Утром 31 июля Робин, как обычно, разбудил ее на работу. Она немного поворчала, что отец поднял ее так поздно.
На работе в тот день все шло, как обычно. Правда, днем забежали две подружки, с которыми Дон в последнее время не очень ладила, и они немного повздорили, но хозяин сказал, что это ерунда, девчоночьи недоразумения.
Эшуорты жили в нескольких минутах ходьбы от киоска. Получив в половине четвертого зарплату, Дон отправилась домой. Она предупредила мать, что пойдет пить чай в Нарборо к подругам Сью и Шейрон. Барбара велела дочери быть дома к семи вечера, потому что они с Робином собирались в гости к другу семьи — у его сына был день рождения.
Дон положила в уже приготовленный подарок конфеты, вернулась на работу и купила себе «Смартиз» и бледно-розовую помаду.
В четыре часа она вышла из киоска; в кармане оставалось десять фунтов. Она направилась в Нарборо. На ней был белый пуловер с воротом под горло, поверх которого она надела свободную цветастую блузку и синюю джинсовую куртку, широкая белая юбка до середины голени, а на ногах — такие же белые парусиновые туфельки.
Самый короткий путь до Нарборо — по тропинке. Правда, родители не раз говорили ей, чтобы она не ходила по глухим деревенским тропкам. А Дон была девочкой рассудительной и никогда не ставила под сомнение советы родителей. Особенно принимая во внимание историю с Линдой Манн. Конечно, родители правы, но так ближе…
И Дон направилась к Тен-Паунд-лейн мимо теннисных кортов. Только что прошел теплый ливень, и стоял прекрасный летний денек вроде тех, когда то светит солнце и весело чирикают птицы, то вдруг по крышам начинает лупить дождь и появляется радуга.
Дон встретились две девочки, а когда она уже подходила к зеленой тропинке — мальчик. Дон ему понравилась. Она симпатичная, веселая, только волосы у нее какие-то странные, будто на них слишком много геля.
Дон дошла до развилки, где надо было либо свернуть влево и пойти по тропинке к автостраде, а затем параллельно ей до улицы Короля Эдуарда, либо вправо, к Тен-Паунд-лейн. Она опять вспомнила, что после смерти Линды Манн отец много раз повторял, чтобы Дон ходила только вдоль автострады. Но ведь еще совсем светло, а она уже почти взрослая, цветет и меняется день ото дня, как говорит мама. Так что она выбрала более короткую дорогу и свернула на Тен-Паунд-лейн, влажную после дождя и пахнувшую листвой.
С Тен-Паунд-лейн Дон повернула на улицу Короля Эдуарда, а затем на Карлтон-авеню. Она постучала в дверь дома Шейрон Кларк. Открыла мать Шейрон.
— Шейрон дома?
— Нет, они только что ушли с Сью, — ответила миссис Кларк. — Сходи к Сью.
— Хорошо, — ответила Дон. — До свидания!
Через несколько минут она была уже у дома Сью Оллсоп. Но ей опять не повезло.
— Нет, детка, Сью и Шейрон куда-то ушли, — сказала ей миссис Оллсоп. — Они, наверное, в деревне. Сбегай, посмотри.
Но Дон в Нарборо не пошла. Сосед семьи Оллсоп видел, как она направилась назад к автостраде. В 16.40 она была на улице Короля Эдуарда, где ее заметил проезжавший по дороге водитель. Она шла прямо к воротам на Тен-Паунд-лейн.
Я ехал на мотоцикле и видел, как она переходит дорогу. Она прошла через ворота и спустилась на нижнюю тропинку. Я оставил мотоцикл недалеко от главной дороги и повесил шлем на руль. Когда я поравнялся с воротами, внутренний голос властно сказал мне: не делай этого! Не смей! Но мне уж очень хотелось снять штаны и показать ей одно место. Тем более она шла одна по тропинке, а у меня была куча времени. Даже если она бросится с воплями бежать, никто ее не услышит. Никто никогда не узнает! Кто узнает?
* * *
Тен-Паунд-лейн считалась самой красивой дорожкой в деревне. В нижней части пешеходы выходили на нее через деревянные ворота фермы. В этом месте дорога была заасфальтирована и имела в ширину два фута. Но дальше, по направлению вверх, она превращалась в самую обыкновенную поросшую травой деревенскую тропинку.
Со стороны главной магистрали к ней прилегали поля со стогами сена. С другой стороны находилось поле для игры в мини-гольф. За ним начинались владения больницы «Карлтон-Хейес», прятавшейся за пятифутовым забором. Тропинка напоминала настоящий зеленый тоннель из зарослей крапивы, ежевики, берез, вязов, барбариса и плотных кустов боярышника. Ближе к территории больницы она сужалась и начинала извиваться.
Лучшего места для выгула собаки и не придумаешь. Вся дорога от улицы Короля Эдуарда до школы Брокингтона занимала минут пятнадцать-двадцать быстрой ходьбы. Верхняя ее часть, которая ведет прямо к центру Эндерби, была ярко освещена; здесь находилось футбольное поле. Однако прежде чем оказаться в центре, нужно было пройти несколько глухих и тенистых мест, скользя лицом по ветвям, сквозь которые пробивалось всего несколько пятен солнечного света.
В некоторых местах, где стволы достигали диаметра в фут, тропинка тоже сужалась до фута. Здесь пешеход спотыкался о выступающие камни и с трудом продирался сквозь узкий зеленый тоннель. Временами небо над головой терялось из вида за обильной растительностью.
* * *
Робин Эшуорт ушел с работы в 16.40. Вскоре после его возвращения домой зазвонил телефон. Сью Оллсоп спрашивала Дон: та заходила к ней, но не застала дома. Робин извинился и ответил, что Дон еще не вернулась.
Повесив трубку, он отправился на прогулку с Султаном, английским сеттером. Султана он подарил Барбаре на день рождения, но занимался им в основном сам. Он повел пса по тропинке в сторону Влейби-роуд.
Вернувшись домой, Робин переоделся, чтобы идти на день рождения. Но Дон к семи часам вечера не вернулась, и Робину с Барбарой уже было не до гостей. Барбара просто забежала к друзьям, чтобы отдать подарки. Домой она пришла в половине восьмого. Дон все еще не было.
Барбара поехала к Сью и узнала, что Дон заходила к ним еще в половине пятого.
Барбара Эшуорт старалась держать себя в руках. Она объехала всю деревню и нашла Шейрон и Сью напротив газетного киоска в Нарборо. Девочки понятия не имели, где Дон.
Тогда Робин и Барбара приступили к серьезным поискам, призвав на помощь друзей. Робин даже прошел по пешеходному мосту над автострадой, рядом с Тен-Паунд-лейн. Мимо трусцой пробежали три-четыре человека. Оказавшись на Блэк-Пэд, он уже с трудом держал себя в руках, отгоняя мысли о той погибшей девочке.
Не найдя дочь, Робин и Барбара собрались позвонить в полицию, но решили чуть повременить — их наверняка спросят, во сколько девочку ждали дома. И если они скажут — в семь, им ответят, что Дон просто забыла и вернется домой в 21.30, как всегда. Но Дон так и не появилась. В 21.40 они позвонили в полицию.
Совсем как Эдди Иствуд в тот холодный вечер 1983 года, Робин побывал всюду, где, по логике, могла оказаться Дон, возвращаясь от подруг; осмотрел все тропинки. И совсем как Иствуд, Робин прошел в двух шагах от своей дочери — она лежала в поле, где недавно скирдовал Эдди, почти посредине Тен-Паунд-лейн.
* * *
На следующий день, в пятницу, 1 августа, полицейские начали поиски с собаками. Однако осмотр полей между Нарборо и Эндерби и тенистых дорожек ни к чему не привел.
Присутствие старших детективов на тропинке было сразу оценено всеми должным образом. На тропинке подле психиатрической больницы. Рассудительная пятнадцатилетняя девочка со счастливым детством. Deja vu.
Робин и Барбара весь день сидели дома с двумя полицейскими, которые, по выражению Робина, выворачивали их наизнанку. Полиция ничего не принимала на веру, перепроверяя каждый факт из жизни Дон, ее друзей и поДРУг.
Полицейские тщательно осмотрели дом, садовый сарай, бунгало и даже чердак. Одна сотрудница перелистала страничку за страничкой весь телефонный справочник, пытаясь найти хоть одну строчку, хоть один-единствен-ный номер, отмеченный Дон. Главной версией, как во всех случаях с исчезновением пятнадцатилетних девочек, было бегство из дома.
— Но этого не может быть, — говорила Барбара. — Она не могла убежать. Даже если она опаздывала на пять минут, то всегда была причина.
— Тем более она знала, что мы собираемся на день рождения к друзьям, — объяснил детективам Робин. — Если ей пришлось задержаться, она бы позвонила. Я всегда подъезжаю и забираю ее. У нас так принято.
Кто-то из полицейских заметил:
— Может, она на вас рассердилась, вы же, вроде бы, немного повздорили?
— Послушайте, я вам говорю, что это неслроста, что-то случилось! — то и дело повторяла Барбара.
Однако на лицах полицейских было такое выражение, словно они слышали это много раз. Детектив взглянул на школьную фотографию Дон, сделанную два года назад, и спросил:
— Она здесь похожа на себя?
— Дон ненавидит эту фотографию, — ответила мать. — Но она здесь вполне похожа.
