Мы подошли к двери. Костя нажал на звонок. Долгое время никто не отвечал. Он позвонил снова. Потом ещё раз. - Кто там?- послышалось за дверью. - Это я. Последовала пауза. - Это ты? - Да, я. Дверь приоткрылась. - А кто это с тобой? - Свои. Дверь закрылась, человек с той стороны снял цепочку и впустил нас. В прихожей было темно. - Вы чего? - Нас башляют,- сказал Костя.- У тебя как сегодня? - У меня, вообще-то гости... Вы как собираетесь, здесь? - Это я башляю,- сказал я, протянув в темноту руку.- Меня Саша зовут. - Дёмыч,- представился хозяин квартиры.- Сколько вам? - Корабль,- ответил за меня Костя. - Целый? - Ну да. - Ладно. Правда у меня там люди... Мы прошли в комнату. Люди сидели на полу. На нас никто не отреагировал. Негромко играла музыка. Было темно. Дёмыч и Костя ушли куда-то в глубину комнаты, я хотел было пойти за ними, но Витя удержал меня. - Постой,- сказал он.- Подождём здесь. Дёмыч вернулся. - Ну что. Идите,- сказал он Вите и Наде и повернулся ко мне: - А мы с тобой, наверное, на кухню? Я пожал плечами. - Как скажешь. Мы вышли из комнаты, и Дёмыч плотно прикрыл дверь. - Пойдём. Мы вошли на кухню. - Садись,- сказал он, кивнув на табуретку. Я сел. - Ну что,- сказал он.- Кофейку, или лучше водки? - А что они там... - Да за травой пришли. Не выгонять же их. Ну так что, "белочки"? - Подожди, но я же с ними пришёл... - Да ладно тебе,- отмахнулся он.- Тебе-то что с ними делать? Они же дети ещё, пусть балуются... Он открыл холодильник и достал из него початую бутылку водки. - А мы с тобой водочки... - Думаешь... - Ну а ты как думал. - Всё безнадёжно? - Что значит, безнадёжно?- сказал он, доставая рюмки.- Или ты что, не хочешь? - Да нет, ладно,- сказал я.- Только деньги-то я платил... - А зачем?- спросил он, наливая. - Да не знаю... Хотелось где-нибудь провести ночь. - Ну так ты и достиг того, чего хотел. А они другое поколение, и мы с тобой им не нужны, если только продать что-нибудь или купить... Поверь мне. А хочешь, не верь. - Ладно,- сказал я, беря рюмку.- Хрен с ним со всем. - Вот это правильно. - Давай выпьем. - Давай,- кивнул он, беря свою рюмку. Мы выпили. - Или тебе Надя нравится?- сказал он.- Достать что-нибудь поесть? - Не хочу,- сказал я.- Я люблю другую. - Я так сразу и подумал, как только тебя увидел. - Да? Ты физиономист? - Физиономист,- сказал он.- Наливай. - Я трахнуть её хочу,- сказал я, наливая. - При них? - Да нет, не в этом дело... Она... - Оставь ты всё это. На кой тебе это надо? - Сколько ей лет? - А ты как думаешь? - Я ничего не думаю. - У тебя какие-то проблемы... - А у тебя нет? - И у меня проблемы,- согласился он.- А у них нет никаких проблем. - Так сколько ей лет? - Наде? Пятнадцать. - Не может быть,- не поверил я. - Я тебе говорю. - Это что, акселерация? - Когда-то и нас с тобой называли акселератами, помнишь? - Как же,- сказал я.- Помню. Но с трудом. Я выпил свою рюмку. - Продолжим?- предложил он. - У тебя можно курить? - Пока нет жены, можно. - Ты женат? - В настоящий момент нет. Дай мне тоже,- он взял сигарету.- Жена у тёщи. - У твоей? - Да. Всё ещё у моей. Вот уже пять лет. - Вот уже пять лет у тёщи? - Если бы так. - С ребёнком? - Да нет у меня никакого ребёнка,- сказал он.- С чего ты взял? - А что так? - Да так как-то... - Понятно,- кивнул я.- Давай выпьем. - Давай,- поддержал он.- А про них забудь. Зачем они тебе? - Вот и я думаю,- сказал я.- Хотя с другой стороны... - Ну да. Только началось всё не сегодня. - Позавчера. - Нет,- покачав головой, сказал он.- Много раньше. - Что, при Совке? - А причём тут Совок? - Вот и они так говорят. - Кто, они? А. - Они. - Ну да. Только я говорю не об этом. - А может не стоит ни о чём говорить, а просто пойти и покурить с ними? - Да забудь ты про неё. Из того, что она тебе скажет, она уже завтра ничего не будет помнить. А сейчас ты ей не нужен, ей и без тебя хорошо. - Ну да,- сказал я.- На мои деньги. - А ты зарабатывай больше. Будешь меньше думать о деньгах. - В этом я не уверен. - Ну и ладно,- сказал он.- Чего ты не пьёшь? - Я не могу так быстро. - Ну как хочешь... - Ты-то уже обкурился. - А хотел сказать, обтрахался. Но я сегодня не трахался, и не схожу по этому поводу с ума. - Я и вчера не трахался,- сказал я. - Я тоже. - Ну и что? - Ничего. - Это значит, "выпьем"? - Это может значить что угодно. - Ты сказал, что всё это началось не вчера. - Я думал о другом. - О чём? - Об истории. - Ну это понятно, а конкретно? - Конкретно? О Петре. - Апостоле? - Нет, царе. - Нашем? И что? - А ты не думал о том, что происходит в России? - Сейчас? - Последние лет триста. - Думал. Но в основном о том, что происходит последние лет десять. - О крахе советской империи? - В России может быть только одна империя - Российская. - Так что, о крахе империи? - О нашем поражении в холодной войне, после которого история России, да и вся мировая история зашла в тупик. И теперь миром правит тупой, жирный хам в спортивных штанах, жрущий поп-корн перед телеэкраном, на котором бравые безмозглые лётчики бомбят сербские города и загоняют детей и женщин в бомбоубежища... - Их уже не бомбят,- перебил меня он. - Какая разница! Геноцид сербской нации продолжается, просто война перешла в наземную стадию. Ты будешь с этим спорить? Или ты этого не знал? - Нет. Но дело не в коммунистах. - Но это им мы доверили вести войну, и это они её проиграли, не мы... - Да ничего мы им не доверяли! Они нас собственно и не спрашивали... - Это не снимает с них вины,- возразил я. - Всё началось задолго до них. - Так что, виноват во всём Пётр?
24
- А кто причинил России больше вреда? Да и всему миру. - Так ли уж и всему... - Я вообще не знаю, почему его называют великим. Я пожал плечами. - По привычке, наверное? - Вот именно. По привычке. - А у тебя поесть что-нибудь есть? - Есть,- сказал он.- В холодильнике. Я же тебе предлагал. - Это что?- спросил я, кивнув на прикрытую крышкой от кастрюли салатницу. - Это китайский салат из побегов бамбука с какой-то дрянью. Достать тебе тарелку? - Да нет. Может быть, чуть позже... Так о чём мы? - О Петре Великом. - А, да,- сказал я.- О так называемом великом. Кстати, а почему о "так называемом"? - Я не знаю, почему,- сказал он.- Почему злодеи называются великими людьми, и чем больше причинит вреда человек, тем более великим он считается... - Поправка,- перебил его я.- Только в том случае, если этот человек облечён властью. - Ну да, если он облечён государственной властью. - Не обязательно государственной. - Это неважно. Главное, чтобы этот вред был непоправимым, и последствия необратимыми. - Просто есть люди, которые берут на себя ответственность за необратимые действия и имеют волю совершить их, вот и всё. - На кой нам далась эта Балтика?- сказал он. - Балтика? - Да. - Ты имеешь в виду Балтийское море? - А какое же ещё? - А причём тут Балтика? - Я задал вопрос. - Да? И о чём ты спросил? - Я спросил, зачем она нам далась? Зачем мы воевали за неё со шведами, с немцами, с хреном лысым, ради чего? Ради маниакального пристрастия одного человека к северным морям? Пусть даже наделённого властью. - Вот именно что наделённого властью,- заметил я. - Ну да. Значит, велик был не он сам, а власть, которой он был облечён. - И его маниакальное стремление вклиниться в Европу. Он фыркнул. - Что значит, вклиниться? Россия должна была занять в Европе место, принадлежащее ей по праву. Что значит, вклиниться? - Я имел в виду Балтику,- сказал я. - А зачем нам была нужна была эта Балтика? Она никогда не будет русской, потому что это не наше. Где наша Финляндия? Где наша Латвия, Эстония, Литва? Мы всё потеряли. И какова же цена нашим завоеваниям? - Я лично ничего не завоёвывал,- возразил я. - Но ведь ты же русский? - А что, моя внешность позволяет в этом усомниться? - Ну да, узнаю наше поколение,- кивнул он.- Меня это всё не касается, государственные вопросы меня не касаются, я великая личность и живу в совершенно постороннем мире... - Не постороннем, а личном,- поправил его я. - Ну да. Индивидуальном. - Я как истый интеллигент, обо всём сужу, и ни во что не вмешиваюсь. Это нормально. - Ну да. - И что? - А то, что мы говорим о России,- сказал он. - И обо всём мире? Он кивнул. - И обо всём мире. Потому что то, что плохо для России, в конечном итоге плохо и для Европы, и для всего мира. Многие сейчас не понимают этого... - Согласен,- сказал я.- Наливай. - Ты допил? Я придвинул свою рюмку. Он налил. - Так вот,- сказал он.- Вместо того чтобы пытаться насильственно вклиниться в Европу, как ты выразился, вместо того чтобы собирать лоскутное одеяло из прибалтийских земель, которые ни по религии, ни по культуре никогда не смогли бы стать частью нашей империи... - Надо было делать совсем другое. - Да. - Балканы? - Значит, ты понимаешь? - Понимаю,- сказал я.- Но не до конца. - Ведь там ядро славянской цивилизации! Настоящая столица Российской империи - Царьград. - Это и ежу понятно,- сказал я. Он отрицательно покачал головой. - Не всем ежам это понятно. - А до ежей вообще туго доходит,- засмеялся я. - Ну да. Но Петра мы все называем великим. - Я и забыл, что мы говорим о Петре... - А значит, нужно было присоединять вовсе не Прибалтику, а Балканы с Сербией, Черногорией, Болгарией и православными греками, которые были бы счастливы войти в состав Империи и избавиться тем самым от турецкого ига. Румыны - тоже православный народ... - И одновременно коридор на Балканы... - Вот!- воскликнул он.- А религия - великая сила. Бессмысленно было уповать на то, что православная Россия сможет удержать католическую Польшу. Так же как протестантская Англия никогда бы не смогла удержать католическую Ирландию... - Ничего, если я возьму вилку и немного поем?- спросил я. - Ешь, конечно,- сказал он.- Это гости мои принесли. - Хорошие у тебя гости. Я открыл ящик кухонного стола и достал вилку. - А ты как будто здесь уже был,- заметил он. - Просто у меня на кухне точно такой же стол. - А. - Ничего, если я буду есть прямо из салатницы? Или лучше взять тарелку? - Лучше взять тарелку, но если лень вставать, то можно и из салатницы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
