— И вам понадобился убийца-браконьер?
— Солдат-следопыт.
Ногал задумался.
— И как ты меня отсюда вытащишь?
— У тюремщиков бумага о твоем освобождении при твоем согласии.
— Королевский Совет согласился?
— Отец не поставил его в известность.
— Значит, твой отец давно мог бы меня освободить? А мне лгал, что не может пойти против особого решения Королевского Совета касательно меня! — Ногал взревел от негодования. — Этот проклятый принц целый год ходил ко мне с уверениями, что делает всё возможное, чтобы вырвать меня отсюда, приходил, как ты сейчас, с кучей еды, чтобы задобрить меня, и палец о палец не ударил, чтобы освободить меня. А как только стало горячо, оказывается, все просто — бумага и я комнатная собачка для его сынка.
Ногал вскочил на ноги, побледневший Латин тоже, положив руку на эфес меча. Но Иллар продолжал спокойно сидеть. Они сверлили друг друга глазами — высокий заключенный и юноша с всё же побелевшим лицом.
— Он просто держал меня на привязи?! Так?! Понадобился — и поводок в его руке? Послужишь на свободе или загнивай в темнице дальше?
— Сядь, — сказал Иллар Латину.
Тот неохотно сел. Ногал остался стоять, нависая над молодыми людьми.
— Я видел, что тот подонок сделал с детьми, — тихо сказал ему Иллар, — я видел, каким образом ты убил его. Мы с отцом видели. Так что не кричи тут, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. И ты прекрасно понимаешь, что, если бы отец смог, ты не сидел бы тут и дня. В противном случае он бы продолжал приходить сюда к тебе. Но есть приказ Королевского Совета, он подписан утром и утвержден королём. Если заключенный согласен работать на корону в преддверии войны, его освобождают. Естественно, отец не предоставил Совету список людей, на которых он подготовил бумагу об освобождении. Возможно, Совет спохватится, но будет поздно, ты будешь со мной. Я тебя не отдам. И, Ногал, если бы не война, отец придумал бы что-нибудь ещё.
Ногал стоял. Ярость опять покидала его. Но у Латина создалось впечатление, что страшный заключенный играет с ними, то притворно впадая в ярость, то благодушно пригубливая вино. Вот и сейчас, в глазах того заиграли смешинки:
— Ты умеешь драться, лорд Иллар?
Иллар тряхнул головой, удивленный резкой сменой разговора.
— Биться, Ногал. Я умею биться на мечах. Что ты имеешь в виду под дракой?
— Я пойду с тобой, лорд Иллар, но после того как посмотрю, как ты дерёшься! Пусть будет на мечах.
Иллар пожал плечами, на этот раз не сдерживая удивления.
— И что дальше? Если я тебе не понравлюсь, вернешься в тюрьму?
— Возможно, после этого ты сам меня сюда вернёшь!
— Ногал, если не хочешь, можешь не идти со мной. Я дам лошадь, можешь ехать к отцу. Он будет рад твоему приезду. В любом случае нам нужен такой человек, как ты.
— Убийца?
Иллар досадливо махнул головой:
— Слушай, я не первый раз прихожу сюда и каждый раз одно и то же! Я повторяю тебе то же, что и отец не раз и не два. Ты убийца — да! Но отец отказывается осуждать тебя. Тебя осудил Королевский Совет. Это его право. Отец смог тебя вытащить, он это сделал. У тебя есть выбор — либо сиди тут, либо иди со мной или отцом.
— Хорошо, — усмехнулся мужчина, — раз таково твое слово — я согласен. Но тебе я буду служить только после боя.
— Отлично!
Иллар встал, Латин поднялся за ним.
— Умоешься? Отдохнешь?
— Я отдыхаю без малого год! А умыться — ведра воды мне достаточно!
Они вышли из подвального помещения во двор, Латин с наслаждением вдохнул не такой уж и свежий воздух двора:
— Я сидел в тюрьме унылой и узрел внезапно свет! — продекларировал он. — Как я понял, ты с отцом частенько сюда захаживаешь?
— Да.
— Не завидую.
— Иногда я с тобой согласен.
— Но иногда нет?
— Паршивое это место, ты согласен?
— Нельзя не согласиться.
— Поэтому никто не должен там сидеть больше, чем положено.
— Что ты имел в виду, когда говорил, что видел детей, которых убили? И как Ногал убил того подонка?
— Не уверен, что хотел бы об этом говорить. Прости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если Ногал будет в нашем отряде, я должен знать.
Иллар помолчал, потом обернулся к другу:
— Тогда вот тебе краткая версия: полтора года назад начали пропадать дети бедняков. Ногал тогда был в отряде порядка. Он бывший браконьер, потом солдат, отличный следопыт. Отец ценил его. Ногал смог выследить убийцу. Им оказался один из знатнейших людей Нарта. Ногал убил его, когда увидел тела детей. Не дожидаясь суда. Убил жестоко. Я видел как, Латин. И видел детей. И, Небеса знают, тот негодяй заслужил эту смерть. Но Королевский Совет не простил ему самоуправства. Один из немногих случаев, когда отец потерпел поражение на Королевском Совете. С тех пор он только ждал случая освободить его.
— Война всегда была неплохим случаем списать долги, — усмехнулся подошедший Ногал, мокрый с ног до головы, в поношенной, но чистой рубахе и таких же штанах. — Вы готовы, милорд?
— Готов ли ты?
Они прошли на плац, где занимались солдаты замкового гарнизона.
Было пусто, они взяли тренировочные мечи, надели защитные нагрудники, и встали друг против друга. Латин устроился в теньке на скамье.
— Прошу, милорд, — шутливо поклонился Ногал.
Иллар сделал первый пробный выпад, Ногал осторожно отбил. Второй выпад был быстрым и стремительным, сверху вниз и тут же резко вперед, но Ногал с легкостью ушел, парировал удары, отступая. За этим последовала серия таких же скорых ударов, следопыт по-прежнему отступал. Казалось еще немного, и он сложит оружие. Но, внезапно, один из ударов он не стал отбивать, а увернулся, и, проскользнув сбоку к юноше, ударил своим телом его в плечо, развернув таким образом его на себя, и нанес колющий удар в корпус. Парировать Иллар не успевал. Отшатнувшись, он упал на спину. А Ногал развернулся и обрушил свой меч на молодого соперника. Подставив меч, Иллару удалось отразить удар, он вскочил на ноги, но тут же согнулся, получив ногой в живот, за этим чуть ли не одновременно последовал удар рукой по подбородку снизу-вверх. Голова, казалось, раскололась. Иллар падал назад, но левая рука цепко схватила противника за руку и потянула за собой, а правая с мечом в резком ударе ушла в бок Ногала.
Они упали вместе. Но Ногал оказался сверху, а юноша сильно приложился головой о землю. Когда Ногал встал, тот еще лежал. Латин подбежал к нему и помог подняться.
Мужчина держался за бок, туда, куда попал меч противника, Иллар тряс головой. Вокруг, как, оказалось, собралась немалая толпа.
К ним подошел капитан стражников:
— Ногал!
— Фаркус!
— Давненько тебя не было видно.
— Отдыхал.
— Ходили слухи…
— Не верь, я, как видишь, в строю.
— Калечишь моего командира?
Ногал весело рассмеялся, смехом заглушая слабый стон:
— Будем вместе опекать парня?
— Я так смотрю, он не даст себя в обиду!
— Когда-то я победил его отца.
— Только однажды, Ногал, только однажды. И с сыном, похоже, у тебя будет та же история.
Иллар подошел к ним, потирая челюсть.
— Я видел это, — сказал он хмуро.
Двое воинов переглянулись.
— Мы не помним тебя.
Иллар слабо улыбнулся:
— Обычно меня не замечали.
Он протянул руку Ногалу:
— Ты со мной?
— Да! — рассмеялся Ногал, — нам обоим явно нужна практика.
Самое лучшее средство прийти в себя после боя, и особенно после тюрьмы, как утверждал Латин — это посещение заведения госпожи Самиты. Он и потащил туда двух недавних противников.
— Мы с тобой сегодня дважды провели бой, — убеждая Иллара, Латин без зазрения совести посчитал свою схватку с двумя противниками за две, — мы сидели и обедали в тюрьме, а Ногал вообще не выходил оттуда год. После этого вы обменялись тумаками. Если тебе не жалко меня, себя, пожалей своего нового подчиненного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В мое время дом госпожи Самиты в Малом городе был мне не по карману, — усмехнулся бывший узник.
