Поскольку выкуп своих участков по рыночной цене могли себе позволить лишь немногие арендаторы, это положение закона открывало широкие перспективы для перераспределения земельной собственности в провинции. Важной особенностью новой провинции было то, что правом получения земельных участков в ней могли пользоваться не только этнические румыны, которые были гражданами Румынии, но и граждане других государств румынской национальности, которые желали переселиться в Румынию. В новой провинции этнические румыны могли стать колонистами, даже не будучи румынскими гражданами[132].
Но эти планы были сорваны вспыхнувшей Великой войной. Уже осенью 1916 г. Добруджа – как южная, так и северная – была оккупирована Болгарией; по Бухарестскому миру мая 1918 г. Румыния потеряла всю Добруджу, но вернула ее в ноябре 1918 г. после поражения Центральных держав. Права Румынии на всю Добруджу были закреплены Нёйиским договором Союзных держав с Болгарией, подписанным в ноябре 1919 г.
После войны в повестке дня румынского правительства стоял целый ряд неотложных вопросов, требующих напряжения всех его административных и финансовых ресурсов. Самой важной – с точки зрения долговременных социально-экономических и политических последствий – была аграрная реформа. Принятая законодательно летом 1917 г. как средство предотвращения социальной революции по российскому образцу, она стала осуществляться в декабре 1918 и продолжалась до конца 1920-х гг. Реформа осуществлялась путем экспроприации (за выкуп) крупных землевладений, принадлежавших по большей части румынским помещикам – боярам (официальный титул румынских дворян) и распределения экспроприированных таким образом земель – на довольно уравнительной основе – румынскому крестьянству. Крестьяне должны были заплатить за землю небольшие суммы денег, которые они могли взять в кредит на льготных основаниях у государства[133].
Реформа носила прежде всего социальный характер, однако одновременно имела целью создание привилегированных условий для землепашцев румынского этнического происхождения. Во-первых, при проведении так называемой «внутренней колонизации», т. е. расселении крестьян из малоземельных коммун в менее населенные регионы страны, представители национальных меньшинств подвергались систематической дискриминации. Ссылаясь на статью 3 конституции («Территория Румынии не может колонизироваться чужеродным населением»), закон исключил румынских граждан иного этнического происхождения из этих программ. Следует, однако, иметь в виду, что масштаб этих операций был незначительным: до 1930 г. лишь 33093 колониста получили 256095 га земли – ничтожное количество по сравнению с почти 1479 млн крестьянских хозяйств, которые получили землю во время реформы[134]. Во-вторых, румынское государство попыталось конфисковать земли у недавних колонистов нерумынского происхождения, поселенных во вновь присоединенных провинциях предшествующими государствами. Но эти попытки противоречили положениям договора о национальных меньшинствах, и когда в 1925 г. венгерские колонисты Трансильвании выиграли в Лиге наций дело против румынского государства, Румынии пришлось выплатить компенсации в сумме 709 тыс. леев. Вследствие этого от подобной практики пришлось отказаться[135]. После этого колонизация использовалась спорадически как средство укрепления новых границ путем расселения вдоль них землепашцев румынского этнического происхождения, как это было, например, вдоль границ с Болгарией, Венгрией и Советским Союзом. Например, неизвестное, но, видимо, небольшое количество румынских беженцев из западной части Баната и Венгрии были расселены вдоль соответствующих границ[136].
В 1924 г. румынское правительство вновь обратило внимание на Кадрилатер, решив ускорить румынизацию провинции более жесткими мерами. Принятием поправки к закону 1914 г. болгарские колонисты были лишены права выкупать свои наделы. Бюрократическая процедура признания их прав собственности была усложнена, а срок подачи всех необходимых документов был сокращен до 90 дней. В случае, если болгарские колонисты не успевали представить требуемые документы или их документы аннулировались специально созданной комиссией, их земля подлежала конфискации. Более того, в рамках аграрной реформы правительство экспроприировало пахотные земли сверх «неприкосновенного минимума», установленного для всей Румынии, даже в том случае, если болгарские колонисты владели ими после уступки государству трети своего земельного участка, как предусматривал закон от 1 апреля 1914 г.[137]
Как и следовало предвидеть, последовавшие масштабные конфискации вызвали враждебную реакцию болгарского населения региона. Болгарская пресса вела непрерывную кампанию по разоблачению румынской политики в Кадрилатере, а болгарское правительство обращалось с многочисленными жалобами в Лигу Наций. Банды комитаджей (comitadji), которые действовали с болгарской территории под командованием Военной Добруджской революционной организации (ВДРО) при поддержке местных болгар, нападали на представителей румынских властей в Кадрилатере и убивали их, а также терроризировали румынских колонистов[138].
Помимо непрекращающихся конфискаций земельной собственности у болгарских колонистов, земельные владения румынского государства в южной Добрудже возрастали вследствие интенсивной эмиграции турок и татар из этой провинции. Их эмиграция началась с момента создания Болгарского государства и усилилась после того, как вновь созданная Турецкая Республика стала активно стимулировать их «репатриацию», стремясь заселить ими территории Малой Азии, опустевшие после изгнания во время войны с Грецией 1919–1923 гг. христиан. Процесс ускорился после подписания 4 сентября 1936 г. конвенции между Турцией и Румынией о добровольной эмиграции мусульманского населения как из старой, так и из новой Добруджи[139]. Пользуясь преимущественным правом покупателя при продаже земельной собственности, правительство приобрело от покидавших провинции мусульман громадные площади пахотной земли, которые намеревалось колонизировать этническими румынами. Только за последние 9 месяцев 1936 г. правительство купило у мусульманских эмигрантов 3617,5 га земли и рассчитывало в итоге стать обладателем 120 тыс. га, бывших ранее в собственности турок и татар[140]. Согласно болгарским данным, румынское государство приобрело таким образом или экспроприировало не менее 48 % площадей, которыми ранее владело местное население[141].
В межвоенный период демографическая ситуация в Новой Добрудже постоянно менялась в пользу этнических румын. Если в 1912 г. их было 6 тыс. (2,3 % всего населения), то в 1930 г. уже 69 тыс. (19 %), а в 1940 г. 86 тыс. (21 %), в то время как численность болгар и их удельный вес в местном населении изменились следующим образом: 1912 г. – 122 тыс. (43 %); 1930 г. – 137 тыс. (37 %); 1940 г. – 152 тыс. (37,2 %). Еще более драматически изменилось демографическое положение турок и татар: с 1912 г., когда они составляли 136 тыс. (48 %), до 137 тыс. (40,6 %) в 1928 и до 96 тыс. (26 %) в 1938 г.[142] В массе переселенцев румынского происхождения были две группы колонистов с особым статусом. Рассмотрим эти группы более внимательно, поскольку именно на них чаще всего ссылались румынские националисты, когда говорили о колонизации Кадрилатера как примере для подражания.
Первой группой были военные колонисты. В июне 1922 г. полковник Георге Расовичяну, командир 9-го горнострелкового полка, воевавший в недолгой кампании 1916 г. в Добрудже, послал военному министру меморандум, в котором предложил превратить в колонистов своих демобилизованных солдат и поселить их вдоль границы с Болгарией, на юге Добруджи. В каждой колонии должно было проживать по 50 семей; колонисты должны были жить под руководством одного из бывших офицеров. Расовичяну подкрепил свой план милитаристской и националистической риторикой, выдавая его за
