Первым опомнился Саблин, он выровнялся и успел закрыть уши ладонями. Раздался второй взрыв, уже дальше. Виталий пошел вверх. Он вынырнул почти одновременно с Зиганиди, оказавшимся от него метрах в двухстах. Еще не улеглось волнение на том месте, где раздался недавний взрыв. Сирийское спасательное судно на полном ходу шло в сторону открытого моря. Катер маневрировал зигзагом. Раздался свист. Следующий снаряд угодил в воду и поднял фонтан брызг уже ближе к катеру. Стреляли из артиллерийской установки из-за прибрежных скал — навесом. Наверняка стрелявшим давал подсказки опытный наводчик, укрывшийся среди камней. Еще один снаряд поднял столб воды. Катер лишь чудом разминулся с ним. Теперь с его палубы заметили всплывших, пошли к ним.
— Уходим под воду, — крикнул Саблин Зиганиди.
Они нырнули одновременно, отчаянно работая ластами, поплыли к приближающемуся катеру. Сделали это вовремя. Снаряд разорвался у них за спинами, ровно в том месте, которое они только что покинули. Боевых пловцов вновь закружило. Когда вода успокоилась, Саблин дал знак Зиганиди, что всплывать еще рано. Следует дождаться очередного выстрела, а затем, использовав секунды затишья, когда противник будет перезаряжать орудие, пойти вверх.
Снова громыхнуло. Практически сразу же Саблин и Зиганиди всплыли. Их обдало брызгами обрушившегося в море водяного столба. Катер подошел к ним. Контр-адмирал и сирийский морской офицер умудрились на ходу втянуть их на борт.
— Уходим! — крикнул Нагибин, хотя в этом и не было надобности.
Рулевой уже разворачивал катер и брал курс в открытое море. На пределе возможности работал двигатель. Казалось, его вот-вот разорвет на части. Катер, шлепая дюралевым носом по волнам, уходя замысловатым зигзагом, мчался к горизонту. Столбы воды регулярно поднимались то с правого, то с левого борта.
— Кому-то очень не хочется, чтобы мы подняли затонувший груз. Вот только кому? — задал оставшийся без ответа вопрос Федор Ильич.
Глава 7
Люди, населявшие прибрежные земли сегодняшней Турции, во все времена были отличными рыбаками. Море кормило их семьи. Не забыт этот промысел их потомками и сегодня. Даже несмотря на то, что рыбный бизнес давно уже поставлен на индустриальные рельсы, и Средиземное море бороздят целые армады траулеров с сейнерами, а улов сгружается и перерабатывается на плавучих рыбозаводах, до сих пор сохранились традиционные рыбацкие суденышки, владельцы которых работают только на себя. Улов они продают свежим на пристанях и рынках, снабжают рыбой курортные отели, рестораны и кафе.
Одно такое суденышко с выцветшим турецким флагом над кормой отправилось в море из рыбацкой деревушки неподалеку от границы с Сирией. На борту было два человека. Начавший седеть отец и его двадцатипятилетний сын. Неровно постукивал двигатель. Вода пенилась за кормой. Отец стоял за штурвалом, а молодой человек сидел на корме возле аккуратно сложенных сетей и, пока еще не пропала мобильная связь, водил пальцем по планшету, читал последние новости. Старик не слишком одобрительно смотрел на сына. Ему не нравилось то, как сын строит свою будущую жизнь. Поступил в Стамбульский университет на исторический факультет и учится дистанционно. А ведь мог бы продолжить семейное дело. Все предки по мужской линии были рыбаками. Или пошел бы учиться на медика. Они потом много зарабатывают. А то историк! Кому историки нужны? В лучшем случае станет школьным учителем. Профессия тоже уважаемая, но заработок не ахти какой.
Сын развернул на экране небольшую статью, в которой говорилось о крушении судна «Вест Стар». Анонимный журналист строил гипотезы, что оно могло перевозить. Химическое оружие в этом списке не упоминалось. Все сводилось к материальным ценностям и секретным документам.
— Слушай, — не выдержал отец. — Может, хватит в этом планшетнике ковыряться? Какой с него прок?
— Тут пишут, что неподалеку от того места, куда мы плывем, затонуло большое судно.
— Ну и что из этого? Корабли иногда тонут. Вещь обычная.
— Я еще немного почитаю, пока связь не пропала.
Старый рыбак тяжело вздохнул:
— Я тебя с собой взял, чтобы ты мне помогал. А читать новости ты мог бы и дома.
— Моя помощь потребуется, когда станем забрасывать сети и принимать улов на борт, — возразил парень.
— Твоя помощь требуется прямо сейчас. Прячь планшетник.
— Хорошо, отец, но что я должен делать? Наше судно плывет, ты за штурвалом. Двигатель работает.
— Вот именно, что двигатель работает, — с легким раздражением сказал старый рыбак. — Топливо больших денег стоит. А ветер сейчас попутный. Можно под парусом идти. Не ленись и не спорь со мной.
Сын не стал спорить. В самом деле, отец был прав. На топливе можно сэкономить. Вдвоем они распустили парус, свежий ветер туго надул его. Двигатель смолк, и суденышко заскользило по волнам так, как скользили суда сотни и тысячи лет тому назад.
— Сегодня нам должно повезти, — произнес отец. — Если удастся вытащить полные сети пеламиды, то мы ее хорошо продадим. Управляющий сети ресторанов сказал мне, что, не торгуясь, заберет весь улов.
— Пеламида, — усмехнулся парень. — Эта рыба создала сегодняшнюю цивилизацию.
— Вот уж и рыба создала, — пожал плечами отец. — Цивилизацию люди создают.
— Но не было бы пеламиды, люди бы ее не создали.
— Ничего не понимаю, — признался старый рыбак.
Суденышко, подгоняемое попутным ветром, легко скользило по волнам.
— Пеламида всегда хорошо ценилась, не только в наши дни, но и в древности.
— Хорошо ценится та рыба, которую нелегко поймать, — сказал отец. — Вот только сезон ее ловли короткий. Подойдет к нашим берегам, а потом уходит.
— Вот и были в древности охотники за пеламидой, — принялся показывать почерпнутые во время университетской учебы знания парень. — Она мигрирующая рыба. Уходит из Средиземного моря в Мраморное, оттуда в Черное вместе с морскими течениями. Рыбаки поняли это и, чтобы иметь возможность ловить ее круглый год, стали преследовать ее на всем протяжении миграции. Так наши предки открыли для себя Кавказ, Крым, северное побережье Турции и расселились на новых землях.
— Раньше наша страна была огромной, — вздохнул старик. — Теперь от нее мало что осталось.
— Но это и хорошо. Турки теперь практически не воюют. А прежние войны и подкосили Оттоманскую Порту.
Отец с сыном еще поговорили об истории родной страны, о ее достижениях и неудачах. За разговором время прошло незаметно. Но при этом рыбак строго следил за тем, чтобы не оказаться в сирийских территориальных водах, постоянно поглядывал на простенький навигатор. Отношения между Турцией и Сирией традиционно напряженные. Потом неприятностей не оберешься. В лучшем случае отделаешься конфискацией плавсредства. В худшем тюрьмой.
— Включай эхолот, — распорядился отец.
Через полчаса на экране эхолота показался косяк рыбы. Определить ее породу было невозможно, но на таком отдалении от берега можно было надеяться на улов именно пеламиды. Парус убрали, вновь застучал двигатель. Мужчины в четыре руки сбрасывали сети за борт. Затем суденышко описало круг, замкнув сеть. Заработала лебедка. Рыбаки напряженно всматривались в воду. Вскоре в ней замелькали, засеребрились тушки рыб.
— Пеламида! — вырвалось восторженное у старого рыбака. — Нам повезло. Я же говорил.
У молодого человека азартно загорелись глаза. Из поднятой сети пойманная рыба по металлическому лотку устремилась в трюм. Отец с сыном обнялись.
— Даже если мы сегодня уже ничего не поймаем, это удача, — сказал старик.
Молодой человек внезапно отстранился от отца и, приложив ладонь козырьком ко лбу, закрываясь от яркого солнца, посмотрел вдаль.
— Что такое?
— Смотри, отец, — сын указал рукой.
Старик прищурился, глянул в указанном направлении. Среди бескрайнего моря виднелось оранжевое пятнышко. Такой цвет — цвет тревоги, бедствия.
— Человек? — спросил парень.
— Наверное, — подтвердил старик.
По морским законам всегда нужно идти на помощь, бросив все другие дела. Этот закон выработан веками. Если хочешь, чтобы во время бедствия спасли тебя, спасай других. Пришлось забыть о пеламиде, хотя эхолот показывал, что часть косяка все еще остается в море. Не заботясь больше об экономии топлива, старый рыбак забрал рычаг сектора газа до предела. Двигатель натужно затарахтел. Суденышко пошло так быстро, что даже нос приподнялся.
— Может, и тут повезет, — надеялся на удачу старик. — Однажды моему отцу — твоему деду — удалось вот так спасти человека. А тот оказался очень богатым. Хорошо отблагодарил. Будет жалко, если потерпевший кораблекрушение мертв. Что-то признаков жизни не подает. Ведь уже должен был нас услышать, увидеть. Махнул бы рукой, крикнул бы.
