать день.
Сам я работаю достаточно напряженно. В нашем деле наплевательское отношение обходится очень дорого. Честно отработанный день? Я честно угрожал и честно всаживал нож в спину.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один.
Она была юная и свежая – такая, какими и должны быть девушки в этом возрасте. Почти ребенок. Потом я подумал, что неплохо было бы отправить ее в клуб в Акасаке, но решил, что Аюми слишком ревнива. Если я приведу туда эту девушку, она заподозрит неладное. Йоси совсем не ревнива, но попавшие к ней девушки становятся шлюхами.
– Как тебя зовут?
– Йоко.
– А меня – Танака.
– Неправда.
– Почему?
– С тех пор как я здесь работаю, я встретила троих парней, которые говорили, что их имя – Танака, и все они врали.
– Но меня действительно зовут Танака.
– Серьезно?
Я показал ей изнанку пиджака, где было вышито мое имя. Йоко от радости захлопала в ладоши. Я почувствовал умиление при виде такой непосредственности и удивился, что еще способен на подобные чувства.
Обычно если я оставался наедине с такой девчонкой, как она, то через пять минут уже трахал ее. Много таких я просто продал. Многих сделал наркоманками и заставил работать на себя. Одна покончила жизнь самоубийством.
Все женщины одинаковы после того, как переспишь с ними.
– Так чем вы занимаетесь, Танака-сан?
– А ты как думаешь?
– Вы менеджер в электронной компании.
– Правильно.
– Не угадала?
– Да нет, почти угадала.
– Правда? На такие вещи у меня чутье.
Я подумал, что "менеджер" – это даже забавно.
– Я еще загляну.
– Нет, не уходите!
– Мне завтра рано вставать.
Йоко проводила меня. Она была молода, и я заметил, что у нее прекрасная фигура.
– Правда, Танака-сан? Вы придете еще?
– Да, вероятно – на следующей неделе. Сейчас я немного занят.
Я кивнул и попрощался. А может, и не кивнул. Я все думал: "Все они одинаковы после того, как переспишь с ними".
– Я сошел с ума. – Опять моя старая привычка – рассуждать вслух. – Забыл обо всем на свете из-за какой-то девчонки.
Какое-то время я постоял, ворча на эту тему, потом двинулся по улице.
– Я ее оттрахаю. Потом сведу с каким-нибудь богатым ублюдком, и она выжмет его как лимон. Потом накачаю наркотиками и сдам Йоси.
Я брел, рассуждая сам с собой, когда внезапно услышал смех и остановился.
Двое парней стояли, прислонясь к телефонной будке, и потешались надо мной.
– Что смешного, сопляки?
– Сам с собой болтаешь, старик?
– Старик?
Они заржали. Внезапно я пнул одного из них в голень. Парень вскрикнул. Второй, казалось, не понял, что произошло.
– Постой, старичок.
Я уже хотел идти дальше, когда меня схватили за плечо.
– Что тебе, сопляк?
– Заткнись. Ты зачем это сделал?
– Таково мое ремесло.
Я засмеялся. Тот, которого я ударил, смотрел на меня с ненавистью.
– Надеюсь, у тебя нет особенных планов на вечер, папаша.
– Папаша?
– Действительно, для папаши ты уже староват.
– Время у меня еще есть, если ты об этом.
– Храбришься, старичок.
Он схватил меня за запястье; я стряхнул его руку.
– Не бойся, не убегу.
– Иди сюда. Здесь никого. Ты идешь?
– Не забудь, ты сам этого захотел.
– Не сильно ты испугался.
Он пошел вперед. Я молча следовал за ним.
Остановились они между двумя зданиями. Аллея была довольно широкая, прохожих – ни души. Я привык подмечать подобные детали, когда гулял по городу.
– А ты совсем не сопляк. Сколько тебе?
– Вполовину моложе тебя, старичок. Нужно двое таких, чтобы сравняться с тобой по годам. Поэтому нас будет двое против тебя. Пятьдесят на пятьдесят.
– Деретесь вы грязно, правильно? Так говорят якудза, вернее – дешевые якудза.
Его кулак устремился мне в лицо. Он задел меня по щеке, и я ощутил боль.
Я несколько сместился, чтобы видеть обоих. Второй не особо рвался в драку. Не потому, что был трусом, – видно, считал, что его приятель и сам справится.
Парень снова замахнулся. Я шагнул вперед и ударил его локтем в шею. Почти сразу развернулся и лягнул второго ногой в живот. Тот рухнул наземь; я вновь ударил ногой, и он согнулся вдвое. Я нанес еще несколько ударов. Парень больше не стонал, только молча корчился у моих ног. Второй кинулся на меня со спины, обхватив руками. Я укусил его за мизинец, а потом захватил палец и резко дернул назад. Хруст и судорога, прошедшая по телу нападавшего, говорили о том, что палец сломан.
Он отпрянул, сжимая поврежденную кисть пальцами здоровой руки, и согнулся; я резко ударил его ногой в подбородок.
"Ты у меня станешь настоящим красавчиком", – мельком подумал я и ударил сначала по глазам, потом в нос. Пронзительно крича, парень рухнул на асфальт. Я поставил ногу на его лицо и изо всех сил надавил.
– Отпусти нас, – прохрипел он.
Не давая ему говорить, я ударил его по губам ногой. Руки надо беречь; в драке их можно повредить, поэтому, пока есть возможность, лучше бить ногами.
– Пощади! Ты же убьешь!
Я ударил его по носу. Второго, неподвижно лежавшего на земле, пнул в промежность. Парень взвыл от боли, потом вой перешел в стон.
– Надеешься, что я вас отпущу, да? Думаешь одурачить меня, сопляк?
Первый пытался отползти, и его я тоже ударил в промежность.
Потом закурил и стал не спеша гонять их ползком по асфальту, время от времени пиная.
Хулиган. Вот кто я такой. Когда был молодым, всегда старался ввязаться в драку, спровоцировать ее, и эта тяга во мне не умерла.
Один из них перестал шевелиться. Он не был мертв. Когда я стал якудза, то заинтересовался, какими ударами можно убить человека. Не для того, чтобы ненароком не убить, а именно с целью научиться убивать без оружия.
Я наступил на лицо того парня, который не шевелился, и перенес на эту ногу весь вес своего тела. Парень завопил.
– Не пытайся провести меня, ты, засранец.
– Пощади!
– Погоди. Давай, что у тебя есть.
– Что?
Я снова надавил ногой. Он зашарил по карманам и достал бумажник.
Три банкноты по десять тысяч иен, две – по тысяче. У второго в бумажнике оказалась одна бумажка в пять тысяч иен.
– Этого мало.
– Но у нас ничего больше нет. Это все.
Я наступил на его рот. Нажал – четыре, пять раз. Услышал, как что-то захрустело под ногой. Он может заплатить и таким образом. Таким способом якудза утрясают дела по долгам, а им пришлось иметь дело с настоящим якудза.
Второго я еще несколько раз ударил в промежность.
– Не вздумайте пожаловаться копам. Тогда я вас точно убью.
Они только стонали.
Я вышел на главную дорогу, немного прогулялся, потом поймал такси.
– Китауси. Жилой комплекс. Всю дорогу водитель молчал.
Я ее поимею. Потом продам. За нее, красотку, много дадут. Вот что я сделаю.
Передо мной мелькнуло смеющееся лицо Йоко. Я тоже смеялся. Но не с ней.
Я вышел из такси и поднялся на пятый этаж. По-видимому, теперь все новые жилые комплексы строятся высотными, и в них есть даже лифты. Плата за проживание неимоверно высока.
Войдя в квартиру, я заметил, что одна пуговица на костюме болтается на нитке, сразу взял иголку, уселся в зале у лампы и пришил ее.
– Удача мне пока не изменила.
Приняв ванну и переодевшись, я почувствовал себя совсем другим человеком. Было почти три часа утра.
Золотая рыбка начала плавать кругами. Наверное, из-за того, что я включил свет. Кормить ее следовало всего раз в день – так объяснил мне продавец зоомагазина, но я взял щепотку корма и посыпал на поверхность воды, как бы извиняясь, что разбудил ее.
