Убедившись, что пленник направился в отведенные ему комнаты, вернулся в кабинет и сел у окна.
«Неужели он всерьез решил, что я могу отправить его в темницу?» — подумал, вспоминая подробности разговора, и, усмехнувшись снисходительно, снова уткнулся в книгу.
За стеной, в покоях принцессы, слышался звонкий голосок девочки. Элиана о чем-то спорила с нянькой и несколько раз повторила имя Эжена. Но отец, увлеченный чтением, не обратил на это никакого внимания.
* * *
Прошло несколько дней. Юный король был уже почти здоров и теперь с утра до вечера проводил в саду: здесь стены замка не давили так сильно, и можно было ненадолго забыть о том, что он пленник. Граф Робер сопровождал его в этих прогулках, но все чаще Эжен отсылал его, желая побыть в одиночестве, не замечая, что наносит обиду верному другу. Иногда в глубине сада он слышал смех Элианы, игравшей с фрейлинами, и торопливо сворачивал в сторону, чтобы не встретиться с ней. Он чувствовал, что ребенок имеет над ним слишком большую власть, и это его пугало. Не капризов девочки боялся Эжен, но ее настойчивого внимания, от которого он смущался и чувствовал себя неловко, вызывая своим видом многозначительные улыбки придворных. И только сам он не мог понять, что же с ним происходит.
— Не сходите с ума, Ваше Величество! — как-то вечером довольно резко заметил ему Робер.
— Что ты имеешь в виду? — юноша почувствовал, что краснеет, но и в самом деле не догадывался ни о чем.
— Стоит ли притворяться? Весь двор знает, что вы влюблены. Это прочитает любой на вашем лице, — дерзко ответил граф.
— В кого же? — искренне удивился король.
— Да в маленькую принцессу! — воскликнул с горечью брат.
И Эжен с удивлением понял, что Робер ревнует его. Ревнует с того самого дня, когда он привез в свой лагерь заблудившуюся в лесу Элиану.
— По мне, так это ты немного не в себе, — развеселившись, сказал он. — Неужели ты мог подумать, что это дитя…
— Прелестное дитя, — печально перебил его друг.
— …может вскружить мне голову? — продолжал Эжен, пожимая плечами. — Право же, ты смешон со своими подозрениями.
— Значит, вы не решаетесь признаться даже себе, насколько это серьезно, — сделал вывод граф. — Почему вы избегаете встреч с нею, а столкнувшись случайно, не смеете поднять глаз?
— Я не желаю быть шутом у принцессы! — огрызнулся раздраженный король, но эти слова неожиданно успокоили Робера: он поверил правдоподобному ответу.
— Причина только в этом? — спросил с невольным облегчением.
— Конечно, — хмуро отозвался Эжен и отвернулся, чтобы скрыть краску стыда.
Он солгал. Причина была в ином. Но не объяснять же графу, что он просто не знает, как вести себя с Элианой! Тогда в лесу, перед битвой и у фонтана он был для нее Рыцарем, а она — Дамой его сердца. Таков смысл игры, их молчаливый уговор. Эжен нарушил его, открыв свое имя. И стал для нее тем, кем был на самом деле: побежденным врагом, пленником. То, что она вступилась за него перед отцом, еще ничего не значит. Игра в Рыцаря и Прекрасную Даму была уже невозможна, и он не представлял себе, как теперь держаться с принцессой. И главное, как принцесса будет держаться с ним… А эти глупцы вообразили невесть что и, чего доброго, доложат об этом Бернару. О дальнейшем догадаться нетрудно: в подземелье достаточно места для Эжена и его брата.
* * *
Близилось время обеда. Оба юноши повернули к замку и, выйдя из сада, поднялись по мраморной лестнице. На верхней ее ступеньке взволнованно и нетерпеливо ждала принцесса, и синие глаза ее смотрели с недетской серьезностью.
— Оставьте нас, граф, — топнув ножкой, заявила она, и Робер подчинился — скорее от удивления, чем из вежливости: повелительный тон в устах ребенка звучал довольно комично.
Растерянный король оказался с глазу на глаз с Элианой.
— Почему вы не хотите видеть меня? Я вам надоела? — голос девочки дрожал от обиды и готовых вырваться слез.
— Я думал, мое общество наскучило принцессе, — мягко отозвался Эжен. — Я не слишком веселый собеседник.
— А мне так нравится говорить с вами, — призналась она доверчиво, и эта наивность тронула сердце пленника.
— В самом деле? — улыбнулся он. — Тогда я к вашим услугам. О чем желает беседовать Ваше Высочество?
— Раньше вы называли меня по-другому, — печально заметила девочка.
— Но и вы, принцесса, говорили со мной иначе, — отвечал юноша, еще не зная, к чему это приведет.
— Я не знала, кто вы, — смутилась она и покраснела, опустив глаза.
— Теперь вы знаете… Но разве я стал другим? — серьезно спросил юный король, на этот раз предвидя, какой будет развязка.
— Нет… — вздрогнув, прошептала Элиана и улыбнулась с надеждой: — Значит, вы по-прежнему мой Рыцарь?
— Конечно, моя Принцесса, — сказал Эжен и вместо изысканного поклона поцеловал в лоб свою Прекрасною Даму.
«Все вернулось на круги своя», — подумал с тихой радостью, неожиданной и непонятной ему. И не коснулось души сомнение, что это уже не игра…
* * *
На другое утро Элиана нашла юного короля на знакомой скамье у фонтана и, не удостоив вниманием Робера, который, как всегда, был рядом с другом, заявила тоном, не терпящим возражений:
— Я отправляюсь на верховую прогулку. Мой рыцарь будет сопровождать меня.
Эжен растерялся. Он свободно бродил по замку, гулял в саду. Но ему и в голову не приходило, что узнику могут позволить выехать за ворота. Девочка, видимо, плохо представляла себе его положение.
— Принцесса забыла, что я пленник ее отца, — улыбнулся печально, давая понять, что эта прихоть невыполнима.
Но Элиана не желала отступать.
— Подумаешь! — передернула она плечами. — Я попрошу, и он согласится.
И не успел юноша возразить хотя бы словом, как она убежала исполнять задуманное.
— А ведь, пожалуй, уговорит, — вполголоса заметил Робер и пристально взглянул на своего государя.
— Быть может, — равнодушно отозвался Эжен, не догадываясь, к чему клонит брат.
— Нам дадут хороших лошадей, — продолжал юный граф. — Свита у принцессы небольшая — преследовать некому. В зарослях легко укрыться…
— Ты сошел с ума! — вскочил со скамьи король и едва не задохнулся от возбуждения. Побег казался ему делом бесчестным, но мысль о свободе кружила голову.
А Робер внушал страстным шепотом:
— Вам пора вернуться домой. Государство осталось без короля, а охотники на престол всегда найдутся. Теперь у них самый удобный момент. Как бы не опоздать, Ваше Величество!
— О чем ты? Опомнись!
Эжен побледнел от гнева: меньше всего он думал о том, что кто-то воспользуется его отсутствием и захватит власть. Не возможность измены возмутила его, а то, что Робер заподозрил в подобной низости первых людей королевства.
Граф почувствовал, что сейчас разразится буря, но остановиться уже не мог.
— Вы не связаны словом, государь! — горячо воскликнул он. — Вы ни в чем не клялись Бернару. Что удерживает вас здесь? Предрассудки! Нужно бежать и бежать немедленно! Такой случай не повторится!
Юный король молчал, сдерживая переполнявшие его чувства, пока полностью не овладел собой. Тогда он поднял на брата холодный взгляд и произнес спокойно и твердо:
— Если Бернар разрешит эту прогулку, я не обману его доверия. И не будем больше говорить об этом, — сказал и отвернулся.
А Робер отступил с поклоном, потому что таким голосом произносят слова, которым следует повиноваться. Эжен заговорил, как король, а значит, рассердился не на шутку. Граф понял, что рискует потерять его расположение, и не стал искушать судьбу. Он тотчас удалился в покои замка, предоставив брату возможность немного остыть и серьезно подумать.
* * *
— Охотничий костюм для Вашего Величества готов. Не изволите ли переодеться? — голос слуги вывел Эжена из глубокого оцепенения.
— Я, кажется, не отдавал распоряжений на этот счет, — тихо заметил юноша, не сразу сообразив, в чем дело.
— Это приказ государя, — последовал ответ.
— Хорошо, я иду, — поднимаясь со скамьи, сказал пленник, но, видя, что слуга не торопится его покинуть, спросил раздраженно: — Что еще?
— Принцесса просила передать, что ждет вас с нетерпением, — пряча улыбку, почтительно ответил плут и удалился — с поклоном.
«Все-таки я для нее — живая игрушка,» — устало подумал юноша и направился в свои покои — облачаться в костюм для верховой езды.
Едва он успел сменить платье, как тот же слуга доложил, что кони оседланы. Эжен спустился во двор замка. Тотчас ему подвели великолепного скакуна.
«Хорошо, что Робер не едет с нами, — мелькнула мысль. — С некоторых пор он просто невыносим…» Но если бы спросили юношу, чем тяготит его присутствие друга, он бы, разумеется, промолчал.
