И это только одна, наиболее достоверная, с нашей точки зрения, версия развития событий. Интересны воспоминания одного из российских добровольцев – врача Дениса Клосса, опубликованные в СМИ, которые в какой-то мере подтверждают эту версию:
«Ну мясо просто это было. Там два терминала: новый и старый. Мы ночью заняли новый терминал, а в старом находился кировоградский спецназ – подразделение регулярной украинской армии, охранявшее этот аэропорт. Задачей добровольцев было не дать приземлиться бортам с новыми киевскими группировками, которые направлялись в Донецк на следующий день после президентских выборов. С кировоградцами у нас была предварительная договоренность, что стрелять друг в друга не будем.
Но что-то пошло не так. Мы уже потом анализировали, что тут появились частные военные формирования – наемники. Именно они открыли стрельбу и по нас, и по кировоградцам. Но никто же из нас не знал, что они есть. И ни мы, ни украинский спецназ не поняли, кто начал стрелять. А дальше уже вообще не важно было, кто против кого.
Потом начался авианалет, а все чеченцы находились на крыше. И их всех накрыло. Мы побежали наверх и стали забирать раненых – пятнадцать человек пострадали, и один погиб. Всех стащили и стали уходить, потому что шансов не было: и снайперы обстреливали, и кировоградцы крыли из АГС-17, а к вечеру у аэропорта появились еще и минометы.
Никто же не ожидал, что новый терминал, в строительство которого вбухали столько денег, украинцы будут разрушать. Это было нашей фатальной ошибкой, наверное. К вечеру мы все же покинули аэропорт.
Мы не могли оставить раненых и уйти сразу. Если так сделать, то на подразделении можно поставить крест, никто больше не пойдет рисковать. Но из-за того, что этих раненых долго и тяжело было доставать, мы сильно задержались. Во время отхода, на въезде в Донецк, нас обстреляли.
В КамАЗ с русским отрядом влетела не то граната, не то ПТУРС, и он был уничтожен полностью – около тридцати пяти человек погибли на месте, только три-четыре человека выжили. Я был во втором грузовике с ранеными чеченцами, а добровольцы с Украины нас прикрывали. Нам мина попала под днище, нас перевернуло, оторвало передние колеса. Потом начался обстрел, мы стали ловить машины на дороге, загружать туда раненых и отправлять в больницы».
После штурма аэропорта впервые с начала конфликта премьер Донецкой Народной Республики Александр Бородай был вынужден признать, что «среди добровольцев, убитых во время боя за аэропорт Донецка 26 мая, тридцать три выходца из России». Ему вторил и законно избранный мэр Донецка Александр Лукьянченко, который заявил, что среди сорока трех раненных в ходе боев за аэропорт сторонников ДНР оказались жители Гудермеса, Грозного и Москвы, и только восемь человек – жители Донецка.
При этом от ударов украинской авиации пострадало и гражданское население, так как удары наносились не только по аэропорту. Первой жертвой войны в Донецке стал 18-летний Владислав Кравченко, который работал парковщиком возле железнодорожного вокзала. Он скончался от осколка снаряда, находясь в трех метрах от здания. Следующей жертвой стала женщина возрастом 45–50 лет. Она погибла на автобусной остановке после того, как осколок снаряда угодил ей в голову. Также был ранен ребенок, но ему понадобилась незначительная медицинская помощь.
А вечером по заводу «Точмаш» отстрелялись четыре вертолета Ми-24. Под удар попали также жилые многоквартирные дома, центральные улицы города, пригороды. Один из снарядов попал в трехэтажный жилой дом, расположенный по улице Богатырской, 27. Хотя обошлось без жертв, мирные жители были очень напуганы. «В 19:00 в момент авиаудара мы с мужем были дома, – говорит хозяйка дома Лариса Марковина. – Мы находились на первом этаже, а снаряд попал в крышу. Сначала не поняли, что произошло. Позже обнаружили, что горит третий этаж. Вскоре пожар перекинулся на второй этаж, куда недавно завезли мебель. Дом еще находился на стадии ремонта, но некоторые комнаты уже были жилыми. На днях хотели переехать из старого дома, который расположен в этом же дворе. Но теперь все сгорело. Восемь лет стройки прошли впустую. Пожар удалось погасить только в 02:30 ночи. Помогали в этом жители всех соседних домов». Совсем скоро в руины превратятся многие донбасские дома, а тогда еще многим казалось, что это горе коснулось лишь самых невезучих и вскоре все должно наладиться.
Победы и поражения… (июнь)
С начала июня ясно обозначилась следующая цель «сторонников федерализации» – взятие под контроль границы Луганской и Донецкой областей с Россией. Это было жизненно важно для молодых республик, так как военные склады украинской армии и резервы добровольцев были быстро исчерпаны.
Устанавливая связь с «большой землей», ополченцы провели несколько акций по блокированию и устранению украинских пограничных постов. В Луганской области дело прошло достаточно благополучно: пограничный отряд быстро капитулировал, заставы были сняты, а коммуникации взяты под контроль сильными отрядами народных республик. Однако в Донецкой области все пошло иначе: украинские командиры здесь продемонстрировали куда больше энергии, чем их луганские коллеги, в том числе и в деле защиты границы. В частности, крупный отряд пограничной службы занял Мариновку, контрольно-пропускной пункт к югу от Саур-Могилы. 5 июня этот КПП попытался взять приступом батальон «Восток» под командой Александра Ходаковского – по всей видимости, самое боеспособное подразделение ДНР на тот момент. Однако подготовка боя была организована крайне неважно. По всей видимости, командир батальона считал эту операцию легкой прогулкой, иначе сложно понять, зачем на нее взяли журналистов западной газеты Sunday Times. Однако украинские пограничники уже успели оборудовать опорный пункт, а гарнизон был настроен весьма решительно.
При подходе ополченцев к границе с казавшегося покинутым блокпоста украинские войска открыли огонь. Водитель головного КамАЗа поймал пулю снайпера и стал первой жертвой боя. После этого ополченцы стали экстренно покидать БТР и машины и сразу же попали под минометный обстрел.
Отчаянная перестрелка с применением всех видов пехотного оружия длилась несколько часов. «Восточные» пытались сокрушить оборону блокпоста, щедро поливая его огнем из минометов и тяжелых пулеметов, однако украинцы вызвали штурмовики, так что штурм Мариновки окончательно захлебнулся под ударами с воздуха. Интересно, что из четырех имевшихся у ополченцев ПЗРК не выстрелил ни один…
В итоге восемьдесят человек из состава ополчения отступили в Россию, где позже прошли короткую переподготовку и перевооружение, а раненых отправили на лечение в Таганрог.
Есть и описание столкновения с украинской стороны:
«Это был первый бой, когда пограничники показали себя с лучшей стороны. У Мариновки 5 июня. Тогда наступал так называемый батальон «Восток», причем привели их два наших предателя, которые перешли на сторону сепаратистов. Они были контрактниками, имели с Россией какие-то дела.
Зашел «Восток» колонной 250 человек, а наших – восемьдесят. Никто из украинцев не мог стрелять. Нынешний начальник пограничного отряда Юрий Зайцев дал команду стрелять, и никто не выполнил. Тогда он сам встал в полный рост и выстрелил дважды в КамАЗ, попав в водителя. После того уже и ребята начали стрелять, начался бой. Причем Бог тогда был на нашей стороне. У них были минометы, БТР, большой крупнокалиберный пулемет «Утес». Так вот, у них заклинило (башню. – Авт.) БТР – он мог только ездить. Один «Утес» наш снайпер уничтожил. Затем для подкрепления к нам прилетела «сушка» – Су-27. Свои минометы «Восток» расположил в овраге так, что мы не могли их достать. Но истребитель их там похоронил. С нашей стороны было только двое раненых, а с их – около 150 убитыми».
Мариновка стала серьезной пощечиной «Востоку», особенно болезненной после недавнего разгрома отряда в Донецком аэропорту. Однако следующим ходом батальон создал важнейший задел для будущих успехов. Уже седьмого числа ополченцы заняли стратегическую высоту Саур-Могила. Ключевой пункт был определен точно, и полевые командиры ДНР не пожалели сил для его укрепления. Первоначально на высоте и около нее находилось только несколько минометов, так что воспретить продвижение украинских войск на восток, к погранпереходам у Изварино, повстанцы не могли.
В конце июня украинское командование продолжило реализацию старого замысла по блокированию границы, бросив в бой сразу пять механизированных бригад (24, 30, 51, 72 и 79-ю), которые на 70–90 процентов состояли из только что призванных по мобилизации солдат и офицеров. Причем планировалось, что после блокирования границ эти бригады развернутся для окружения мятежных региональных столиц – Донецка и Луганска. Планировалось, что после разгрома разрозненных отрядов ополчения на приграничных территориях армия двинется дальше на запад, а на их место придут батальоны территориальной обороны. Вполне очевидно, что, планируя использование бригад такого качества, украинские стратеги не рассчитывали на серьезное сопротивление противника.
