— Соник? — переспросила я, вспомнив прошлую ночь, проведенную в участке. Думаю, он говорил о ресторане фаст-фуда. — Почему ты назвал его Соником?
Мэддокс удивился, прижав ежика к шее.
— Ты не знаешь, кто такой Еж Соник?
— Эм, — я посмотрела на него, как на сумасшедшего. — Он же прямо тут? — Указала на питомца.
Мэддокс закачал головой.
— Еж Соник… видеоигра. Ничего не напоминает?
— Нет. Прости, — задумалась я.
— Это. Трагедия, — Мэддокс со вздохом вытащил телефон из заднего кармана и что-то напечатал. Затем поднес его к моему лицу. — Вот Ежик Соник.
Я уставилась на рисунок голубого ежа.
— На самом деле он даже не похож на ежа, но раз ты так говоришь.
Мэддокс вновь вздохнул и убрал телефон.
— Ну, когда тебе дарят ежика, то первое имя, приходящее на ум, это Соник. Хотя был момент, когда я хотел назвать его гунном Акеллой.
— Ассоциация с гунном Атиллой?
Мэддокс уставился на меня.
— Значит, ты знаешь, кто такой Атилла, но не знаешь Ежика Соника? Ужас, Эмма. Это же откровенное богохульство.
— Ты так чувствителен по отношению к этому ежику, — рассмеялась я.
— Подожди. Я собираюсь достать игру про Соника и заставить тебя поиграть в нее. Тебе понравится, вот увидишь, — пробормотал он. — Хочешь его подержать?
Колючее существо бесцеремонно сунули мне в лицо.
— Эм… — я уставилась на ежика. — Как мне его держать?
— Так же, как и я, — усмехнулся он, — но не забывай про колючки.
Я протянула руку, и Мэддокс передал мне ежика. Соник принюхался, и мне показалось, что я ему приглянулась, потому что он уснул у меня на руках.
— Кажется, я ему нравлюсь, — хихикнула я.
Я заметила странную вспышку во взгляде Мэддокса.
— А что тут может не нравиться? — пробормотал парень.
Я вздрогнула от его слов, и тепло разлилось по моему телу.
Он прокашлялся, скрестив на груди руки. Из-за этого жеста футболка обтянула мышцы на его груди и животе. Я тяжело сглотнула.
— Может, стоит купить тебе ежика, — усмехнулся Мэддокс, — раз тебе так приглянулся Соник.
— Соник и гунн Акелла? — пошутила я, изогнув брови.
Он рассмеялся, взял ежика из моих рук и положил в коробку. Я наблюдала за тем, как малыш забрался в свою постель.
Мэддокс опустил руку мне на талию и провел к пианино. Я присела на скамейку, а он занял место рядом со мной. Она была такой маленькой, что наши тела прижимались друг к другу.
— Что мне сыграть? — спросила я, дрожащим от волнения голосом. Обычно я играла лишь, когда оставалась одна. Моей единственной слушательницей была мама. Я жутко боялась, что собьюсь, если Мэддокс будет наблюдать за мной.
— Все, что угодно, — его нежный голос раздался у самого моего уха. Я вздрогнула, когда его пальцы коснулись моей шеи. Мэддокс убрал волосы мне за плечо. — Я хочу видеть твое лицо. — Он прошептал эти слова, пристально наблюдая за мной. У меня дыхание перехватило.
Я смущенно посмотрела на него в ответ, сердце учащенно забилось в груди. Меня околдовал этот парень.
Этот безумный, дерзкий, безумно красивый парень, с которым мы только что познакомились, сводил меня с ума.
Хоть я и нервничала, но на самом деле никогда прежде не чувствовала себя более комфортно, чем сейчас с Мэддоксом. В нем было что-то заразительное, что невозможно было не любить.
— Ладно, — наконец ответила я.
Я прикрыла глаза, проведя языком по влажным губам.
Мне не приходила на ум ни одна песня, поэтому решила дать свободу своим инстинктам.
Обычно я играла по нотам, хоть в этом и не было необходимости. У меня был идеальный музыкальный слух, и сыграть песню, услышав ее лишь раз, не было проблемой. Нужно было лишь несколько раз попрактиковаться, но я всегда мастерски справлялась даже с самыми сложными кусочками.
Это пианино было лучше, чем то, что стояло у меня дома.
Клавиши были гладкими и приятными на ощупь, словно оно было новым и им никогда не пользовались.
Когда песня закончилась, я открыла глаза и обнаружила, что Мэддокс озадаченно смотрит на меня.
— Ты невероятна, — прошептал он.
— Едва ли, — я опустила голову.
— Как думаешь, мы можем сыграть вместе? — парень улыбнулся, покачав головой.
— Конечно, — согласилась я.
Его улыбка была настолько ослепительной, что мой желудок совершал сальто.
— На каких инструментах ты играешь… кроме барабанов, конечно? — спросила я.
— На всех понемногу. Барабаны — мои любимые. Мне нравится чувствовать проходящий через тело бит и вибрацию каждой клеточкой, — парень говорил со страстью. — Хорошо играю на гитаре, немного на пианино, но не так виртуозно, как ты. — Мэддокс усмехнулся. — Еще пою… но не перед людьми, а только когда в одиночестве сочиняю песни.
— Какой старательный, — с улыбкой пошутила я, слегка толкнув его плечом.
— Все потому, что мне нравится музыка. Она неотъемлемая часть моей жизни, — он улыбнулся в ответ.
Я видела в его глазах тот самый отблеск любви, о которой Мэддокс говорил. Мне было завидно. Я была старшеклассницей, и понятия не имела о том, чем хотела бы заниматься. Меня это пугало.
— Чем бы ты хотел в дальнейшем заниматься? — слова сами слетели с губ.
— Музыкой, конечно, — после минутной тишины произнес он, его взгляд был серьезным.
Я склонила голову.
— А чем ты хочешь заняться?
Я сделала глубокий вдох и заставила себя посмотреть на Мэддокса.
— Чем-нибудь. Я не решила, и это меня пугает. Мне нужно разобраться, но я понятия не имею, увлечена ли я хоть чем-то также сильно, как ты музыкой, — я нахмурилась. — Я хочу… хочу, чтобы мои глаза блестели также, как твои.
Он протянул руку и убрал волосы с моего лба.
— В твоих глазах есть этот блеск, Эмма. К жизни.
— Но что-то мне от этого не легче.
Он усмехнулся и склонил голову. Его темные волосы закрыли глаза. Мне также хотелось убрать их, как он делал подобное со мной минуту назад, но у меня не так много смелости, как у Мэддокса.
Наконец он коснулся клавиш и начал играть.
— Знаешь эту песню? — спросил парень, когда я внезапно стала подыгрывать ему.
— Нет… Но продолжай, — я прикрыла глаза, вслушиваясь в мелодию.
— Это «Counting Stars» One Republic, — сказал он, продолжив играть.
— Никогда о них не слышала, — ответила я, продолжая слушать.
Музыка прервалась, и я открыла глаза.
— Ты не знаешь, кто такие One Republic? — Мэддокс уставился на меня. — Это просто… невероятно.
— Ну… прости? — я рассмеялась. — На самом деле мне больше нравится классика.
Мэддокс смотрел на меня так, словно я разбила ему сердце.
— Эмма, я просто обязан познакомить тебя с невероятным чудом под названием One Republic… и The Fray, потому что они тоже чертовски прекрасны, — он поднялся. — Сейчас вернусь, — добавил он.
Я смотрела вслед, поднимающемуся на второй этаж гостевого домика, Мэддоксу.
Отсутствовал он недолго, а вернулся с черным айподом.
— Вот, — он протянул его мне, — можешь его взять.
— Я не хочу его брать. Просто ненадолго одолжу, — я убрала айпод в карман.
— Нет-нет, забери. Мне он больше не нужен. У меня теперь все есть здесь, — парень вытащил из кармана свой телефон и помахал им. — Напомни мне закачать тебе на телефон музыку. В следующий раз мы этим займемся. Матиас все еще спит, и если бы мы поднялись и разбудили его, он разозлился бы еще сильнее, чем из-за разбитого мотоцикла.
— Все еще спит? В два часа дня?
— Его не было всю ночь, — Мэддокс пожал плечами, снова присаживаясь рядом со мной. — Если я сейчас сыграю, потом мы сможем попробовать вместе исполнить песню?
— Ага, — кивнула я.
Он улыбнулся, а я снова закрыла глаза, сосредоточившись на музыке. Мне не потребовалось много времени, чтобы запомнить песню, и к тому моменту, как он закончил, я была готова играть.
Я смущенно улыбнулась, когда мы вместе начали играть.
Вздох удивления вырвался из моей груди, когда Мэддокс тихо запел. Его голос был пьянящим и глубоким. Он полностью проникся мелодией, и это было очевидно. Интересно, я выгляжу также, когда играю? Или читаю? На лице Мэддокса явно читалось удовлетворение. Если он так поет и играет на пианино, то каково это увидеть его за ударной установкой?
