— Спасибо, — вежливо кивнул я, — весьма лестно это слышать.
Осанка, тембр, взгляд и фразы Гавриила отчетливо сигнализировали об одном факте, из-за которого я почувствовал себя вспыльчивым юнцом. Романов сидящий напротив, действительно видит во мне равного себе.
Каждое его слово, жест и действие в течение нашей встречи кричали об этом громче раскатов грома, и, на мгновение, мне стало стыдно, что я осознал это столь поздно. Патологическое недоверие к людям, помноженное на параноидальный режим, постоянно активированный в этом мире, создают весьма прочный барьер скептицизма, который даже Романову удалось пробить с трудом.
Однако все же удалось. Терпения Гавриилу не занимать.
— Чрезвычайно рад, что ты меня понимаешь, — благодарно кивнул в ответ Гавриил и его бледное лицо внезапно обрело серьезный вид, — то, о чем ты услышишь дальше, является государственной тайной, к которой имеет допуск крайне ограниченное число лиц. Я видел какие полномочия документально закреплены за титулом Хранителя Империи и, пусть я нахожу некоторые пункты весьма спорными, я наделяю тебя ими всеми.
— Серьезно? — поднял я бровь.
— Совершенно. Считай это моей платой за покупку твоего доверия. Я вижу, Марк, что часть тебя даже сейчас ищет подвох и, боюсь я не в силах полностью это исправить. Я не могу поступить также как ты и пустить тебя в свою голову, чтобы разрушить этот барьер, но я могу дать тебе свое слово и полноценный титул Хранителя.
— Люблю прямые разговоры. Этого будет более чем достаточно, Гавриил, — благодарно выдал я и склонил голову, — для меня будет честью принять титул Хранителя снова. Будем делать по всем правилам?
— Ты про пятидневную вакханалию, которую устроил дед в твоем мире? — покачал головой Гавриил.
— Вообще-то это была официальная церемония клятвы, — слегка обиженно бросил я.
— Пятидневная, ага. Нет, пока обойдемся без этого, — поморщился Гавриил, — мне хватило увидеть это в твоих воспоминаниях.
— Как скажешь, — пожал я плечами, — то есть я могу считать себя назначенным уже сейчас? Учитывая то, что ты пообещал, это важно.
— Да. С этой секунды, Марк Жуков, ты Хранитель дома Романовых, мои поздравления, — показательно похлопал в ладоши Гавриил.
— Очень официально. И все? Никакой клятвы на крови? Длинной речи? Витиеватых оборотов? Использования отчества хотя бы?
— Я похож на того, кто пишет официальные речи? Не переживай, будет тебе и церемония, и нудная многочасовая речь, и полноценный указ. После войны. А пока вполне хватит моего слова и вот этого, — проговорил Гавриил, нырнул в карман и кинул в мою сторону маленький предмет.
Еще в полете я заметил что это такое, и ловил его дрожащей от волнения рукой. В тот же миг, как непримечательная на первый взгляд копия герба Романовых оказалась в моих руках, я ощутил колоссальный прилив сил.
Древняя родовая вещица созданная из лирия и, по слухам, плоти Рюриковичей вибрировала от мощи, сокрытой внутри. Стоило коснуться этого предмета, как тонкие, будто иглы, аметистовые струйки впились в мою кожу и разом проникли в потоки.
Не смотря на заключенную внутри маленького герба древнюю силу рода Романовых, он не имел абсолютно никакого боевого применения. Его сила была в другом.
Артефакт синхронизировался с моими потоками и пока я ношу его при себе, он будет реагировать на каждое произнесенное мною слово и придавать им соответствующий потоковый окрас.
Стоит мне произнести приказ, и каждый, кому я уполномочен его отдавать, ощутит в моем голосе волю Романовых. А официальный титул Хранителя, который благодаря Гавриилу артефакт теперь способен подтвердить, ставит меня куда выше многих. К примеру, при определенных обстоятельствах, связанных с угрозой безопасности, даже сам Гавриил Романов будет вынужден выполнять мои инструкции.
По сути, единственным человеком в стране, которому я не способен приказывать ни в каком виде и ни при каких обстоятельствах является Император Александр Романов.
К тому же артефакт работает не только с приказами. Стоит мне сказать, что я представитель Императора и артефакт подтвердит мои слова перед кем угодно. Мне не придется доказывать кто я такой никому, вместо меня это сделает сам артефакт и поставить под сомнение его волю, будет тоже самое, что ослушаться самого Императора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И если Гавриил Романов не солгал насчет того, что он говорит от лица императора, то артефакт начнет работать незамедлительно.
— Спасибо, — сдавленно поблагодарил я и бережно сжал бесценный предмет в кулаке.
Одна капля крови королевской семьи стоит немалых денег на черном рынке. Иногда, особо талантливым умельцам удавалось сваять артефакт с крупицами силы Романовых, но даже в случае успеха, работали они несколько часов и были малоэффективны.
Даже представить не могу какую цену для черного рынка и перекупщиков артефактов имеет эта вещица. Заключенная в ней мощь неизмерима. И дело вовсе не в возможностях, что она дает сейчас. А в неразрушимых и стабильных потоках самого древнего предка рода Романовых. В руках умелого и готового поставить свою жизнь на кон исследователя этот маленький герб способен превратиться в поистине смертоносное оружие.
Получить такое из рук Романова это высшая демонстрация доверия, которую я когда-либо получал в своей жизни. Даже в прошлом мире это было бы невероятной честью, которую бы мне навряд ли оказали. На моей памяти у деда не было ничего подобного.
Древние ценности дома Романовых охраняются порой куда лучше самого Императора и пользоваться им дозволено далеко не каждому Романову, что уж говорить о чужаках.
— Вижу ты всецело осознаешь важность того, что получил, — удовлетворенно откинулся на кресле Гавриил, — это хорошо. Знаю, Борису Жукову не требовалось помощь, чтобы доказать свои полномочия, но с тобой другой случай.
— Понимаю, — сглотнул я ком в горле, — клянусь честью рода, что верну его в целости и сохранности.
— Отлично, с формальностями покончили, теперь перейдем к делу, Хранитель. Первое что ты должен знать, Император Александр Романов находится в коме.
— Не мертв? — ничуть не удивился я.
То насколько долго и тщательно подводил Гавриил Романов к сути беседы и, с учетом немыслимой конфиденциальности, требующей исключительно высшего доступа к информации, оставлял не очень много вариантов.
Вкупе с его словами о собственных полномочиях, их и вовсе осталось всего два.
— Близок к этому, — сухо сказал Гавриил.
По тому, что его слова были пропитаны душераздирающей грустью, а не яростью, я понял, что в коме Александра Романова никто напрямую не виноват. Но что это тогда. Болезнь? Нонсенс. Императора на своей земле и метеоритом не убьет, а с любой известной миру болезнью способна справиться регенерация самого начального уровня.
— Как это вообще возможно? Целители?
— Не помогут, — отмахнулся Гавриил, — мой брат потерял астральное тело, Марк.
А вот это удивило меня настолько, что на секунду я потерял дар речи. Я закрыл глаза, прогнал услышанную фразу еще раз и убедился, что мне не почудилось.
— Астральное тело бессмертно, — после паузы тихо начал я размышлять вслух, — его поглощает тонкий мир после смерти физической оболочки. А его тело еще дышит? Это ошибка. Отведи меня к нему.
Учитывая обстоятельства, было всего два разумных варианта. Те, кто констатировал смерть астрального тела, либо бездарные слепошарые идиоты, либо самые виртуозные в мире лжецы. Обойти абсолютную родовую силу Романовых и заставить их поверить в ложь это немыслимо и беспрецедентно, но, однако, это куда более вероятно, чем смерть астрального тела.
— Это ни к чему, Марк, — сохраняя пугающее спокойствие сказал Гавриил, — это правда. Восемнадцать лет назад, когда пришли новости о предательстве Бориса Жукова, мой брат заподозрил неладное и тайно отправился в Иркутск.
— Он встречался с дедом? И все равно позволил ему умереть?! — ошарашенно спросил я.
— Я честно не знаю, Марк. Эту поездку мой брат по какой-то причине тщательно скрывал ото всех долгие годы. Александр вернулся обратно в Санкт-Петербург еще до штурма Иркутска. Я понятия не имею что именно произошло. Знаю лишь, что именно в тот день его астральное тело получило тяжелое ранение, но узнал я об этом лишь пару лет назад, когда было уже слишком поздно что-то сделать. Смерть Бориса Жукова сильно подкосила моего брата морально, но физически он всегда выглядел здоровым и полным сил. Если бы я только замел раньше, если бы хоть кто-нибудь заметил, какую ношу он взял на себя… Понимаешь, Марк. Александр был самым сильным и талантливым в семье. Он был лучшим во всем. С самого детства был примером для всей империи. Уже когда ему было пять лет, все знали кто станет следующим Императором. Ни у кого не было ни единого сомнения.
