Все годы без тебя я жила абсолютно растительной жизнью. Без чувств, желаний, интересов. Без особых эмоций. Я, правда, не знаю, насколько бы еще меня хватило, если бы вновь не появился ты. Просто не знаю! Зато я знаю точно, что мужа я все-таки оставлю. Как выяснилось, я была слишком самоуверенной, когда говорила, что все образуется, что не собираюсь рушить семью, что все устоится.
Все совершенно не так. Я должна быть свободна. И, как я поняла, в мужья-то мне вообще никто не нужен, наверное, даже ты. В теперешней моей семейной жизни теряется гораздо больше, чем приобретается. Тогда мне было все равно, я была угнетена морально, все рушилось прямо на глазах, все, во что я верила (или придумала). Я растерялась… даже не растерялась, а потерялась. Мне стало все равно, кто и куда меня поведет. Однако я довольно быстро поняла, что совершила, скорее всего, непоправимую ошибку. У меня не было сил стряхнуть эти, так называемые «узы». А сейчас все. Больше не могу!
Не вздумай винить себя. Не виноват ты, милое мое создание. Просто это я такая бешеная баба, просто ты на меня так действуешь. Я никого, кроме тебя, не воспринимаю. Пусть я буду одна, но это все равно будет лучше того, что есть сейчас.
Целую своего славного Лапчену. Очень хочется прижаться к тебе, закрыть глаза и улететь в небытие, как в палатке на степных просторах или на берегу нашего Сибирского моря. Снежана.
* * *
Однако последствия неожиданно возникшей жизни в экстремальных якутских условиях и очень яркая сексуальная связь, как оказалось, не могли так просто угаснуть. Любовники стали встречаться наедине по воскресеньям в институтской лаборатории (в субботу собирался круг геологов в собственноручно построенной настоящей русской бане, которая отменяла и замещала все на свете). Находить для этого какие-то поводы и причины не было никакой необходимости, у них была объединяющая интересная и захватывающая работа. Вскоре Гришка, в общем-то, не рядовой студент, опять получил отдельную комнату в общежитии. Встречи стали регулярными, и такими же горячими и ненасытными. Диане эти встречи были весьма необходимы и, скорее всего, в каком-то смысле важны. Только сильные побудительные мотивы могли отправить замужнюю женщину на поход в студенческое общежитие и, невзирая ни на что, проникать через галдящий и любопытствующий сонм к нему в комнатку на пятый этаж. Вероятно, необходимым было даже просто общение в их собственной, хотя и необычной домашней обстановке, которую сразу создавал для себя Григорий, получая любое жилище, от палатки, кухни в общей квартире или как теперь – в отдельной благоустроенной комнате со всеми удобствами. Желание любовных объятий, конечно же, из этих мотивов не исключалось. Иногда они встречались у нее дома, и бывало, от обоюдного непреодолимого желания она оказывалась мгновенно перевернутой на диван в полусогнутом положении. Он жестко входил в нее сзади, и они как бы улетали на якутские просторы. В ежегодных летних экспедициях они ставили свои палатки на конце палаточного лагеря, снова были неразлучны круглыми сутками и жили супружеской жизнью.
Как то они собрались в оперу. Театр находился в центре города, и из их района было удобней добираться до него на электричке. Они договорились встретиться на платформе остановки. До платформы нужно было пройти минут двадцать по тропинке через сосновый бор. Григорий шел не торопясь, вдыхая терпкий хвойный аромат и насвистывая разные мелодии. Метрах в ста впереди него шагала небольшая женщинка в очень знакомом светлом пальто, то исчезая, то появляясь за поворотами. Он ускорил свои шаги, намереваясь догнать ее. Вдруг позади нее появились три коротко стриженых парня, – тогда короткая стрижка не была модной, и стриженными могли быть призываемые в армию или освобожденные из «мест, не столь отдаленных». Григорий почувствовал неожиданную и непонятную тревогу. Парни стали быстро догонять ее и через минуту уволокли в лес. Григорий кинулся за ними и увидел Диану, поверженную на траву; парни наклонялись к ней с явно очевидными намерениями. Наглость и кощунство происходящего в два звериных прыжка решительно бросили Гришку на нападавших. Его появление разогнуло их и повернуло к нему навстречу, агрессивно готовя к непростой встрече. Выбрав одного из них с наиболее злобным взглядом и решив, что он-то и есть главный, Гришка нанес ему удар ногой в пах, другому – сильно и резко ударил кулаком прямо в нос. Такой удар дезориентирует, вызывает слезы и кровотечение, на время давая атакующему некоторое преимущество. Вспомнились и пригодились армейская выучка и отцовские уроки САМБО. Третий парень кинулся убегать. Гришка вывернул за спину руку тому, кто получил в нос и взял за шкирку первого, согнувшегося и стонущего от боли парня. Тот мгновенно вывернулся из пиджака и бросился наутек. Григорий попросил поднявшуюся и ошарашенную Диану посмотреть документы в пиджаке. Как он и заподозрил, в нем была справка об освобождении, выданная всего лишь неделю назад. Пойманный парень пытался ударить Гришку по ноге пяткой сапога и вырваться, но он был готов к этому известному приему и сильно загнул руку парня в основании кисти. Этот болевой прием сразу успокаивает самого непокорного и строптивого нарушителя. Вместо театра им с новой «компанией» пришлось идти в ближайшее отделение милиции. Они пошли назад, а навстречу уже валил народ на электричку. Их плененный стал блажить, что его побил этот здоровенный «бандюга», намекая на Григория, и все время пытался вырваться. Некоторые сердобольные прохожие пытались разобраться в ситуации. Решительный Гришкин вид и сбивчивые объяснения его спасенной спутницы пресекали такие попытки. Ему пришлось опять согнуть руку парня посильнее, чтобы тот успокоился. Спустя полчаса они добрались до милиции, дали объяснения и разошлись по домам. В течение недели задержали остальных парней, двое их них были рецидивисты. Суд был короткий, и бандюги оправились туда, откуда недавно вернулись. За отчаянность, спасение одной из сотрудниц института (не желающей огласки) и помощь в быстром раскрытии преступления на собрании коллектива института милицейское руководство наградило Григория грамотой и приемником «Геолог», кратко пересказав присутствовавшим процесс задержания. В ближайшее посещение их геологической бани с него потребовали более подробные объяснения. Узнав статью, по которой осудили этих парней, один из мужиков скабрезно пошутил:
– Что же ты не дал женщине получить удовольствие.
Гришка язвительно возразил:
– А если это была жена одного из вас?!!
Установилось неловкое молчание, шутник покраснел и удалился в коридор под предлогом покурить. Все знали, что это была сотрудница института, но имени ее не знали.
