Конечно, до питья портвейна из мензурок дело не дошло: времена всё-таки другие. Официантки из институтской столовой (при деятельном участии женской половины штата лаборатории) за пару часов сервировали вполне приличный стол, украшенный элитными напитками, нещадно отгоняя от него излишне ретивых помощников, непременно желавших снять пробу.
Официальная часть была короткой, но содержательной.
— Дорогие коллеги, — начал директор, когда суета улеглась, и народ рассредоточился по помещению, поглядывая на уставленный разнокалиберными блюдами и бутылками стол, — друзья! Вы сделали… — тут он запнулся, подыскивая нужные слова, которые не прозвучали бы двусмысленно. — Поздравляю — вы подтвердили высокую репутацию нашего института. А теперь я предоставляю слово представителю филиала концерна «Health, Life and Pleasure» в России господину Агрозкину. — Никодимов повернулся к темноволосому человеку в деловом костюме. — Прошу вас, Яков Михайлович.
— Господа, — начал тот хорошо поставленным баритоном. — Потребительский рынок — а это основной индикатор эффективности любого начинания — по достоинству оценил вашу работу. Успех полный! Наша продукция, модифицированная с вашей помощью, продаётся по всему миру и пользуется большим спросом. Наш отдел по связи с общественностью получает множество изъявлений благодарности — нам пишут и звонят молодожёны, супруги со стажем, тинэйджеры и даже представители сексуальных меньшинств. Да, да — эта наша новая продукция понравилась всем, очень понравилась! Я с глубочайшей радостью могу вам сообщить, что многолетний контракт корпорации «Эйч-Эл-Пи» с вашим институтом уже подписан. Мы не намерены останавливаться на достигнутом — рассматривается возможность применения ароматизаторов в изделиях из ассортимента секс-шопов. А это миллионы новых покупателей — мы уверенно лидируем на этом рынке!
«Нет, это не бред, — обречённо подумал Алхимик, заметив алые пятна, проступившие на пергаментном лице Никодимова, — это уже шизофрения! Женщины должны любить мужчин и рожать детей, а не самоудовлетворяться при помощи вибраторов и искусственных фаллосов с ароматом цветущих роз! И мужчины должны любить женщин, а не тыкать друг друга в грязные дырки, предназначенные природой совсем для другого!».
— Я уполномочен выполнить приятную обязанность, — господин Агрозкин сделал жест фокусника, извлёк из внутреннего кармана пиджака пачку конвертов и высоко поднял её над головой, — вручить всем сотрудникам вашей лаборатории премию от фирмы за успешно выполненную работу. Прошу вас, господа.
Последовало оживление в зале — Яков Михайлович читал фамилии, и бойцы команды Свиридова один за другим получали плотные белые прямоугольники. Саша заметил, как округлялись глаза тех, кто украдкой заглядывал внутрь, и понял, что содержимое конвертов впечатляет.
«Да, — признал Александр Николаевич, — работать они умеют. Проскочить все этапы разработки проекта от замысла до внедрения в столь сжатые сроки — нам такое и не снилось. Экономика на золотом допинге — это спортсмен, изумляющий суровых судей и срывающий аплодисменты публики. Правда, остаётся вопрос о побочных эффектах допинга, но поисками ответа на этот вопрос никто особо не заморачивается…».
— А для вас, господин Свиридов, — услышал он, — приготовлен персональный подарок. — Господин Агрозкин сделал эффектную паузу. — Ключи от автомобиля «лексус»! Машина, — Яков Михайлович величественно повёл рукой в сторону раскрытого окна, — стоит во дворе института и ждёт своего владельца! Поздравляю вас, Александр, и надеюсь на продолжение нашего с вами плодотворного сотрудничества.
— Я… Спасибо, — смущённо пробормотал заведующий лабораторией на фоне тихого и восхищённого всеобщего «ого-го-го…».
Неофициальная часть оказалась куда более продолжительной — пили, ели, шутили, смеялись. Свиридов наблюдал за выражением лиц своих подчинённых и видел, что его люди искренне довольны. «Ещё бы, — подумал он, — заработать такие деньги за считанные месяцы. Но кто сможет осудить моих ребят и девчонок за то, что они хотят хорошо одеваться, жить в хороших квартирах и ездить на курорты? Они честно выполнили порученную им работу, и за эту работу им хорошо заплатили — кто будет ломать себе голову над сутью этой работы? Надо жить и радоваться жизни, а ты — ты просто старый брюзга, Алхимик…».
Улучив момент, он подошёл к Никодимову.
— Антон Степанович, у меня есть к вам одно предложение.
— Слушаю вас, Александр Николаевич, — с готовностью отозвался директор.
— Мне эта машина, честно говоря, как петуху тросточка. Возить мне на ней некого, да и не люблю я, признаться, это дело. Кататься по нынешнему Питеру на автомобиле — тот ещё спорт. Ни проехать, ни припарковаться, да ещё гадать при этом, что случится раньше — ты в кого-нибудь врежешься или тебя помнут? Нельзя ли перевести этот чёртов «лексус» на баланс института — пусть будет служебным, — а я бы взял деньгами?
Никодимов не успел ответить — рядом с ними возникла Юля, появилась мгновенно и бесшумно, словно по мановению волшебной палочки. В руке она держала недопитый бокал с шампанским, и, судя по её раскрасневшемуся лицу, бокал этот был далеко не первым. Да и не стала бы скромная лаборантка, пребывая в трезвом уме, запросто вмешиваться в разговор мэтров — пусть даже в неформальной обстановке.
— Как это некого возить, Александр Николаевич? Вы теперь на коне — к вам теперь выстроится целая очередь претенденток на вашу благосклонность! Жених с «лексусом» — это звучит гордо! — Глаза девушки азартно блеснули. — Ваше здоровье!
— Что-то я пока не наблюдаю никакого столпотворения под окнами своей квартиры, — отшутился Саша.
— Будет! — безапелляционно заявила Юля. — Земля слухами полнится! Информация о резком росте вашего благосостояния ещё не дошла до наиболее активной части женского населения Санкт-Петербурга. Погодите, вы ещё прятаться будете от настырных поклонниц!
«Земля шлюхами полнится, — мрачно подумал Свиридов. — Я бы предпочёл, чтобы любили меня, а не мои деньги. Вот такой уж я обскурант… Можно, конечно, последовать примеру приснопамятного герра Дитриха, заполучившего жену-сиделку, но меня это как-то не особо воодушевляет…». Он хотел было одёрнуть Юлю, но передумал. Шалит девочка, ну и пусть себе шалит. За те три года, которые девушка проработала в его лаборатории, Саша ни разу не сумел понять с ходу, когда она шутит, а когда говорит серьёзно. Не мог он и понять, почему Юля вообще застряла в институте. Химия — явно не её призвание, перспектив не просматривается. А должность лаборантки — это же курам на смех: ни денег, ни славы. Правда, Юлю здесь ценили за лёгкий характер и за умение выступать в роли ингибитора любых конфликтов, но о себе-то ведь ей тоже стоит подумать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
